Журавленок и молнии

движно.

— Дальше, — нетерпеливым шепотом сказала Иринка.

— Дальше?.. «Золушке стало очень страшно и обидно. Она опоздала, и все было кончено. При каждом ударе часов платье обвисало, расползалось, превращалось в куски серой пыльной мешковины. Хрустальная корона рассыпалась, покрыв на прощание волосы Золушки словно дождевым блестящим бисером. Только башмачки сохранились, но какой от них был прок?

Когда прозвучал последний удар. Золушка опустила руки и мокрыми глазами посмотрела на принца.

— Зачем вы меня задержали? Теперь... вот...

— Что? — спросил принц.

— Разве вы не видите? Мое платье... — И она заплакала навзрыд...»

— Было бы из-за чего, — хмуро сказал Горька.

Вероника Григорьевна обрадованно взглянула на него.

— Ты молодец! Именно так сказали и принц с Генкой Петухом. Они переглянулись и пожали плечами.

«— Подумаешь, платье, — проговорил принц.

А Генка Петух добавил с досадой:

— Все девчонки одинаковые, даже Золушки. Реветь из-за каких-то тряпок...

Принц вынул платок и шепнул:

— Вытри глаза и пошли танцевать... Ну... Зоюшка...

— В таких лохмотьях? — всхлипнула она. — Все будут смеяться.

— Я им посмеюсь! — пообещал принц Эдоардо и тронул рукоять шпаги.

...И правда, почти никто не смеялся, только удивлялись потихоньку. Лишь захихикали Золушкины сестрицы да скривила губы Шарлотта-Элизабет де Бина.

— Дуры, — сказал им Генка Петух. — Это новейшая мода. Бальный туалет «а-ля Золушка», так сейчас одеваются для праздников в Париже и Токио...

По девчонкам и дамам пошел быстрый шепот. Самые находчивые выскользнули из зала и кинулись разыскивать королевского завхоза, чтобы выпросить у него несколько старых мешков.

— Завтра в городе мешковину будут продавать дороже, чем бархат, — со смехом сказал Генка Петух принцу и Золушке.

У Золушки еще не высохли глаза, но она весело смеялась. Она знала, что прежней унылой жизни больше не будет, потому что у нее есть настоящие друзья. А музыка гремела. Ночь за окнами вдруг сделалась яркой и разноцветной. Это взлетели над парком огни праздничного фейерверка...»

— Вот и все, друзья мои, — со вздохом сказала Вероника Григорьевна. — Ну, а сейчас решайте окончательно: беремся за спектакль?

Что тут было решать? Все закричали, что, «конечно, беремся» и как можно скорее.

— А вот насчет «скорее» — это вопрос особый. Надо еще переделать сказку в пьесу. Надо соорудить декорации, провести репетиции. Ой-ей-ей сколько работы. Хорошо бы успеть к весенним каникулам.

Апрель

Премьера на весенних каникулах не состоялась. Не успели. Вдруг заболела Вероника Григорьевна и пролежала две недели. Потом закапризничал и уволился руководитель музыкального ансамбля, который работал в школе «по совместительству». А без музыки какой спектакль? Но все же дело двигалось. Ансамблем стал руководить десятиклассник Боря Романенко, Вероника Григорьевна вернулась в школу и опять собрала «артистов», а ее «оболтусы» срочно доделывали декорации по эскизам Иринкиного папы.

Весь апрель