Ананасная вода для прекрасной дамы

О гражданской жизни Савелия Скотенкова осталось мало сведений, и, возможно, правы те, кто считает, что информацию подчистили из каких-то государственных соображений. Даже фотографий почти нет — в хорошем качестве дошли до нас лишь несколько.

На одной Скотенков, в скудном черном пальтишке и серой кепке с ушами, стоит, зябко улыбаясь, на зимней улице у витрины магазина (знатоки Москвы уверяют, что за спиной у него Елисеевский до реконструкции). В нем есть нечто неуловимо провинциальное, но и европейское… Сложно объяснить это чувство. Словно провинция, из которой он приехал — какая-то параллельная Россия, счастливая, зажиточная и с иной историей. Снимок сделан в середине нулевых и отчего-то вызывает симпатию к запечатленному на нем пареньку.

Другую фотографию, сделанную летом в сквере у Большого Театра, можно датировать по трехэтажному золотому унитазу в бархатной полумаске, который достраивают на заднем плане усатые турки — его установили для раскрутки романа одного из прозаиков рублево-успенского направления, но из-за известных событий простоял он только два дня. На этом снимке Савелий выглядит много старше и умудренней, а его борода крашена хной. Возможно, что фотография сделана во время короткого отпуска.

За целую эпоху, прошедшую между двумя этими снимками, он сменил много видов деятельности: писал лирические стихи и критические статьи, занимался искусствоведением, политологическим консалтингом, революционной работой и маркетологией (талантливые русские мальчики нового века традиционно проходят все эти поприща по очереди).

Созданное им в эти годы интересно прежде всего как индикатор его внутреннего роста, который был противоречивым и непростым.

Неверно изображать Скотенкова простым как гвоздь ура-патриотом или «охранителем», тем более «националистом», каковым он совершенно точно не был. Он знал периоды сомнений, мало того, ему знакомы были даже минуты остро-критического неприятия своего Отечества, почти ненависти. Но все же он всегда выходил из этих темных тупиков к свету.

Содержание его искусствоведческих статей чаще всего ясно из их названий.

Например, «Четыре Синих Квадрата» как вершина русского супрематизма». Речь идет о картине тогдашнего премьер-министра, известной до ребрендинга как «Узор», но статья вовсе не ерническая, а совсем напротив — она написана совместно с небезызвестным Макаром Гетманом для голландского каталога. Считается, что именно Гетман впоследствии завербовал Скотенкова в ФСБ.

Скотенков обнаруживает тягу к грубоватой внятности суждений, порой даже упрощенчеству. Например, анализируя фреску «Хазары выдают арлекинов атаману Путину» (фрагмент первой виртуальной росписи плафона Общественной Палаты), он пользуется формой искусствоведческой статьи для того, чтобы делать острые и не всегда адекватные политические выпады.

Статью убрали из открытого доступа, но цитаты из нее то и дело всплывают в общественной полемике — желающие легко обнаружат ее фрагменты через Google при поиске по параметрам «общественная