Ткач (СИ)

-- Ну и? -- буркунул Зубрик. -- На что это будет похоже?

-- На повышенную влажность воздуха.

-- Ээ?

-- Это когда воздух такой, как после дождя. Только теперь он таким будет постоянно. Продукты будут быстрее плесневеть, кости будут чаще ныть, стены и фундаменты будете чаще латать, а в остальном -- ничего катастрофического.

Староста недоверчиво прищурился.

-- И что, из-за того, что у кого-то ломит кости, геметы будут обходить нас стороной?

Кендра едва заметно вздохнула.

-- Если сильно упрощать, то да. Климат у вас и так влажный, так что заклинание продержится долго.

-- Долго? Это сколько? А что потом?

Женщина развела руками.

-- Года два, может три. А потом найдете, какого-нибудь мага, пусть обновит заклинание.

-- Э нет, красавица, так не пойдёт. -- Староста подбоченился и насупил брови. -- Мы не так договаривались. Делай нормально, чтобы не надо было, потом никаких магов звать!

Услышав "красавицу", Кендра несколько побледнела.

-- Мы договаривались, что я сделаю все, что в моих силах, Зубрик, -- холодно промолвила она. -- То, чего требуешь ты -- это задача для магистра академии, не меньше, а не для послушницы Вельвы.

Староста несколько минут молча сверлил её взглядом, потом махнул рукой.

-- Делай, как знаешь.

Кендра деловито достала из заплечной сумки четыре плоских гладких белых камня, разложила их на земле в форме квадрата вокруг себя и сужника. Потом достала небольшую потрёпанную книгу. Открыла на закладке, провела пальцами по страницам, какое-то время стояла молча, словно вчитываясь во что-то. Потом выпрямилась и громко выкрикнула незнакомое слово. Сужник сидевший рядом, вздрогнул от выкрика, издал неодобрительное ворчание и снова затих.

-- Всё.

-- Всё? -- переспросил староста. -- Как это всё?! Ты тут и десяти минут не постояла.

-- Всё, Зубрик. Подобные заклинания подготавливаются заранее. Основная часть приготовлений и жестов делаются заблаговременно, чтобы исполняющий магию в нужный момент мог сказать завершающие слова и заклинание сразу вступило в силу.

-- Это какое-то сраное шарлатанство, женщина! Как я проверю, что ты не обманула?

-- Посидишь недельку-другую, посмотришь, сколько геметов в гости заглянет.

-- Недельку-другую? -- лицо старосты начало постепенно краснеть. -- Ты что, сука, играть со мной удумала? Думаешь, я тебя отпущу и буду неделю сидеть ждать?!

-- Отпустишь. -- холодно сказала Кендра. -- Или опять зачесалось кое-где?

Купец подошёл ближе.

-- О чём она, Зубрик?

-- Не суйся, Кальвинус.

-- О, так он не поделился с вами, господин купец? -- спросила Кендра изменившимся голосом. -- Странно, обычно мужчины подобным делятся. Нелюбовь к магии не помешала уважаемому старосте однажды, вместе с охраной и некоторыми горожанами разложить меня на полу и отхендожить во все места. "Однажды" я тут употребила вместо "в один прекрасный день", а не в смысле "один раз", потому что пускали они меня по кругу до тех пор, пока я не потеряла сознание. Зубрик у нас человек предприимчивый и сразу понял, что в Жерновах у целительницы, подозреваемой в отравлении, мало найдётся защитников, так что подобное можно провернуть без последствий...

-- Мы это уже уладили, Кендра! -- оборвал её Зубрик.

Целительница бросила на старосту столь красноречивый взгляд, что от стыда покраснела бы даже статуя.

-- Ты, Зубрик, видимо, слишком плохо знаешь женщин, если думаешь что подобное можно уладить. А теперь я ухожу.

-- Нет! -- слово вырвалось у Зубрика рыком. -- Никуда ты, шлюха, не идёшь. Посидишь в яме, пока я не увижу, что обмана нет.

Зубрик пронзительно свистнул. Спустя несколько мгновений, из-за деревьев вышло десять вооружённых, окружив поляну.

Кальвинус Пратт, не дожидаясь больше ничего, развернулся и побежал к деревьям, где должен был ожидать дамериец.

-- Ты превосходишь даже самые смелые мои ожидания, староста. -- Медленно произнесла Кендра. -- Ты не раз оскорблял меня словом и отношением, ты позволил себе осквернить послушницу Вельвены своими чреслами. Сегодня ты оскорбил меня непростительно. Последователи Вельвены верны своему слову, это всем известно. Но ты наплевал и на это. Для Вельвены нет худшего проступка, чем проявить столь непростительное недоверие к богине...

-- Хватит заливать, курва. Давай шагай в яму!

Зубрик повернулся к мешкающим солдатам.

-- Ну? Чего встали, хватайте её! Сужника забоялись? Так он один и мелкий, мы ещё и не таких забивали. А ну, навались, хлопчики!

Дамериец был на месте. Бледный и худой он сильно выделялся на фоне мужчин из Жерновов, по большей части приземистых и розовощёких. Чуть поотдаль стояло несколько людей, судя по всему -- состоятельных лавочников. Они наблюдали как десять мужчин медленно и осторожно приближались к женщине и монстру, подняв оружие. А вельвианка, словно не замечая, всё говорила и говорила, иногда громко выкрикивая и обвиняя, иногда скатываясь в торопливый полушёпот.

К Рейнарту подошёл Кальвинус Пратт. На купца было жалко смотреть, он выглядел совершенно выбитым из колеи. Его руки, вцепившиеся в пояс, подрагивали.

-- Что это за люди, Пратт? -- холодно спросил дамериец.

-- Несколько моих знакомых лавочников. -- медленно ответил Кальвинус. -- Те, которые пеклись об исходе дела. Я понимаю, что их не должно быть здесь... В случае успеха они согласились весомо вас вознаградить.

Купец перевёл взгляд на бормочущую Кендру.

-- Что она делает?

-- Просит у Вельвены своё законное право.

-- Право на что?

-- Калечить и убивать. Мстить.

Купец сглотнул.

-- Вы же говорили, что богиня запрещает им...

-- Я не говорил этого. Я просто не отрицал.

-- Но... Я не понимаю... Зачем?

-- Зубрик, в таком случае, подготовился бы лучше и я не смог бы выполнить свою часть сделки.

Пратт мрачно посмотрел на дамерийца.

-- Я ещё не согласился.

-- Верно. Выбор за вами, Пратт. -- Ткач отвернулся, наблюдая за происходящим на вырубке.

Вельвианка побледнела и плотно сжала губы, глядя на приближающихся солдат.

-- Последний раз прошу, убери людей, староста. Вельвена не любит крови.

-- Ну, так вот и обойдись без крови, курва.

Кендра приложила свисток к губам. Сужник, только что сидевший рядом, буквально взвился в воздух, громадным прыжком преодолев дистанцию до ближайшего солдата. Высокий, чернобородный мужчина едва успел прикрыться вилами, как сужник наскочил на него, подмял под себя, ломая нагрудник и рёбра, и отскочил, прежде чем стоящие рядом солдаты достали его гизармами.

-- Вместе! Группой на него идите! -- кричал Зубрик, доставая из-за пазухи пернач. -- А вы, слева, ведьму хапайте!

Словно услышав это, сужник, мигом перескочил на другую группу, приближающуюся к Кендре. Рыкнул, рванул лапой ближайшего -- пузатого детину в кольчуге и с палицей, тут же подскочил к двум другим, повалил, начал топтать. Один из мужиков изловчился и саданул топором по спине существа, раздался глухой стук, словно ударили по стене донжона.

-- По лапам! По лапам гати, курву! -- заорал кто-то.

Мужик размахнулся было ещё раз, но сужник опять метнулся в сторону -- к третьей группе во главе с Зубриком.

-- Копья!-- заорал староста, видя приближающуюся серую фигуру.

Солдаты едва успели поднять оружие, как налетел сужник. Раздался громкий звериный рык, полный боли и ярости. Существо отскочило в сторону. На груди, там, куда угодили навершия, зияли две большие раны, сочащиеся кровью. В одной из ран застряло обломанное копьё.

-- На него! -- скомандовал Зубрик. -- Бей, пся мать!

Солдаты подняли щиты и двинулись вперёд. Сужник налетел на одного, мощным ударом лапы сбил на землю вместе со щитом, напрыгнул было, сверху, но Зубрик и солдаты отогнали его градом ударов. Существо вновь переключилось на другую группу солдат. Там щит был всего один. Сужник влетел прямо в середину, разбросав людей в стороны. Быстро прыгнул к одному, рванул страшной пастью, и тут же прыгнул ко второму. Молодой парень, видя, что встать не успеет, поднял щит двумя руками. Сужник ударил лапой раз, другой, окованное металлом дерево принимало удары с гулким стуком. Существо ударило лапой по ногам парнишки, разорвав потрёпанные штаны и башмаки, ухватило зубами, было слышно, как с глухим треском сломалась кость. Существо сжало зубы ещё сильнее, замотало головой из стороны в сторону, волоча по земле вопящего от ужаса и боли солдата. Парень не выдержал, выпустил щит. Сужник тут же рванулся вперёд, ухватил пастью прямо за лицо, сжал зубы. Шлем и череп треснули, крик солдата захлебнулся.