Государь всея Сети

и с кресел, торжественная передача креста произошла с троекратным лобызанием.

– Вот мы его сейчас и установим, вот сейчас… – засуетился Гурьян, распахнул дверь на балкон и как был в футболке и трениках, вынес крест на свежий морозный воздух.

– Катерина, скликай народ! – приказал он.

Катерина выплыла на террасу, подошла к балюстраде и сложив ладони у рта рупором, прокричала громовым голосом:

– Люди добрые! Собирайтеся! Гурьян говорить будет!

И повторила это трижды.

Гурьян подождал пять минут.

– Оденьтесь, батюшка, – сказала Катерина.

Он только головой мотнул.

– Выходите, – приказал он.

И мы, не одеваясь, вышли на террасу. Она была завалена снегом по колено, в котором были протоптаны тропки к ульям, стоявшим в стороне, и к балюстраде – месту, откуда Гурьян говорил речи. Он потопал туда босиком по снегу, неся крест, мы за ним. Между прочим, мороз был градусов двадцать.

На площади уже скопилось человек сто. Люди стояли, задрав головы и придерживая шапки, чтобы не свалились. Я ещё раз удивился, как хорошо в Козлове работает система взаимного телефонного оповещения. Было видно, как с соседних улиц и переулков спешат к площали козловичи.

– Люди добрые! – фальцетом начал Гурьян. – Меня почтил посещением будущий Государь земли Русской, и я ему наказ дал. Будем как пчёлы! Будем нести свой нектар во благо Отечеству! В знак сего водружаю сию звонницу, подаренную мне, и возвещаю приход Государя!

Он с размаху воткнул крест в снег и начал неистово звонить в колокольчик, приплясывая рядом с крестом. Веселый у него получался ритм, нечто вроде «Камаринской». Народ внизу, стянув шапки, крестился и тоже, притоптывая валенками, пускался в пляс.

Насладившись звонами, Гурьян отпустил веревочку колокола и осенил народ крестным знамением дланью. После чего повернулся и пошел в мастерскую. Народ же отправился по ближайшим кабакам отмечать открытие звонницы.

На прощанье Гурьян расцеловался со всеми и велел нам выбрать по картине на память. Царевич взял жанровое полотно «Партизан изгоняет супостата». Какого супостата – было неясно, он более походил на чёрта. Даша подобрала себе зимний пейзаж Подкозловья с синеватыми снегами и фиолетовыми тенями деревьев на них. Васюта выбрал полотно «Партизаны атакуют жёлтую подводную лодку», где партизаны, вооружённные почему-то вилами, толпой набрасывались на жёлтую субмарину, в иллюминаторах которой виднелись испуганные лица ливерпульской четвёрки. Ну, а я остановился на портрете старого партизана с медалью «За отвагу» на гидрокостюме.

Вся эта коллекция заняла немало места в нашем минивэне.

Мы вернулись домой и ещё долго обсуждали визит к Гурьяну, пытаясь дать художнику какое-то толкование. То ли святой с признаками бесовщинки, то ли юродивый с нимбом святости.

Судя по всему, программу в Козлове мы выполнили и можно было ехать дальше. Мы договорились, что завтра неспешно соберёмся, а послезавтра отправимся в путь. Я ушел спать, а Кирилл остался на кухне с Дашей и ноутбуком. Другая молодая