Трапеция (ЛП)

последним. У него нет детей, кроме той малышки. Ребята Джо не хотят летать.

Барби уже бросила, а для Клэя это только игра. И у Джонни тоже не будет

детей. Четыре поколения Сантелли достигли совершенства в лице Мэтта, и на

нем же всё закончится.

- Ну, – сказал Томми, – по крайней мере, после него уже никто не скатится в

посредственность. Как то семейство… три звезды в одном поколении, а дети –

никто.

Лисс тронула его за руку.

- Наверное, тебе придется быть ему сыном. Похоже, единственным.

«Согласен, – подумал Томми, глядя на Марио на мостике. – Сыном и всем

остальным, кого у него нет. Он – вся моя семья. Единственная семья».

Как-то днем Томми нашел в тренировочном зале Анжело.

- Мэтт дома?

- Наверху, ставит крысоловку в комнате Люсии.

- Том, хочешь поработать каскадером? Могу пристроить тебя. Сотня долларов за

вызов.

- Спасибо, деньги нам пригодятся. Бог знает, во сколько обойдется

оборудование.

- Отлично. Тогда тебе надо зарегистрироваться в профсоюзе.

Анжело сел на пол, прислонившись спиной к стене.

- Может, расскажешь, что тогда все-таки случилось? Почему ты сбежал?

Томми уставился на отполированный паркет. Возвышаться над Анжело было

неудобно, и он тоже опустился на пол.

- Я разозлился, что его взяли к Фортунати, а меня нет. Стало завидно.

Анжело пожал плечами.

- Не старайся. Ты все время его выгораживал. Наверное, я должен

поблагодарить тебя за то, что ты привел его обратно, как бы это ни получилось.

Люсия уже начинала сходить с ума. И все-таки мне интересно, Том. Вы двое так

замечательно ладили, а потом вдруг – раз!

- Перестань. Я был глупым мальчишкой.

- Знаешь, – с тяжеловесным добродушием сказал Анжело, – ты мог бы прийти

сюда. Ты же знаешь, это и твой дом. Папаша тоже так говорил. Ты часть семьи, как и любой из нас.

- Он всегда был добр ко мне. Я никогда его не забуду.

- Значит, это ради Папаши ты выследил Мэтта и привел домой?

Томми, опять смутившись, пожал плечами.

- Снова хотелось летать. А так как ни с кем, кроме Марио, я не работал…

Альтернативой была карьера военного. А больше я ничего не умею.

- Тоже не сахар.

- Ну, ты от нас ушел, и мы это пережили.

Как и несколько лет назад, эта осторожная разведка – хоть и из лучших

побуждений – здорово беспокоила.

Анжело, черт возьми, прекращай! Я знаю, что ты пытаешься из меня вытянуть! Ты

хочешь услышать, что я порвал с Мэттом, потому что узнал, что он гей. Тебе

понравилось бы узнать, что Мэтт начал ко мне приставать, поэтому я и ушел.

Только все было совсем не так, и Томми даже не мог этого сказать.

Происходящее злило и уязвляло до глубины души.

- Мы в долгу перед тобой, Том.

- Если кто-то перед кем-то и в долгу, то это я. Я ушел по собственному желанию.

Никто меня не выгонял. Марио умолял меня остаться.

- И все равно я чувствую ответственность. Это я позволил тебе с ним общаться.

Томми гадал, сколько еще выдержит, прежде чем взорвется.

- Я же говорю, я закатил истерику, а потом постыдился возвращаться.

Разговор вызывал воспоминания – болезненные, словно полузабытая зубная

боль. Как он блуждал по улицам, толком не видя, куда идет. Как зашел в кафе, где единственным знакомым лицом оказался Эдди Кено. Как хотел забыться, и в

конце концов…

Воспоминания оборвались – чисто, как ножом, прочь, вон с глаз.

Анжело пристально посмотрел на него, потом пожал плечами.

- Ладно, парень. Раз ты хочешь так, пусть будет так.

- Оно и было так.

- Я чувствую себя виноватым. Ты был под моей ответственностью. По закону и

морально. Зря я не взял тебя с собой, когда уходил из Вудс-Вэйленда.

- Я бы не пошел.

- Тебе бы пришлось. Ты был связан контрактом с семьей, а не с цирком, и к тому

времени я был твоим опекуном. Думаешь, я не знаю, что вас уволили из-за Мэтта?

Не то чтобы я верю в ту грязь, которой поливал вас Коу Вэйленд, – Анжело

смерил Томми острым взглядом, – но это Мэтт его избил и втянул вас в

заварушку.

- Если бы Мэтт его не избил, это сделал бы я. Или Джонни. Он набрался. Никто

из нас с ним бы не вышел.

- Неважно. Если бы я остался в номере, или забрал тебя с собой…

- Анжело, – Томми легонько пихнул его в плечо. – Забудь.

- Мэтту тоже досталось, парень. Я не собираюсь его защищать, нет, но когда он

явился домой и обнаружил, что ты так и не пришел…

- Анжело, это было давно. Давай не будем, а? Что толку плакать над пролитым

молоком?

- Ну хорошо, хорошо. В общем, я подкину тебе работу, но тебе надо вступить в

профсоюз.

- Спасибо, обязательно.

Тем не менее, когда Анжело ушел, Томми испытал облегчение.

Немного погодя в зал спустился Марио и тут же спросил:

- Что хотел Анжело?

- Спрашивал, хочу ли я подработать каскадером. Я согласился.

- Эх, если бы ты уговорил его нас ловить. На меня ему плевать, а ради тебя он

почти на все готов.

- Ревнуешь? – ласково поддел Томми прежде, чем сообразил, что Марио совсем

не в настроении для подобных шуток. – На самом деле я намекал, но он не

заинтересовался. И вообще, он имеет такое же право отказаться, как мы –

продолжать летать.

- Я знаю, – Марио капризно уставился в стену. – Я не имею ничего против того, чтобы ловить тебя на тренировках. Но это никуда нас не заведет! И я тоже хочу

летать.

Если нам придется, Везунчик, я брошу полеты и буду тебя ловить. Если это будет

наш единственный способ остаться вместе.

Он сказал так тогда и имел в виду: я тебе не позволю.

Томми никогда этого не просил. Даже если предлагали охотно, как дар любви. И

Марио даже не помнил своего обещания, что было очень в его духе. Томми

задумчиво посмотрел на тросы.

- Сколько ты весишь, Марио? Только точно.

- Сто сорок в шортах. А что?

- А то, что я сам вешу примерно столько же и ростом с Анжело. Почему бы мне

тебя не ловить? У Папаши ведь получалось.

Марио моргнул.

- Такой маленький?

- Не такой уж я и маленький. Ты высокий и худой, поэтому выглядишь больше, но

у тебя тонкая кость. У меня руки и ступни больше, чем у тебя. Джонни научил

Стеллу его ловить. А он уж точно крупнее нее.

Марио покачал головой.

- Мне всегда нравилась точка зрения Барни Парриша. Он говорил, что ловитор

должен быть достаточно крупным, чтобы принимать вес. К тому же я думал, что

ты терпеть не можешь ловить.

- Не больше, чем ты, – отозвался Томми, хотя это была правда: он любил летать, а

не ловить. – Не знаю, смогу ли удержать тебя на сложных трюках, но ты все

равно пока не делаешь тройного. Давай я буду ловить, пока мы не найдем

постоянного ловитора.

Марио явно сомневался.

- Везунчик, ты уверен, что этого хочешь?

- Так будет честно, – ответил Томми. – Теперь моя очередь.

Но начав тренировать ровный, как движения маятника, кач вниз головой –

первый шаг в работе ловитора – он чувствовал странную тревогу. Томми когда-то

учился этому, но успел забыть. Люсия приходила с ними – подавала Марио

трапецию. Несмотря на протесты Томми, она настояла на том, чтобы ловиторку

оборудовали «колыбелью» – специальной опорой для ног, которую обычно

использовали женщины-ловиторы. С «колыбелью» шанс потерять хватку был

куда меньше. Несколько дней Томми просто приноравливал свой кач к

движениям пустой трапеции, а Люсия считала. Наконец, после многочисленных

попыток, Марио сказал: «Ну что ж, попробуем».

Томми совсем забыл, что ловитор не видит рук вольтижера – только размытые

очертания тела. Тем не менее, точные внутренние часы заставили его