Это Америка

Еще одно беспокоило Лилю: специалистов по илизаровским операциям было мало; смогут ли ее молодые помощники делать все так, как делала она?

Алеша видел ее огорчение и однажды прочитал ей стихи Тютчева:

— Алешка, я не страдаю «сварливым старческим задором», — смеялась Лиля. — Мне просто нужно найти себе замену.

Замена нашлась в лице ее ученика Саши Фрумкина. Он заканчивал резидентуру и искал место работы. Лиля пригляделась к нему и поняла — у него было то, что можно назвать хирургическим талантом, какой бывает у художника или музыканта. Талант хирурга — это хорошие руки, быстрые, точные, ловкие, но еще нужна интуиция: умение мгновенно сориентироваться, соразмерность главного и второстепенного в операциях. У Саши все это было. Он «горел» на операциях, работал целенаправленно и быстро.

Обычно выходящие в отставку хирурги продают свой офис и частную практику тому, кого выберут сами. Саша не успел заработать достаточно денег. Но Лилин офис принадлежал госпиталю, продавать ей было нечего, и она с удовольствием передала бы ему свою частную практику. Сначала нужно было поговорить с Френкелем. Он сразу согласился:

— Хорошая мысль. Я сам думал об этом. Но ты оставайся консультантом, помогай ему.

Теперь надо было сказать о своем уходе Изабелле. Ведь они дружно работали вместе уже семь лет и очень сблизились. Лиля пригласила ее после работы во французский ресторан и начала:

— Изабелла, я собираюсь уходить в отставку.

— Да ну вас, Лиля! Вы — в отставку?! Вы шутите.

— Нет, это правда — через полгода я ухожу и останусь только в качестве консультанта.

— Но почему, Лиля, почему?

— Чувствую, что силы на исходе.

— Лиля, а как же я? Кто придет на ваше место?

— Изабелла, плохому доктору я вас не отдам. Мы с Френкелем решили, что это будет Саша Фрумкин. Он станет принимать и оперировать частных больных.

Несколько дней Изабелла ходила как в воду опущенная, была очень расстроена.

Лиля не афишировала свое решение, но в госпитале, как в любом учреждении, всегда ходили слухи о любых переменах. Многие врачи спрашивали ее, правда ли это, давали советы, желали удачи. Знали о ее уходе и сестры, Лиля была в добрых отношениях со многими из них. Они оценивали хирургов по работе и по характеру, и Лиля была одной из любимых.

Каким-то образом слухи дошли и до пациентов.

Изабелла говорила:

— Лиля, что вы наделали? С тех пор как люди прослышали о вашем уходе, они как с цепи сорвались: все звонят и просят записать их на прием. И все спрашивают, успеете ли вы сами сделать им операцию?

За три месяца до ухода Лиля позвала в свой кабинет Сашу Фрумкина:

— Ну-ка, сядь за мой письменный стол.

Саша удивился и нерешительно сел. Изабелла стояла в дверях и настороженно наблюдала за происходящим.

— Как тебе нравится? Скоро это будет твой стол.

Саша онемел и сначала как будто даже не понял.

— Да, через три месяца я ухожу в отставку, и доктор Френкель передаст мою практику тебе.

Он растерялся, буквально ошалел от радости, но показать свои эмоции стеснялся.

— Все будет хорошо, Саша. Я буду постепенно вводить тебя в курс дел моих пациентов.

Дома они с Алешей обсуждали, как им провести свой последний отпуск. Лиля говорила:

— Как бы мне хотелось полностью расслабиться, отдохнуть от всего — от рабочих забот, от домашних дел, даже от городской жизни. Мне этот отпуск нужен как водораздел между работой и пенсией.

Алеша предложил:

— Давай поедем в какую-нибудь деревню на севере Франции, в Нормандии. Я тоже давно мечтал о таком отдыхе. Будем наблюдать незнакомую нам жизнь, покупать вино и сыр у деревенских соседей и обедать в деревенском ресторанчике. А наскучит в деревне, съездим на день — два в какой-нибудь из соседних городов. Красота, а?

— Ой, как это было бы хорошо! Я буду разговаривать с соседями и освежу свой французский. Я же почти забыла этот прекрасный язык…

Через туристическое агентство они сняли в деревне дом на месяц.

И вот подошло время, когда Лиля решила прекратить делать операции. По опыту она знала, что нельзя брать на себя ответственность, если не успеешь выходить больного, а для этого нужно по крайней мере полтора — два месяца. И вот назначили ее последнюю операцию. В соседней операционной работал Уолтер Бессер.

Он подошел к ней:

— Лиля, good luck! Don’t worry, be happy! — сказал он и засмеялся, как всегда. Ей было радостно видеть его — он привел ее в этот госпиталь, он и провожал.

Лиля не знала, каково актеру выходить в последний раз на сцену, но ей было странно войти в тот день в операционную. На нее надевали стерильный халат, а она думала: «Неужели это в последний раз?» Но хирург, как и актер, обязан прятать эмоции в себе — и она решительно подошла к операционному столу.

Ее последней больной была женщина тридцати одного года, у нее с детства был врожденный вывих обоих тазобедренных суставов. С возрастом он усилился, она ходила «уточкой», морщась от боли. А у нее был муж — молодой и красивый парень.

На первом же приеме она, стесняясь и всхлипывая, начала рассказывать:

— Я вам, как доктору, скажу: я ведь совсем не могу… ну, понимаете, — в постели. Каждый раз чуть не кричу от боли и плачу от обиды… Другим женщинам это доставляет удовольствие, а мне только муки… Доктор, миленькая, сделайте мне операцию. А то он ведь меня бросит.

Помочь ей могла только очень большая операция — полное замещение больных суставов на искусственные. Но искусственные суставы «работают» не более 15 лет, и молодым эту операцию почти никогда не делают. Лиля объяснила ей это, больная зарыдала:

— Господи, да если я смогу жить с мужем… еще хоть сколько-нибудь!..

Тогда Лиля заказала для нее в фирме специальные металлические суставы.

Когда она встала к операционному столу, ее мозг автоматически отключился от всех посторонних мыслей, она работала на последней операции с таким энтузиазмом, как будто это была ее первая операция. За пять часов они с Сашей Фрумкиным заменили оба больные сустава. Теперь и больная, и ее муж будут довольны.

Только отойдя от стола, она вспомнила, что это была ее последняя операция. Она хотела заказать последний ланч для всей бригады, как делала всегда, но представитель фирмы — производителя знал, что это ее последняя операция, и сам заказал ланч.

Лилю все обнимали, желали здоровья и удач. Когда она поднялась в свой кабинет, Изабелла говорила по телефону:

— Да поймите же, наконец, доктор Берг уходит на пенсию, она не будет делать операции.

— Изабелла, разрешите представиться — бывший хирург Лиля Берг. Я только что сделала свою последнюю операцию.

Лиля с Алешей заканчивали работу в один день — 1 июля. За две недели до этого в честь Алеши устроили прощальный банкет в ресторане клуба Колумбийского университета на Пятой авеню. Собрались его коллеги, обстановка была академическая, торжественная — мужчины в смокингах с галстуками — бабочками, женщины в строгих костюмах. Лиля тоже надела новый элегантный костюм. Декан и профессора сказали небольшие речи — тосты, пожелали Алеше закончить роман и им с Лилей наслаждаться отдыхом. Алеше преподнесли грамоту и новый маленький компьютер.