Дети солнца

И вот с этим Лёвой вышло такое приключение.

Он, видите ли, решил как‑нибудь необычно встретить старый Новый год. И прямо из Питера заказал номер в горном отеле, есть тут такой в Красной Поляне, «Пик–отель» называется. Сам я там не был, но Лёва рассказывал, что подниматься надо аж на 600 метров над уровнем моря, притом узкой, извилистой дорогой вдоль скал – уже экзотика, женщины, кто первый раз, просто визжат от страха. Сам отель стоит как бы в чаше, вокруг – горы в снегу, одним словом – сказка!

И вот он отправился туда с двумя девицами сочинскими, снял в «Пик–отеле» не просто люкс, а так называемую «Казанова–рум», понимаете, да?

— Нет.

— Ну, это такой номер, специально оборудованный для влюблённых, или, как они там говорят, «для романтических парочек».

— Господи, это что ещё за оборудование такое? – выкатила глаза лиловая дама.

— Не пугайтесь, мадам, ничего особенного, просто джакузи стоит прямо в комнате. Можно из постели в джакузи нырнуть, и наоборот. Итак, поселился он со своими девицами, и в первый день всё шло по плану: покатались они на снегоходе, потом на лошадках, потом по канатной дороге поднялись в горы на высоту 1,5 тысячи метров, Лёва говорит, вид оттуда – швейцарские Альпы отдыхают! Вниз на параплане хотели спуститься…

— А что это – параплан?

— Вроде парашюта, прицепят вас и пустят с горы, вы и парите себе над всей этой красотой, пока не приземлитесь внизу, на склоне.

— Страх какой…

— А люди большие деньги платят, чтобы этот страх испытать, адреналинчику в кровь добавить. Но девицы Лёвины тоже забоялись, и он не рискнул, да и замёрзли. Спустились, как поднялись, — на канатке. А в «Пик–отеле» – тепло, уютно, камин трещит, а над камином головы оленей, туров развешены… Они сразу – в турецкую баню, на камнях погреться, после – в бассейн, он там целый холл внизу занимает – плещешься, Лёва говорит, а вокруг – через стеклянные стены – горы в снегу. Ну, а ночью в ресторане стол накрыт, свечи, ёлка живая …

— Они одни там были, что ли?

— Почему одни? В это время там много таких, романтических парочек, как эта… троечка. В общем, встретили они старый Новый год, дичи поели…

— А какой, не говорил? – с уважением к Лёве и к дичи поинтересовался худой, смуглый господин и даже слюну сглотнул (близилось время ужина).

— Говорил: медвежатина, оленина…

— О–о!..

— Под утро поднялись они в свою «Казанова–рум», Лёва как рухнул на широченную эту кровать, так и вырубился. Не до секса ему, конечно, тем более – втроём. А ну‑ка, столько удовольствий сразу! Ну, вот. А утром ждала его большая неожиданность. Попробуйте угадать, какая.

Никому ничего не хотелось угадывать, все смотрели в ту сторону, где темнели хребты гор, и сокрушённо вздыхали.

— Я однажды канаткой на Эльбрус поднимался, – похвастался обгорелый. – Тоже ничего.

— А я однажды джакузи пробовала – щекотно! — призналась рыженькая.

— Медвежатина, она немного жестковатая… — с видом знатока сообщил загорелый.

И только дама, по–прежнему похожая на баклажан, сосредоточенно морщила лоб:

— Что же там могло случиться? Неужели девицы его обчистили? Клофелину подсыпали и бумажничек – того… По телевизору недавно показывали, как они это делают.

— Мадам! Это неинтеллигентно! И потом рассудите: он же их с собой привёз, девицы – знакомые, проверенные, не какие‑нибудь профурсетки уличные.

— А может, они от него к другим сбежали? – придумала рыженькая. — Он уснул, а они – шмыг! Вы же сами сказали, что он неказистый с виду. Да ещё пришёл – и сразу спать завалился. Тоже мне Казанова!

— Да это пусть бы! Он их не очень‑то и держал. Но, как я вам уже докладывал, это место, «Пик–отель», высоко в горах, и туда, если уж заезжают, то парами. Каждый со своим самоваром.

— Сдаюсь, — сразу предупредила лазурная и снова спряталась под шляпку.

— Ну, тогда слушайте. Конец истории действительно неожиданный.

За ночь выпал такой снег, что дорога вниз, в Сочи, оказалась закрыта, и надолго. Здесь это бывает. Стоит только упасть большому снегу, как в горах тут же рушатся опоры электропередач, и весь город в одночасье остаётся без света, без воды и без связи с миром.

— Вот тебе и Сочи!

— Южный город, мадам! Для зимней стихии совершенно не приспособлен. А тут — глобальные катаклизмы! Так вот, нечто подобное случилось и в тот раз. И пришлось бедному Лёве с двумя девицами, которые уже на второй день ему обрыдли, куковать в этой снежной ловушке и ждать, пока снег перестанет идти, и дорогу расчистят. Спать с ними он уже не мог, отдал им эту кроватищу, а сам прямо в джакузи устроился. Кормить их там, конечно, кормили, но уже сильно экономили, подвоза‑то нет. Хлеб, например, кончился на третий день. Правда, спиртного было – завались. Лёва пил и злился, что приходится важные деловые встречи, назначенные на эти дни в Питере, пропускать, мало того, одна крупная, давно готовившаяся сделка оказалась теперь под вопросом, никто ведь не знал, где Лёва пропадает. Связи‑то нет, ни по мобильнику, никак. С девицами говорить было совершенно не о чем, как известно, чем ноги длиннее, тем ум короче. Одним словом, тоска и скука смертная.

— И долго они там просидели?

— Да всего неделю, но ему показалось – вечность.

— А я бы с удовольствием в таких условиях, хоть две недели! – мечтательно заметил худой проголодавшийся господин.

— Кому как. А Лёва говорит, был даже момент, когда он подумал: «Лучше бы здесь сейчас Татьяна моя с детворой оказались, хоть в снежки бы с ними поиграл…». Он даже решил про себя, что в следующий раз обязательно привезёт сюда семью.

— И привёз?

— Да нет, на следующий Новый год он, кажется, в Эмираты подался с какой‑то девицей.

— История так себе, — сказала лиловая дама. – Но очко вы выиграли, окончательный счёт 3:2 в нашу пользу, игра окончена, господа! Надеюсь, вы помните уговор?

Солнце спустилось к морю. Отдыхающие потянулись с пляжа в обратном направлении – на ужин. Живописная компания в ротонде тоже поднялась.

— Господа проигравшие приглашают дам–победительниц на ужин! – бодро объявил упитанный господин.

— В столовую? На чай с запеканкой? – привычно съехидничала лиловая.

— Не угадали! В этом городе есть места куда более злачные, чем наша столовая, и сегодня мы славно отдохнём там от рутины санаторной жизни. Все за мной!

И упитанный, краснощёкий господин резво выскочил из ротонды на аллею. За ним торопливо потянулись остальные.

— Только, чур, без дальнейших претензий! – кокетливо напомнила золотая рыбка.

— Там видно будет! – пообещал бледнолицый и, подхватив под локоток даму–морскую лазурь, повлёк её в глубь начинающей темнеть аллеи.

Яхта Абхазия

В конце лета 1992 года в гавани сочинского Центра парусного спорта можно было видеть сиротливо покачивавшуюся на волнах в некотором удалении от других белую красавицу–яхту. Она появилась тут недавно – едва в соседней Абхазии неожиданно для всех начались боевые действия.

Где‑то там, на расстоянии всего лишь 30 километров от Сочи, утюжили набережную неуклюжие на этой узкой полоске земли танки, на безмятежные пляжи обрушивался с моря десант автоматчиков, а в горах грохали снаряды, выпущенные с вертолётов, прежде возивших почту чабанам.

Сюда же, на рейд Парусного центра, не доносилось ни звука, море лежало тихое и сонное, и белые треугольники парусников мерно качались на горизонте.

Хозяина яхты почти никто не видел. Рассказывали, что на следующий день после начала войны, он пригнал её сюда под полными парусами, благо ветер дул как раз в сторону Сочи, вывел прямо из‑под носа у «храброго» грузинского десанта Китовани и, появившись в акватории Парусного центра, запросил стоянки. Здесь его знали, не столько его самого, сколько яхту, побывавшую на своём веку в нескольких кругосветных путешествиях. Сам хозяин, звали которого Зураб, исчез так же внезапно, как появился, видимо, вернулся, уже по суше, домой, в Абхазию, — воевать.