Три Толстяка(СИ)

Тимоти решил переговорить с командиром. Запомнив место, где след хорошо сохранился, он, бодро перебирая шестью лапами, побежал назад. Отряд представлял из себя жалкое зрелище. Мокрые и снаружи и изнутри, всклокоченные, у всех языки на плече, злые, тяжко дыша, они ещё и лаялись друг с другом. Оказывается, Елена подвернула ногу, и её тащили чуть ли не волоком.

Тимоти изложил Базилиусу свою точку зрения на проблему скорости передвижения отряда. Командир с Тимоти согласился. Кроме Тимоти - разведчика в состав группы входили: Базилиус - командир отряда, Елена - связист, Константин - тяжёлый бластер, Гябур и Вонок - лёгкие бластеры и системы дальнего обнаружения. Чиж - ещё один из трёх боевиков остался на "Кристине". Шли пешком по весьма веским причинам. Прежде всего полёт на глайдере мог привлечь внимание в этих глухих местах, а самое главное - след. Они шли по нему второй день, и надеялись, что он приведёт их на базу "Трёх Толстяков", к золоту.

Базилиус отрядил с Тимоти Константина и Гябура. Эти двое были в самой лучшей среди остальных физической форме. Сам же вместе с Воноком принял крест в виде больной Елены. Девушка притихла, виновато поглядывала на мужчин, понимая, что стала обузой.

-- Может, вы меня оставите в каком-нибудь сухом месте, а потом вернётесь и заберёте?

-- Нет, одну мы тебя не оставим, - Базилиус был категоричен. Это он или кто-то из боевиков мог бы остаться и пересидеть, но только не Елена. Командир почему-то был твёрдо убеждён, что оставь он её в негостеприимном лесу в одиночестве, и они обнаружат потом даже не хладный труп, а обглоданный скелет.

После короткого отдыха и тщательного просмотра карт, решили следующее. Троица во главе с разведчиком Тимоти идёт по следу. След метался по лесу, хозяин следа путал, ставил коварные ловушки, но общее направление всё-таки угадывалось и пролегало оно к озеру в самой глубине леса. Туда же в озеро впадала река, протекавшая неподалёку. План несколько изменили. Совместными усилиями Елену перенесли к берегу реки, там из носимого инвентаря соорудили надувную лодку, в которую погрузили травмированную связистку и часть имущества. В маленькой лодке места оставалось только для ещё одного человека. Этим человеком стал Вонок. Сомнения закончились, всё встало на свои места. Тихая река понесла лодку по течению. Договорились встретиться на берегу озера, условились о сигналах.

Расставание оставило тревожный осадок в сердце Базилиуса. Неужели он неравнодушен к этой взбалмошной молодой женщине? Никаких матримониальных планов он на ближайшие годы Базилиус не строил. Короткие романы случались, как у всех агентов испокон веку, но заканчивались безболезненным для обеих сторон расставанием. А тут какие-то непонятные томления, неуверенность, неожиданные толчки в области левой грудины. Базилиус себя не узнавал.

Длинная напряжённая пробежка по негостеприимному лесу выдавила все посторонние мысли, оставив одну - не сбиться со следа. Уже в ночи, когда передвигаться по девственному лесу стало просто опасно, они вышли не гряду перед озером. Чутьё разведчика подсказывало - база "Трёх Толстяков" где-то здесь. Утром решили начать прочёсывание берегов.

На отдых расположились, кто, как мог, среди мокрых валунов, под упавшими деревьями. Ни костра, ни других средств обогрева не использовали, вокруг вполне могли быть понатыканы датчики всех мастей. Имелся риск, что их сейчас уже видят. Похрустели галетами, запили дождевой водой, которая опять полилась с низкого неба в нежеланном изобилии и задремали.

Среди ночи к Базилиусу пробрался недремлющий Тимоти. Разбудил и поведал, что по его наблюдениям в окрестностях озера творится что-то странное, звал взглянуть. А там и в самом деле было на что посмотреть. Дождь ненадолго перестал, однако разбухшие от воды тучи продолжали нависать над лесом, озером и, казалось, над всем миром. Обычно чёрные в непроглядной ночи эти тучи сейчас переливались всеми цветами радуги. Вспышки то кроваво красного, то изумрудно зелёного, то нежнейшего голубого, переходящего в густой синий и уходящего в фиолетовый.

Тимоти раньше такого видеть не приходилось, он в три глаза наблюдал за сиянием. Зато Базилиус сразу догадался, что за иллюминация развернулась перед ними, хотя и видел такое всего один раз в жизни. Друзья присутствовали при хрестоматийном, категорически запрещённом всеми кодексами на всех планетах, кроме необжитых, уголовно наказуемом старте в гиперскачок с поверхности планеты минуя разгон. Причём неважно какого класса корабль намеревался совершить гиперскачок, последствия всегда одни и те же - вначале красивая, просто роскошная и завораживающая полихроматическая безмолвная прелюдия, а потом катастрофический удар. Удар, как от падения крупного метеорита или сильного землетрясения, или, что более адекватно, как от подрыва ядерного фугаса большой мощности.

Судя по характеру цветов побежалости на небосводе, до удара оставались считанные секунды. Базилиус не помня себя, схватил тяжёлого Тимоти в охапку и, не разбирая дороги, кинулся прочь от сияния, от озера, от смертельной опасности под защиту каменной гряды. Он бежал и во всё горло орал Константину и Гябуру, чтобы немедля бежали за ним, прочь от смертоносного берега.

Как быстро они неслись по валунам, сказать трудно, они этого не помнили. Им казалось, что они летели, не касаясь скользких камней. Когда пришла ударная волна, их полёт продолжился. Кто-то парил всего пару шагов и полсекунды и встретил очередной такой твёрдый валун, кто-то пять с тем же результатом. Тимоти, как самый лёгкий, парил дольше всех и приземлился на громадное дерево, вместе с которым и рухнул. Потом пришла волна озёрной воды, захлестнула, промочила окончательно, облепила тиной и илом, и схлынула куда-то между камней. И всё затихло, и погрузилось в кромешную тьму.

Долго-долго во тьме собирали они себя по кусочкам, искали друг друга, откапывали вещи, оружие, пытались зажечь огонь. Развести костёр удалось, хотя проку от него было чуть, дождь снова припустил на радость одному Тимоти. Когда совсем рассвело, начали считать потери, оценивать раны.

Особенно серьёзными потери нельзя было назвать, так, смыло по мелочи кое-что, да и ранения оказались не опасными. Забавней всех выглядел Тимоти, у которого оказался подбит встречей с деревом третий средний глаз. Огромная симметричная фиолетовая гематома придавала морде волбата весьма комичный вид, без улыбки на это чудо смотреть было невозможно. В остальном весёлого было очень мало. "Трёх Толстяков" упустили (никто не сомневался, что они наблюдали старт их корабля), золотой запас вместе с ними улетел, сами чудом живы остались, судьба Елены и Вонока оставалась проблематичной - по реке вверх по течению могла после удара пройти такая поророка, что утопила бы и мощный катер, а там утлая надувная перегруженная лодка. Плохо. Всё плохо.

Кряхтя и постанывая, стараясь не смотреть друг другу в глаза, ставили палатку, собирали и сушили размётанные ударной и водяной волнами вещи, приводили себя в порядок. Спешить теперь было некуда.

Когда через некоторое время поисковый отряд выстроился на бывшем берегу бывшего озера, Базилиус произнёс короткую, но энергичную речь.

-- Никто не обещал, что будет легко, что противник сам сдастся нам без боя. Он, этот противник, хитёр и изворотлив, у него много людей и много денег, и никаких моральных обязательств. Удача сама не свалится нам в руки, её придётся выдирать у противника с мясом и кровью.

В этом месте Тимоти непроизвольно облизнулся. Его длинный раздвоенный язык расправил жёсткие усы, нежно прошёлся по подбитому глазу, почесал за ухом, и всё это в одну секунду.

-- Сейчас нам предстоит спасательная операция по розыску и вызволению наших товарищей. Они могут быть ранены. Поэтому идём быстро и, в то же время, внимательно осматриваемся. Тимоти впереди.

Выдвинулись.

Со столицей, занятой обновлением после народного восстания и своими кураторами из Казначейства Базилиус связываться не стал. О старте там итак уже известно, а молчание в эфире означает, что говорить пока не о чем. Он отправил только сигнал подтверждение, что они живы, и на этом всё.