Герои нашего времени.Часть 2(СИ)

Он садится на стул. И продолжает в задумчивости:

- Пошел солдат в глубоком горе, на перекресток двух дорог, нашел солдат в широком поле травой заросший бугорок... Мда... - такие вот дела, старичок. Пиво будешь?

Денис сглатывает вязкую слюну. Кивает.

Из Денисовой сумки Жека жестом фокусника извлекает пивную бутылку:

- Вуаля!

Как она туда попала, Денис понятия не имеет, но какая разница? Одним махом он вливает в себя половину пива.

- Эй, старичок! А мне? - восклицает Жека.

Денис с трудом отрывается от бутылки, протягивает ее Жеке.

Да, изрядно ты накидался, - усмехается тот. - А был такой весь правильный. Случилось чего?

- Типа того, - отвечает Денис и оседает на свободный стул. Откидывается на спинку и закрывает глаза.

- Хорошее?

- А хрен его знает... - выдыхает Денис.

- Товарищ "Хрен" - он такой! - усмехается Жека. - Всё знает.

Денис пропускает Жекину болтовню мимо ушей. Пиво бьет по мозгам, вышибая из них боль. Тело становится ватным. Весь организм теперь - одно желание. Желание спать.

- Сказал бы этот товарищ, что нам теперь делать... - продолжает тем временем Жека. - И где нам теперь жить... С Пыхом облом. Когда там всё уляжется - один хрен знает. Я-то, конечно, пристроюсь, не пропаду. А вот тебя куда девать, а, старичок?

Жека смотрит на Дениса, легонько теребит его за колено. Ноль реакции.

- Ну, поспи, бедолага, - произносит тихо.

Сам он укладывает гитару под ноги, смахивает объедки со стола, наваливается на него грудью, и, подложив ладони под голову, тоже закрывает глаза.

...Проснулись они от того что, кто-то охаживал их чем-то твердым по чему попало.

- А ну подъем, пьянь! - звучит женский прокуренный голос. - Пошли отсюда, щас ментовку вызову!

И ещё несколько ударов - по плечам, спине.

Денис вскочил на ноги, инстинктивно отпрыгнул от стола и завертелся на месте, пытаясь определить источник угрозы. Наконец увидел: женщина с метлой наперевес, вчера кормившая их курицей гриль. Женщина перехватывает метлу в руках и делает выпад ей, как копьем, в сторону Жеки. Жека легонько подается назад, избегая укола, и, схватив метлу за рукоятку повыше реденького веника из тоненьких прутиков, выдергивает её из рук атакующей.

- А ну! - восклицает женщина, не потеряв боевого пыла. - И начинает двигаться к Жеке широкими шагами, расставив руки, как борец перед захватом.

- Но-но! Мадам! - восклицает Жека, отступая и тыча в её сторону метлой. - К чему такие грубости?

- А! Так это ты опять... - произносит женщина. - Чего приперлись? Чего насвинячили? - рукой она указывает на валяющиеся вокруг столиков объедки. - Убирать, кто будет? Я вам сейчас... - она делает неожиданно быстрый для ее комплекции рывок вперед, сопровождаемый хватательным движением руками, пытаясь зацепить Жеку.

Жека откидывает метлу в сторону и отбегает шагов на десять. Денис тоже отходит подальше.

- Обоссались! - торжествует хозяйка ларька, подхватывает метлу и кладет на плечо, словно какую-нибудь алебарду. - Чтоб я больше вас тут не видела!

- Мадам! Вы так всех клиентов растеряете! - пытается апеллировать к ней Жека.

- В хер мне такие клиенты не уперлись! - кричит торговка в запале.

- Тёть, а он у тебя есть? - спрашивает Жека, широко заулыбавшись.

- Чего есть?!

- Хер.

- Тьфу ты, паскудник! - восклицает женщина. - Валите отсюда!

- Тёть!

- Ну!

- Метлу дай.

- Зачем? - настораживается женщина.

- Мы тут приберемся, а ты нас накормишь, чем Бог послал. Лады?

После неутомительной работы метлой и загрузки мусора в стоящие неподалеку контейнеры, Бог в лице хозяйки ларька послал им по пластиковому стаканчику с приторно сладким растворимым кофе и по паре обжаренных на гриле сосисок. К сосискам прилагается едко-красный и якобы томатный соус.

- А что, тёть, - говорит Жека, жуя, - перекантоваться у тебя можно какое-то время? Мы люди мирные, вот он, - тычет пластиковой вилкой в сторону Дениса, человек исключительной порядочности, да и я не обижу. Оплату не гарантируем, но чем сможем - поможем.

Женщина на какое-то время задерживает на нем взгляд. Смотрит прищурившись. Наконец, подмигнув, говорит:

- Была бы лет на пятнадцать моложе, уж я б с тобой перекантовалась.

- А если серьезно? - улыбается Жека.

- А серьезно - перебьешься.

- Ну, на нет и суда нет, - вздыхает Жека - Спасибо, за хлеб, за соль.

- И тебе не хворать, - произносит женщина, всё ещё с интересом разглядывая Жеку.

Поблагодарив за еду, Денис встает, вешает на плечо свою сумку. Жека подбирает с земли гитару, и они бредут, как говорится, куда ноги несут. Жека, обхватывает Дениса рукой за плечи и затягивает тихонько:

- Ничего на свете лучше не-е-ету, чем бродить друзьям по белу све-е-ету... Так, босОста? - обращается к Денису. - Чего делать-то будем?

Денису, честно говоря, пока всё ещё равно. Голова его уже не болит, но хмель по-прежнему бродит в ней. Поспать бы часок-другой, а там и видно будет, что делать.

- А ну, погоди! - долетает до них, когда они уже поравнялись с углом магазинчика "Пиво, вино, продукты". - Погоди ты, кому говорю! Давайте сюда!

- Вы, я вижу, ребята в общем неплохие, - говорит хозяйка ларька приближающимся Жеке и Денсу.

- А то как же! - подтверждает Жека.

- С жильем, значит, проблемы?

- Имеются такие.

Они останавливаются в двух шагах от женщины. Уперев гитару в землю, Жека ладонями опирается на головку грифа.

- А старого человека не обидите?

- Как можно, мадам? - произносит Жека, изображая на лице крайнюю степень недоумения.

- Кончай кривляться, красавчик, - обрывает его ларечница. - Дам я тебе одну наводку. А дальше сам крутись. Старика помните?

На Жекином лбу собираются морщины.

- Это какого?

- Вчера тут с цветком крутился.

- А! - восклицает Жека. - Ещё тот кадр! Цветок мой...

- Короче, - она снова перебивает его. - Христофорыч - дед одинокий, жену в позапрошлом году схоронил. Внучок от него отказался. А ведь пока бабка жива была, чуть ли не каждый день за деньгами бегал обормот. Любили они внучка, как сына. Всё, что могли, всё для Коленьки. А сын-то их в афганскую лейтенантиком молоденьким сгорел. В общем, задурил после бабки старик и пьет, считай, беспробудно. Пропащий. Дом у него свой тут, - женщина тычет оттопыренным на правой ладони большим пальцем через левое плечо, видимо указывая направление на дом, и уточняет: - Хибара, да огорода кусок. Ну, ты меня понял?

- Не дурак! - восклицает Жека и хлопает Дениса ладонью по плечу. - Живем!

- Но смотрите, Христофорыча, чтобы и пальцем не смели! - она грозит им кулаком. - Пустит, живите. Нет - ищите другую ночлежку.

- Мать! - восклицает Жека, прижав ладони к груди. - Слово даю! Всё будет в ажуре! И где же нам искать этого замечательного старикана?

***

Христофорыча они обнаружили в его хибаре - небольшой хатёнке на две комнаты плюс кухня. Удобства внутри. И даже газ подведен, судя по заходящей в дом сквозь стену трубе желтого цвета. Внутри просто адский беспорядок. На полу в большой комнате, поверх запыленных полосатых домотканых дорожек, валяются останки зачем-то разломанного стула, обрывки газет, осколки посуды. В одном из углов завален набок тяжеленный круглый стол из красного дерева, рядом со столом кучка засохших фекалий какого-то некрупного животного. Дверь в маленькую комнату закрыта на ключ. Сквозь замочную скважину там просматривается нагромождение каких-то, забросанных тряпками, разногабаритных предметов. На кухне экраном к стене стоит запыленный неуклюже-объемный, видимо ещё ламповый, телевизор, увенчанный рогатой антенной, рядом с ним гудит невысокий бочонкообразный холодильник, покрытый грязно желтым налетом. В туалете и ванной сырость и ржавчина. Да ещё и такая вонь от канализации, что глаза режет. Хозяин всего этого бардака дрыхнет в большой комнате на вылинялом диване, с головой завернувшись в обляпанный какой-то засохшей гадостью плед. Обивка дивана местами продрана, из дыр лезет рассыпающийся от старости поролон. Рядом с диваном стоит уже знакомый ребятам горшок с чахлым цветком.