О погибели земли Унгарской (СИ)

- Когда воевода Янош пойдет войной на султана, - говорил Влад, - а мне отряд даст, послужишь ты, Эжеб, в моей дружине. Был я у султана четыре года в гостях, так настанет день, когда смогу отплатить ему за гостеприимство его же монетою.

И настал тот день. Призвал воевода Янош вассалов своих идти к крепости Нандорфехервар, чтобы остаться там и ждать прихода османов, пока собирает воевода воинство крестьян и наёмников. За всё платил воевода золотом из казны собственной - и за оружие и за снедь - ведь никто из знати унгарской не захотел помочь крепости Нандорфехервар в унгарских же владениях остаться. Не захотела знать присылать туда и войска свои. Только крестьяне с пращами да косами и немногие дворяне, что о чести не позабыли, приехали к крепости, чтобы оградить её от врага наступающего.

Когда пришли к Нандорфехервару магометане, то предложили они унгарцам без боя сдаться, чтобы крепость и жизни свои сохранить, а ежели не захотят унгарцы оружие сложить, то ждёт их всех смерть лютая - никого османы не пощадят. Отвечал начальник крепости магометанам, что негоже христианам без боя врагу отдавать всё, что он ни попросит. И принялись османы из трёхсот пушек крепость обстреливать.

Погрузил воевода Янош войско своё и провизию на корабли и двинулся флотилией к Нандорфехервару осажденному. Потопил он султанские галеры, пробился к крепости. Как только зашло солнце, принялись османы лезть через дыры в пробитых стенах и на крепостные стены карабкаться. Кидали унгарцы на головы их бревна горящие, и много магометан пало в ту ночь - кто от огня, а кто и от меча христианского.

Многим порубал головы в ту ночь могучий секей Эжеб Нагилаки, многим пронзил животы бесстрашный мунтенец Влад. Ушли османы из крепости, но не спешили удаляться от стен крепостных.

- С силами собираются, - говаривал Эжеб, - видно следующей ночью снова в атаку пойдут.

- Не пойдут, - отвечал ему Влад голосом уверенным. - Не успеет солнце зайти, как побежит всё их воинство вместе с султаном туда, откуда пришли.

Приказал Влад дружинникам, что воевода Янош ему отрядил, снимать с убитых османов одежды и забрать себе оружие их, а после переодеться.

- Станем мы похожи на османский отряд, - излагал Влад, - выйдем из крепости, пройдём вдоль берега, прокрадёмся к османам, скажем, что из крепости вырвались и присоединимся к их войску. А когда османы атаку на крепость начнут, станем их рубить. Не поймут они, кто на них напал, посмотрят на наши османские одежды и станут убивать друг друга. Вот тогда воинство воеводы и перебьёт их. Ещё бы деревьев нарубить, да застрогать на колья, чтоб пересажать на них османов, как они сажают врагов своих...

Молвил на это Владу начальник крепости:

- И не думай даже колья строгать. Вот станешь в своей Мунтении господарем, сажай кого хочешь, а в моих владениях рубить деревья на пустое дело не дам.

На том и порешили. Вышло унгарское войско из-за пробитой крепостной стены посмотреть на притихших османов. Начали магометане построение, а воевода Янош приметил пушки османские и захватить их задумал.

Подошли дружинники Влада к отряду вражьему. Подал Влад тайный знак османам и сказал им что-то на языке их поганом. Выстроились дружинники в стане врага и, как заслышали вдали победный клич христиан, так и обнажили сабли да принялись резать магометан, что стояли рядом.

Страх одолел войском османским, не понимали они, почему свои же их убивают и кто среди них враг переодетый, ведь разбежались дружинники, смешались с противником. В страхе мчались османы прочь, куда глаза глядят, гонимые войском воеводы Яноша и дружинниками Влада. Ничего не мог поделать султан, не слушались его воины, отступали от Нандорфехервара всё дальше и дальше.

Вернулись ночью унгарцы и дружинники Влада в крепость, стали ждать, когда османы нападут. Но как и говаривал Влад, бежал султан в Адрианополь с войском янычарским без оглядки. Одержали христиане победу, защитили крепость, побили султана!

Принялись унгарцы возводить стены Нандорфехервара, отстраивать лучше, чем было, чтобы и впредь неповадно было османам осаждать крепость христианскую. Но пришла беда иная, ей и стены не препятствие - одолела лагерь унгарский чума. Сколько храбрых воинов выстояли в битве за крепость, а с болезнью не справились.

Почил и Дьёрдь Нагилаки, а перед смертью наказал сыну Эжебу остаться подле воеводы Яноша, служить ему верно, как всю жизнь и Дьёрдь прослужил - ничьих посулов не слушать, только слова воеводы, ведь никто кроме него не станет защищать земли христианские от полчищ магометанских:

- Иди за Яношем. Всякое его решение мудро и на благо Эрдея.

Поклялся Эжеб, что исполнит завет отца, не нарушит слова, да вот только и сам воевода захворал.

- Вот что, Влад, - говорил Янош молодому отважному мунтенцу, - показал ты себя, ничего поперёк и сказать не могу. Думал я прежде, что прельстили тебя османы роскошью восточной, да дивами гаремными, и проникся ты любовью к Порте и османам, раз с их воинами себе престол мунтянский отобрал. А вот сейчас вижу, люто ты их ненавидишь. Вот теперь, когда помру я, обещай, что не оставишь моего дела и дальше будешь османов бить. Дам я тебе золота, а ты езжай в Эрдей, посмотри на южные крепости, где надо укрепи стены, куда надо собери войска, чтоб, когда придут османы к горам Карпатским, встретить их достойно.

И отдал воевода Богу душу свою. Отвезли его тело в Эрдей, в Дьюлафехервар, и похоронили с почестями. Остался Эжеб при Владе, рассудив, что отец завещал служить не воеводе Эрдея, а воеводе Яношу, а раз Янош завещал Владу Эрдей от османов охранять, то и долг Эжеба помочь ему в том.

- Для меня дело чести исполнить наказ воеводы Яноша, - говорил Влад перед дружиной, что после былой битвы с османами так и остались с командиром своим. - Но кто я таков в Эрдее, чтобы повелевать войсками и войну начинать? В Эрдее теперь новый воевода, а я лишь господарь в изгнании.

Долго он говорил, пока из толпы дружинников не раздались возгласы:

- Так надо тебе вернуть престол мунтянский!

- Да, пойдем на Тырговиште, выгоним Владислава Дана!

- Точно, станешь господарем Мунтении, а оттуда и магометан бить ближе. Не дойдут они до Эрдея!

Бесстрашен был Влад, да ещё и хитёр, ведь не сам он возжелал в господари идти - дружинники в том настояли. Так они и рассудили, а на золото, что воевода Янош дал Владу на укрепление гарнизонов и крепостей эрдейских, наняли войско, и пошли на юг, через карпатские горы к столице Мунтении - Тырговиште.

Светила в небе ночном грозная комете - предвестница бед и несчастий, когда встретилось войско Влада с войском Владислава Дана. В битве той победил Влад, и повелел он заколоть господаря Владислава. А как день настал, встретили Влада в поле бояре, сановники и люд простой. Помазал митрополит лоб Влада мирром, надел корону и объявил перед собранием, что отныне он, Влад из рода Басараба, господарь земли Мунтянской.

Радовался люд, и грустили бояре. Невеселы были лица их - не ждали они возвращения прежнего господаря. Как принялись все с поля расходиться, засмотрелся Эжеб на боярина одного, ибо никогда прежде не видал он ни у кого ни в Эрдее, ни в Унгарии таких одежд богатых, золотом и каменьями расшитых. Был тот боярин размеров необъятных, неповоротливый, еле переступал с ноги на ногу. Вели его под руки двое прислужников, а как подвели к коню, то принялись усаживать. Жалко стало Эжебу коня - того и гляди переломится хребет у бедной скотины под тушей боярской. Но нет, двинулся конь со своей ношей степенным шагом вперёд, то и дело потряхивая колокольчиками золотыми на сбруе.

- Знамо, - сказал Эжеб господарю Владу, - всё великолепие это от сбора налогов, что боярин тот до казны не довёз?

Посмотрел господарь задумчиво вслед удаляющемуся шествию из боярских слуг и ответил:

- Чем больше они получают деревень во владения свои, тем больше хотят получить ещё.

- А ты им, значит, больше не дашь?

- Каждому отныне будет плата по заслугам их.