Герои нашего времени.Часть 2(СИ)

- Слушай! - обрывает его Денис. - А если ты тут не с гитарой, а без ног побираться будешь, тебе не подавать?

- Значит, вот ты как ставишь...- говорит Жека и закрывает глаза. - Без ног?

- Без, - подтверждает Денис упрямо.

- А не подавай! - рубит Жека и, широко распахнув глаза, выстреливает взглядом в потолок. - Быстрее сдохну! Слушай... - смотрит Денису в лицо с выражением сожаления на собственной физиономии. - Всем ведь не подашь, старичок! Всех жалеть никакой жалелки не хватит. Ай! Чего я тебя учу? Покатаешься на "собаках", научишься сам.

Жека подхватывает гитару и перемещается на сиденье к рыженькой. Сходу принимается что-то нашептывать ей. Девушка, сперва резко и недоверчиво отстранившаяся, постепенно клонится к нему, пока не упирается своим плечом в Жекино. Теперь губы Жеки движутся почти касаясь ее уха. По лицу девушки начинает гулять улыбка. Жека, скосив глаза на Дениса, заговорщицки ему подмигивает.

Денис наблюдает за происходящим с интересом и вскоре ловит себя на зависти к Жекиному умению обращаться с женским полом.

- Как это у тебя получается? - спрашивает он уже на платформе.

- Что именно? - интересуется Жека, пряча в карман бумажку с телефонным номером рыженькой.

- С девушками так легко.

Жека выжидает, пока отгрохочет удаляющаяся электричка.

- Ты сам ответил, старичок, - говорит, широко улыбаясь. - Легко! Я лёгкий, понимаешь?

Денис пожимает плечами.

- Легкой со мной. Да и вообще... - несколько секунд он молча скребет ногтем щетину на подбородке. - Как объяснить-то? Вот я тебя сейчас матом покрою, а через две минуты ты меня простишь. Хочешь, проверим?

- Обойдусь.

- Ну, как знаешь. А то я могу! - смеется Жека. - Легко!

Развернувшись на пятках, он направляется к дальнему концу платформы. Отойдя шагов на десять, полуоборачивается и, сделав гребущее движение рукой к себе, зовет:

- Двигай за мной, угощаю!

Спрыгнув с платформы и перейдя через железнодорожные пути, а затем - полоску автодороги, они углубились в частный сектор. Здесь старенькие ветшающие домики за покосившимися заборами чередуются с добротными особнячками, обнесенными надежными кирпичными ограждениями. А чуть поодаль, в самой гуще домов, маячит особнячише: над заборищем виднеется только третий этаж, торчат верхушки колонн, подпирающие треугольное перекрытие портика. В центре перекрытия замысловатая лепнина.

Они свернули на очередном пересечении тянущихся между домами дорожек и вышли на небольшую вымощенную коричневой брусчаткой площадь. На площади уместились магазинчик под вывеской "Пиво, вино, продукты", пяток мусорных баков, обнесенных сетчатым заграждением, ларёк с надписью "Шашлыки, шаурма, куры-гриль", выведенной от руки синей краской на грязноватом окошке. У ларька два пластиковых столика и три стула.

- Ты что предпочитаешь в это время суток? - интересуется Жека, усевшись на стул. - Гриль или шаурму? А может быть шашлычок, а? - подмигивает Денису. - Шашлычок под коньячок! - Но тут же упреждает: - Извини, старичок, но коньяк я не потяну. Пиво -пожалуйста! - Он откидывается на спинку стула и зовет: - Официант!

Смахнув пожухлый тополиный листик со стула, Денис садится напротив Жеки. Проводит кончиком пальца по крышке стола. Убедившись, что чисто, облокачивается.

- Гарсон! - продолжает звать Жека. - Человек!

- Чего тебе? - отзывается из-за ларька женский голос.

- О как! - произносит Жека, всем своим видом обозначая высокую степень удивления. - Мадам?

Из-за ларька выходит грузная женщина лет пятидесяти пяти в широких тренировочных штанах, блузке-балахоне, покрывающей внушительных размеров обвисший бюст и пухлый живот, обутая в разношенные домашние тапки. Крашенные волосы липнут к ее одутловатым щекам. На лице виднеются следы давнего макияжа.

- Ну, - произносит она, выдохнув изо рта клуб дыма.

Жека, не вставая со стула, отвешивает ей полупоклон.

- Не соблаговолите ли разъяснить, куда подевался моншер Аслан?

- Шер, хер. А ты ему приятель?

- Вроде того.

Женщина, уперев руки в бока, набычивается.

- А не пошел бы ты, приятель, отсюда... - цедит недобро.

- Мадам?

- Щас как дам! - отзывается та в рифму. - Вали, говорю!

- Постойте, женщина! - говорит Жека, прекратив кривляться. - Вы чего?

- А того! Моншер твой чучмекский травой тут барыжил, или сам не знаешь?

Жека делает круглые глаза.

- Да ну?

- Баранки гну! Я этого сучонка пригрела, угол выделила, как человеку, работой обеспечила, а он, тварь, под корень мне всё рубит! Мало того, что шастает с проверками мудачье всякое - только отстегивать успевай, а тут ещё в ментовку затаскали. Хоть закрывайся! Раз моя точка, значит, я и организатор! Вот гнида! - она сплевывает под ноги. - А я-то, дура, удивлялась, чего это тут навроде тебя толкутся всякие. Вали!

- Погодите, женщина! Я от вас впервые слышу про какую-то траву! Я вам и вашим переживаниям сочувствую искренне! Но мы, - движением головы указывает на Дениса, - вообще-то сюда поесть пришли. Вы нас накормите или нет?

Постояв, беззвучно шевеля губами, поизучав Жеку взглядом, женщина ещё раз с досадой плюет под ноги и уходил в ларёк. Окошко его открывается и оттуда звучит:

- Чего будете?

Они выбрали гриль. Жека притащил из магазинчика две пары пива.

В самый разгар застолья, когда большая часть курицы была уже обглодана, а пиво осталось только во второй паре бутылок, на площади появился старик в грязных клетчатых брюках, пузырящихся на коленях, и в замызганной длинной футболке, болтающейся на нем, как сарафан на вешалке. Коротко стриженный, обросший щетиной и босой. В руках керамический горшок с чахленьким цветком. Потоптался у магазинчика, сказал что-то вышедшему из него мужчине. Тот усмехнулся, порылся в карманах и высыпал в горшок с цветком горсточку мелочи. Старик потоптался ещё, не дождавшись более покупателей, зашлёпал прямиком к столикам. Зайдя к Жеке со спины, неожиданно говорит сиплым голосом:

- Купи цветок.

Жека вздрагивает. Втянул голову в плечи и медленно оборачивается.

- Купи цветок, - сипит старик снова.

- Твою ж мать, - выдыхает Жека. - Дедун, ты чего?

- Цветок купи.

До Жеки, наконец, доходит.

- Этот? - встав на ноги, тычет он в горшок пальцем.

- Ну, - отвечает старик.

Жека сперва издает негромкий смешок, а затем начинает хохотать.

- Ну, дедун, - звучит сквозь смех, - ну даешь...

Отсмеявшись, он залпом выпивает остатки пива в бутылке.

- Сколько просишь? - обращается к старику.

Тот явно не ожидал такого оборота событий. Смотрит на Жеку озадаченно. Переступает на месте.

- Сколько? - повторяет Жека вопрос.

- Ну... чтобы... - произносит старик неуверенно.

- Чтобы на нее, родимую?

Губы старика искривляются в улыбке, обнажают два ряда желто-коричневых зубов с парой прорех.

- Слышь, дедун, кирпич мне однажды купить предлагали. Цветок - ты первый! Держи! - Жека протягивает старику пакет со своим заработком. - На пузырь наскребешь.

Подхватив пакет, старик, подпрыгивая от нетерпения, семенит к магазинчику.

- Эй, жулик! - кричит ему вслед Жека. - Цветок мой верни!

Но старик, не обращая внимания на призывы, скрывается за дверями.

- Обдурил всё-таки! - снова смеется Жека. - Ну, дедун! Ну, молоток!

***

Суматоха, царящая в квартире, растащила их по разным углам. Жека радостно влился в скопище танцующих, веселящихся и пьющих, а Денис пробился в комнату сел на краешек уже привычной ему кровати. На этой же кровати, заняв большую ее часть, обнималась и целовалась парочка длинноволосых существ, пол которых определить было невозможно. На кровати, где обычно размещался Жека, кто-то спал, разя перегаром.

Когда одно из целующихся существ полезло на другое и судорожно начало стягивать штаны, Денис вышел из комнаты. Протолкнулся на кухню. Здесь пахнет разлитым пивом и потом, но сильнее всего - сладковатым дымком марихуаны. На плите маячит синим огоньком закопченная конфорка. У мойки задом кверху лежит тело. От тела, огибая пустой шприц, растеклась лужица. Рядом, поставив ногу на спину лежащего, на стуле сидит тощий парень лет двадцати пяти с редкой бородкой на лице, прикрывающей шрам на правой скуле. Протягивает Денису дымящуюся беломорину: