К гадалке не ходи (СИ)

Еще был грех чревоугодия, конечно, но не так чтобы очень уж большой. Что еще? Да, не сказать, что он первый грешник на деревне: родителей уважает, старушкам место в трамвае уступает, девушек хоть и меняет, но никогда их не обманывает, говорит, как есть: я не готов к серьезным отношениям! Что же это за напасть такая?

Отцу Георгию приходится рассказать все. До сих пор на исповедь Валеру водила только крестная мать, но было это еще в школе, уже лет пять прошло. Батюшка со вниманием выслушал о его любовных похождениях, отпустил ему грехи, наказав молиться, и снова им пришлось отстоять службу.

Ко сну Валера готовился несколько успокоенный. Уснул в одиннадцать, а где-то после полуночи его снова разбудил мерзкий, ужасный плач. Валера так и подскочил на постели, отбросил одеяло и выглянул в окно – темень кромешная, ничего не видно. А голос все звучит, и словно в ухо ему задувает: холодеет сердце, волосы дыбом становятся. Понял Валера, что что-то страшное с ним происходит. Смерть ему стала видеться в этом голосе.

Наутро снова он вышел с кругами под глазами, совсем расстроенный. Бабушка тут же поняла: не помогло. Даже дед притих и помалкивал, замечаний не вставлял. Внешний вид внука говорил сам за себя: бледный, осунулся, глаза потухли.

И решила тогда бабушка, что нужно идти к тете Нине.

Тетя Нина слыла первой на деревне знахаркой. Когда-то давно, лет десять назад, она работала нянькой в местном детском саду, и вся семья ее перебивалась с хлеба на воду. Была тетя Нина толстой, приземистой, крикливой женщиной с длинной русой косой. Открылся в ней как-то дар. Стала она всем говорить, что может людей лечить, что будущее предсказывает и прочее, и прочее. Бабушка и вся деревня сначала отнеслись к этому недоверчиво: любила тетя Нина погулять и выпить, а вдруг белая горячка? Ан нет. Смотрят жители Журавлевки, не прошло и года, как стала тетя Нина зарабатывать похлеще местного председателя совхоза (наворовавшегося к старости лет Никанора Васильевича Самойлова). И кольца на пальцах золотые, и одежда дорогая из города, и машина у мужа заграничная, и ремонт в доме сделала, и дочь младшую замуж выдала. И стал народ к ней тянуться.

Бабушка до сего дня не верила тете Нине, а тут решила: чем черт не шутит? Ведь нужно внука спасать. И пошли они с Валерой на соседнюю улицу к тете Нине.

- Здравствуй, Катерина Михайловна, - поздоровалась знахарка высоким голосом, выходя на крыльцо.

Валера стоял в сторонке, глядя на женщин исподлобья. Не нравилось ему все это, ох, не нравилось…

- Здравствуй, Нина Васильевна. Дело у меня к тебе важное.

Вошли в дом. Присели за стол. Пока женщины обсуждали дело, Валера осмотрелся по сторонам. Маленький зал с коврами на стенах и полу, старый деревянный сервант, заваленный посудой – типичнейшее деревенское жилище. Тем временем тетя Нина переключилась на парня и спросила:

- А ну опиши, что слышишь!

Валера помялся, потом ответил неохотно:

- Плачет как будто кто-то прямо над ухом. Жалобно так, с завываниями. Тоскливо.

Бабушка прижала руку к губам. Тетя Нина думала.

- Хммм… не знаю, не знаю… карты, что ли, раскинуть? – она кивнула самой себе и достала из ящика стола засаленную колоду карт Таро. – Сдвинь.

Валера толкнул карты, и пошло гадание. Он не очень-то понимал, что значит раскладывание карт на столе, но внимательно послушал гадалку.

- Смерть перевернутая… - бубнила про себя тетя Нина. – Хм… ждут тебя большие, большие перемены. Башня прямая – ох, как нехорошо… и девятка Жезлов. Так, дорогой… слушай внимательно. Плохие знаки выпали на твоем пути. Нужно тебе быть очень осторожным, потому что перемены ждут большие, очень большие. Не могу сказать, в чем именно. Наверное, во всем. Но карты тебе предвещают в конце пути счастье… если справишься с испытаниями.

- Я ничего не понял, - пожаловался Валера, бросая взгляд на бабушку.

- Ладно, - сказала она. – А с голосом этим что делать-то?

Тетя Нина распрямилась на стуле.

- Могу заговор прочитать. Глянь в прейскурант, там цены… но гарантий не даю, потому как не знаю я, с чем мы столкнулись.

Валера прищурился и прочитал на листочке А4, висящем на стене, строчку: «Заговоры – от 1000 руб., в зависимости от сложности».

- Нет, не надо, - с достоинством ответила бабушка и поднялась из-за стола, оставляя тете Нине двести рублей за гадание – стандартная цена.

Они распрощались и вышли на улицу, пару минут шли молча. Бабуля кусала губы.

- Надо ехать в город, - решила она. – Этой шарлатанке я не верю… а в городе, слышала, живет знаменитая гадалка. Она много знает. Надо ехать… вдруг поможет?

- Ба, а может, не надо? Пройдет само?

- Нет, милый мой, надо. Надо! Уж очень мне неспокойно на душе… поедем.

И они поехали в город, раздобыв в Интернете адрес бабки Епифании Савишны Добронравной и там же, на ее сайте, записавшись на прием. Валере показалось немного странным, что старенькая гадалка ведет бизнес в Интернете, но ему уже надоело проводить ночи в компании кошмарного плача, и он не спорил.

Часть 2. Епифания

В дороге (от Журавлевки до города нужно было ехать пару часов на автобусе) Валера тщательно изучил бабку Епифанию. От роду ей было восемьдесят четыре года, вдова. Послужной список шикарнейший – она и гадалка, и целительница, и травница, и черт знает что еще такое. Первая новость в ее новостной ленте – что она выиграла в шоу «Битва экстрасенсов», и фотки, много фоток. Наверное, именно поэтому бабушка решила отвезти его именно к ней – еще бы, звезда ТВ, местная знаменитость, такой можно доверять. У нее и в контакте был аккаунт, и в одноклассниках, и даже в ЖЖ она вела свой блог. Писала, в основном, о том, кому и как помогла (имена и фамилии не называла, только через инициалы). Словом, бабка Епифания была продвинутым пользователем Интернета, чему оставалось только удивляться. Его вот бабушка, например, к компьютеру относилась с опаской.

Назначено им было на десять утра. Поэтому ровно в десять часов они стояли у подъезда обычной хрущевки в самом обычном районе – не окраина, но и не центр города. Позвонили в домофон. Хриплый надтреснутый голос спросил у них:

- Кто?

- Это Стасовы, мы записаны.

Там что-то зашуршало, и дверь в подъезд открылась. Внутри пахло сыростью и кошками. Фу, одним словом. Поднялись на третий этаж, позвонили. Валера прямо чувствовал, что сейчас их в глазок рассматривают с ног до головы. Через полминуты дверь все-таки отворилась, но не полностью, а так, чтобы была небольшая щель, и все тот же противный голос приказал:

- Паспорта покажите!

Клиенты закопошились в поисках документов. Нечто за дверью внимательно прочло все данные в их паспортах, и только потом распахнуло дверь со скрипучим:

- Войдите!

Они вошли. Валера огляделся. Квартира двухкомнатная, обставлена по старинке: древний мягкий уголок, ковры, старый телевизор, вязаные салфетки на полках серванта… и пахло здесь так, как обычно пахнет в непроветриваемых квартирах стариков – затхлостью. Бабушка ткнула его локтем под ребра.

- Здравствуйте, Епифания Савишна, - Валера вспомнил, что нужно поздороваться.

Осмотрел бабку, что стояла перед ними в длинном коричневом балахоне. Она была высокой, очень высокой и худой, как палка. Голову повязала широким темным платком, скрыв пол-лица – лоб и глаза. Нижняя часть лица у нее была какой-то обвисшей, в морщинах, и одной морщиной казался ее тонкий, безгубый рот. Приветствие бабка проигнорировала, вместо этого сделала знак рукой, чтобы они следовали за ней. Валера переглянулся с бабушкой и пошел вперед.

Сели за маленький круглый столик.

- Рассказывай, - милостиво кивнула бабка, складывая локти на столе, и свела пальцы вместе.

- Эээ, - Валера чувствовал себя глупо. Никогда он еще не попадал в такие идиотские ситуации. – Голос слышу. По ночам.

- Что за голос?