ИнтерКыся. Дорога к «звездам»

— А ты хочешь, чтобы это все досталось мне, да? — рассмеялся тогда Шура. — И утюг, и иголки, и за ноги...

— Шурка! Ну не сходи с ума!.. Ну что ты сравниваешь? Кто ты, и кто я?! У меня же на всех рынках места откуплены — на Кузнечном, на Сытном, на Некрасовском, на Торжковском, на Калининском... Что же ты думаешь — Люди не понимают, сколько это стоит и что за этим стоит?! А у тебя, Шурик, извини, конечно, эти бабки никто искать не станет. Кто тебя будет принимать всерьез?

— Мартын! — тут же ответил ему Шура.

— Верно. Разве что Мартын. А за мной охота идет, как за соболем!

— Ладно, «соболь», — сказал ему тогда Шура, и я увидел, что ему все это жутко не нравится! — Оставляй свои деньги и вали к ебене матери. Мне работать надо. Заберешь, когда захочешь. Все. Чао!

Причем весь этот разговор происходил именно в то время, когда, у нас с Шурой денег даже на хек не было, а задолженность за газ, воду, электричество, телефон и квартиру «превысила всякие допустимые пределы», как нам заявили на собрании нашего жилищного кооператива.

Тридцать пять тысяч этого тошнотворного Типа у нас месяца два пролежали. Так что у меня было достаточно времени насмотреться на доллары...

... Даже без нижнего куска картона коробка с водкой казалась нетронутой — как на фабрике запаковали. Никаких нарушений! Просто к низу коробки был прилеплен еще один кусок фальшивого дна, а между настоящим и фальшивым лежали доллары.

Лысый лег на спину прямо на верхние коробки, расстегнул джинсы, словно собирался раздеться и лечь спать. Оказалось, что к внутренней стороне пояса джинсов у Лысого был пристрочен длинный мешочек с застежкой-липучкой, величиной как раз с формат долларовой бумажки.

Лысый аккуратно сложил деньги в одну пачку, спрятал их в этот внутренний «карман», снова надел на себя джинсы, затянул ремень и стал слезать вниз. Я поглядел — ну нипочем не скажешь, что у него на животе доллары спрятаны! Ай да Лысый...

Я дождался, когда он выберется из фургона, когда зашнурует брезентовые полсти, когда затихнут его удаляющиеся шаги, когда закроется за ним водонепроницаемая тяжеленная дверь автомобильного трюма, и только тогда вылез на свет Божий.

Естественно, я поспешил к своему грузовику — авось Водила уже закончил упражнения с этой Сузи и я наконец смогу обратить его внимание на нежелательное присутствие кокаина в нашем фургоне.

Был бы Шура на месте Водилы — проблем вообще не было бы. У нас с Шурой прочная многолетняя телепатическая связь. Я его понимаю с полуслова, он меня — с малейшего движения кончика моего хвоста. Вот это контакт!

Кстати, об этом много писал английский доктор биологии Ричард Шелдрейс, книжку которого мне Шура как-то читал. Вокруг теории доктора Шелдрейса до сих пор идут разные идиотские споры — возможна такая связь или нет? И Шура, помню, даже собирался написать статью в защиту теории этого доктора. Но ему в редакции сказали:

— Да вы что, Плоткин! О котах!.. В те дни, когда вся страна...

Короче, статьи Шура так и не написал.

А вот как мы теперь с Водилой дотолкуемся — я совершенно не представлял себе. Но то, что я это обязан сделать, — тут у меня не было никаких сомнений!

Подбегаю к нашему грузовику — не тут-то было! Из кабины несутся такие крики Сузи, такое рычание Водилы, так откровенно торчит голая черненькая ножка нашей гостьи из бокового окна кабины, а вся кабина так мягко и ритмично покачивается из стороны в сторону, что я решил отложить наш разговор до утра и поспешил прочь, потому что снова стал заводиться со страшной силой!

Ах, рыженькую бы мне ту сейчас!.. С пушистым хвостиком!!! Я бы ее, стервочку!.. Ой, батюшки, что же делать?! Так приспичило — спасу нет!!!

Бегу, бегу под машинами подальше от нашего грузовика и вдруг слышу — кто-то неподалеку тоненько поскуливает!..

Ну-ка, ну-ка... Кто это там и на что жалуется? Встал как вкопанный. Прислушался. Скулеж идет явно из какой-то легковой машины. Покрутил башкой, пошевелил ушами — точно! Вон из того серебристого «мерседеса»!

То, что это был «мерседес» — я даю хвост на отруб! Это я в грузовых автомобилях ни черта не смыслю, а в легковых — будьте-нате... Шура всю жизнь так хотел иметь свою машину, что даже меня всем маркам легковушек выучил!

Прыгнул я на капот серебряного «мерседеса», гляжу, на заднем сиденье лежит крохотная Собачонка — впятеро уменьшенная копия Добермана-Пинчера. Лежит, мордочку вверх задрала и поскуливает от тоски и одиночества. Причем явная Сучка...

Увидела меня через стекло, испугалась, вскочила на свои тоненькие ножки и затявкала со страху. А затявкала-то — ну просто помереть со смеху! Стекла у «мерседеса» все закрыты. Чем же она дышит там, бедняга, думаю?

Вспрыгнул с капота на крышу машины, смотрю, а там такой люк в крыше открыт. Для Кота или Кошки такой люк — самое милое дело.

Один прыжок без напряга — и гуляй, не хочу... А Собачонка, да еще такая плюгавенькая, ни в жисть не допрыгнет. Вот хозяева ее без боязни и оставили. Наверное, чтобы не платить за нее в Собачье-Кошачьей гостинице. Водилы, когда пили за мое здоровье говорили, что на каждом таком теплоходе есть гостиница для путешествующих Котов и Псов. И стоит — будь здоров! Исключительно в СКВ...

Бедная Собачонка трясется от страха, тявкает каким-то детским голосом, ножки у нее дрожат, попкой забилась в угол... Еще бы! Я же раза в два больше ее и тяжелее раза в три. Ну, как мой Водила против той черненькой Сузи.

А ну-ка, подумал я, чем черт не шутит, когда Бог спит! Какого рожна я должен придерживаться каких-то расовых предрассудков?! Водила же не придерживается — вон как негритяночку охаживает!

Шура мой, помню, однажды китаянку заклеил. Правда, на вторую ночь выяснилось, что она чистокровная киргизка с Иссык-Куля, но ее дядя по матери — уйгур. Помесь казаха с китайцем. И живет за Талгарским перевалом. А это уже Китай.

Короче, она плела такую несусветную чушь, что Шура в полном восторге купил ей на наши последние деньги билет на поезд и отправил ее в Киргизию...

Вот и я решил разрушить все межвидовые границы к чертовой матери! Тем более что эта малышка была достаточно элегантна и симпатична даже по строгим Кошачьим меркам.