Орша (СИ)

Гниды, даже мертвые, держатся за волос очень крепко!

Дождь закончился. На бельевых веревках качаются капли. Ольга развешивает белье, стряхивая капли на землю.

Рома приводит мальчиков с выставки. Они делятся впечатлениями. Выставка была так себе — насекомых было мало. Но они покатались на аттракционах в парке. Вася просился на гусеницу, но Рома сказал, что гусеница беспонтовая. Выбирай, Вася, или колобок — или ничего. Загнанный в угол Вася выбрал Колобка, и Рома купил им с Ваней по билету. На этом колобке можно при помощи рычага перевернуть свою кабинку вверх ногами. Ваня дергал рычал, а Вася орал громче всех девочек в парке. Роме претит изнеженное Васино воспитание. Из-за заграждения он подзуживал Ваню втопить солнышко. Но Ваня не велся. Он берег Васю. Потому что у Васи было красное и перекошенное лицо. Ваня боялся, что Вася на него наблюет. Все обошлось, они пришли домой почти чистые. Жирные пятна от чебуреков — не в счет.

Ольга стирает, а Женя наконец свободна и, воняя уксусом, идет осуществлять свои планы. До вечера, Женя!

Рома понимает, что велику амбец — второго подшипника у нас нет. Парни собирают из двух неработающих великов один. Переднее колесо родное, заднее детского размера. У пацанского велосипеда будет модная низкая посадка и пижонские фиолетовые педали.

Так появляется на свет первый в Орше растабайк! А я иду рассаживать цветную капусту. Ольга говорит, что каждый росток нужно сажать как можно глубже в ямку.

Асана собаки омолаживает тело и душу. Стою мордой вниз до заката. Мои грядки похожи на надувные матрасы.

У Ольги кончается мыло, она берет новый кусок и ругается, что не напасешься.

Сосед-Толик истопил баню и приглашает нас мыться.

Берем тазики и полотенца, выходим за околицу. Уже ночь. Горят фонари.

У Толика натыкаемся на его маму. Старушка Шупеня передвигается по двору при помощи лыжных палок. Она в маразме и ничего не помнит. Она видит такое количество незнакомых людей и впадает в ступор. Мы говорим ей, что мы соседи и пришли помыться. Она плачет, что Толик куда-то ушел и оставил ее одну. Ей страшно, что кто-нибудь придет. Ольга остается успокоить старушку, а мы идем мыться.

Возвращаемся домой. Пьем молоко и ложимся спать. Перед сном я молюсь: Господи, пошли мне ОБЫКНОВЕННЫЙ день! Как у всех нормальных людей. Без происшествий, исчезновений и насекомых. Такой, чтобы сразу о нем забыть и не чесаться. Аминь!

* * *

У Ольги на это лето наполеоновские планы. Водопровод, паровое отопление, баня, ремонт и новая веранда. При этом водопровод нужно копать самим, паровое стоит диких миллионов, а под новую веранду нет даже фундамента. Там вообще до сих пор стоит забитая барахлом старая. А еще у нас постоянно зарастающий огород и вечно голодные козы. Только с детьми проблем никаких — половина их уже в лагере и за ними теперь бегают вожатые. На мои сомнения Ольга всегда говорит:

— Нам надо, значит оно будет.

И больше вообще никак не чешется. Только мечтает: а вот тут у нас веранда, завитая виноградом, а там дорожка из желтого кирпича и изумрудный город. Вообще, ее метод моделирования будущего мне нравится. Он не напряжный и не плохо работает. Весной, когда кончилось сено и было не понятно, чем кормить коз, какая-то баба принесла нам четыре мешка. Мы никого ни о чем не просили. Так совпала реальность: у бабы было сено, а у нас козы. Денег она с нас не взяла, потому что все равно ей эта сушеная трава — лишний мусор.

— Вас бог послал! — пустила сентиментальную слезу Ольга.

— Нет, я сама пришла, — ответила баба.

Потом выяснилось, что это была дурочка с соседнего переулочка, юродивая Нинка. Наши дети ее знают, она время от времени отлавливает кого-нибудь их них, чтобы позаботиться — то молока дает, то сушек. В общем, Нинка с сеном была первым запомнившимся чудом. А потом мы к ним привыкли, потому что чудеса посыпались на нас, как яблоки, и все какие-то сугубо бытовые. Например, сломалась швейная машинка — тут же нашлась на помойке новая, такая же, как наша, только помоложе и работающая. Или решили мы, что нам на лето нужны мужские руки, и нарисовался Рома. А сейчас, пока я это пишу, к нам уже мчится брат Арсений и везет с собой какого-то Мультика, которому совершенно некуда деть это лето. Мультик согласен работать у нас за еду по своему прямому профилю — на стройке и ремонте. Потрясающе!

— А можно сюда еще приедет моя знакомая? — спросил сегодня Рома. — У нее отпуск, и она не знает, где его провести. Она хорошая девочка, художница.

Мы с Ольгой не против, только предупреждаем, что придется работать. На нашем ранчо иначе никак, тут все работают, даже кошки. А хорошая девочка в хозяйстве точно пригодится. Девочку мы приставим к кухне. Или дом красить, раз художница.

* * *

Вместе с братом Арсением, его женой и другом Мультиком в нашей географической точке совпала моя маман с внучкой Вероникой. Маман у меня женщина — атомная энергетика. Не бомба и не реактор, а вся энергетика в целом. А еще она обожает чистоту. Наш бардак ее убивает. Она так и вопит:

— Это меня убивает! Я сейчас умру!

Маман тайком выкидывает мусор. Тайком, потому что мусора у нас нет, а то, что есть активно используется в хозяйстве. Среди нашего мусора есть особенно милые сердцу соринки. Например, тряпочка для мытья посуды в виде манжеты от нейлоновой рубашки. Ольга эту тряпочку берегла за редкие свойства скатывать с себя жир и как ностальгическую деталь. Ее дочь Люба когда-то нашла эту тряпочку, стала мыть ею посуду и оказалось хорошо. Каждый Любин приезд — это эпохальное событие, и вот на тебе, тряпочка ушла в утиль в первый же день по приезду маман. Теперь Ольга пасется у мусорного мешка, старается избежать дальнейших потерь. Поэтому я поступаю мудро и прячу изъятый мусор на свое кроватью у подножья Фудзиямы из валечкиных платьишек. Мне на разборку достались детские игрушки. Все игрушки оказались мусором, который невозможно использовать в хозяйстве. Разбитые и не подлежащие ремонту тачки, солдатики, потерявшие на поле боя головы и ноги, перемешанные в единую картонную массу пазлы. Только Ванькины пупсики оказались в порядке — одеты, уложены и накормлены.

Пупсики развлекают племянницу Веронику, пока Маман прилагает свою энергию по хозяйству. Я пытаюсь вывести ее на безопасное расстояние от жилища — в огород, но маман не ведется. Она любит чистоту. Она ее наводит. Вековой порядок переживает смещение полюсов. Ничего невозможно найти. Сама маман тут же забывает, куда чего дела — выкинула или надо дальше искать. Вчера маман прошлась тралом по кухне. Сегодня на очереди летняя веранда.

О, эта летняя веранда! Комнатка синей бороды, забитая барахлом еще бабушкиными предшественниками. Я видала там сложенные пачкой сухие козьи шкуры и спиленные с кусками черепов рога. Увидала и сбежала, проваливаясь в полу. А Иван вообще убежден, что там живет призрак. Но моя маман — отважная финская домохозяйка, она ничего не боится. У нее есть резиновые перчатки и ядовитые порошки, которыми она убьет все бациллы на свете и запахом хлорки изгонит всех призраков. Она сделает это, потому что Рома с Мультиком будут ломать печь, и нужно эвакуировать кухню на веранду. Более того, мама сделает это сегодня, потому что вечером приезжает моя дочь с Мийкой. Терем-теремок, он не низок — не высок, но чертовски вместителен. Просто чертовски.

* * *

Рома с Мультиком скорешились и вместе ходят гулять по Орше. Теперь они банда и ни разу не получили в челюсть, хотя Мультик, как рассказывал Рома, очень на это напрашивается. А еще они вместе что-то тут работают. На днях сбросили в сад печную трубу. Сегодня мечтают поставить во дворе надувной бассейн. Шезлонг у них уже есть — один на двоих. Поэтому один всегда работает, а другой всегда перекуривает. Несмотря на замысловатость этой рабочей схемы, они много чего успевают за день сделать. Что конкретно в общем бардаке не видно, но судя по тому, что двор стремительно зарастает мусором, они очень стараются. А заодно воспитывают Василия в коллективно-трудовом духе.