Большие чемпионы

По-моему, последнее утверждение очень сомнительно. Например, в пятом раунде он отдался делу со всей страстью и имел большой успех, что не помешало Юджинии Уильяме отдать победу в этой трехминутке Холифилду. Если деньги заплачены, их надо отрабатывать. А если выставляешь очки «патриотически» — никакая страсть тебе не помешает: не упал, значит, победил.

Мало кто в Америке ждал предстоящий 13 ноября матч с нетерпением. Бокс, конечно, абсолютно непредсказуем, но все же победа Холифилда казалась совсем уж нереальной. Можно научиться всему, но нельзя научиться быть выше ростом, а именно этого Эвандеру так драматически не хватало во время первой встречи. Надежды на то, что Льюис забудет потренироваться, тоже не было. К тому же Льюиса тренировал тот самый Эммануэль Стюард, который когда-то тренировал самого Холифилда. Своего бывшего ученика Стюард знал как облупленного, и если Холифилд мог еще преподнести сюрприз одному Льюису, то англичанина вместе с таким тренером ему не обмануть. Стюард знал наперед все, что мог придумать Холифилд со товарищи. Проще говоря, шансов на победу «своего» оставалось прискорбно мало.

Со времен Гражданской войны 1861—1865 годов в Америке существует некий водораздел между Севером и Югом. Думаю, никто из южан, кроме нескольких сумасшедших, не сожалеет, что рабство давно отменено. Но поражения где-то в глубине души они не могут простить по сей день. Южане, если условно рассматривать их как отдельную нацию, это единственный народ в Америке, чей исторический опыт включает в себя поражение. США как страна никогда не проигрывала никаких войн. Север, победивший в Гражданской войне, несет в себе эту глубоко укоренившуюся идеологию непобедимости. Северное мышление, безусловно превалирующее в стране и захватившее огромное количество людей и на юге, исключает саму возможность поражения — если не для себя лично, то для своей страны. Южане когда-то были заражены этой идеологией еще больше. Они отправлялись на войну, в которой у них заведомо не было никаких шансов, свято веря в победу. Но оказалось, что легковес может быть сколь угодно храбрым — тяжеловес все равно побьет его, сколько бы ударов он ни пропустил в начале встречи. Сила свое всегда возьмет.

Перед матчем-реваншем между Холифилдом и Льюисом американцы оказались в противоестественном для себя положении. Их боец, скорее всего, проиграет. И что, они должны болеть за него, за того, кто проиграет? Но это же нелепо. Пускай проигрывает себе сколько угодно, мы-то тут при чем? Болеть за аутсайдера американцы не могут. Они нация победителей, и мазохизм, в отличие от нас, вечно плачущих по поводу 326-го подряд «неожиданного» поражения наших футболистов, им тоже несвойствен. Болеть за аутсайдера, пусть он хоть десять раз свой, американцы не будут. Так что на этот раз Холифилду приходилось драться в одиночку. Он был теперь не столько представителем своей страны, сколько просто ее откомандированным невесть куда гражданином, которому предстояло утрясти сугубо личное дело. Правда, если бы он победил, то Америка, конечно, победила бы вместе с ним и вскоре бы выяснилось, что только эта великая страна может рождать таких героев. А если ему предстояло проиграть, то это должно было стать просто поражением некоего частного лица по имени Эвандер Холифилд.

Большинство спортивных изданий Америки летом и осенью 1999 года исподволь проводило мысль, что в принципе даже повторное поражение Холифилда не имеет большого значения. Ну выиграет Льюис, и что дальше? Ему тоже уже 34 года, и долго он не продержится. Да он и так ненастоящий чемпион мира: не потому что не победил, а потому что не американец, но ведь это ненадолго. Это случайность, временное искривление нормального хода вещей, и только. Да это и не Льюис вовсе выиграл, а Холифилд проиграл. Переоценили его просто. Ошибку никогда не поздно исправить.

Ноябрьский номер журнала «The Ring» за 1999 год предваряла, как всегда, небольшая передовица главного редактора Найджела Коллинза, в которой он обычно дает общий обзор ситуации в мировом боксе. На этот раз он написал: «Любопытная ситуация складывается в тяжелом весе. В июле, когда заинтересованные стороны пытались договориться о проведении матча-реванша между Холифилдом и Льюисом, ведущие претенденты Айк Ибеабучи и Майкл Грант были близки к договору о бое между собой. Если исключить возможность еще одного фиаско, в результате повторной встречи Холифилда и Льюиса должен будет появиться абсолютный чемпион в тяжелом весе. Однако в глазах очень многих победитель не станет сильнейшим тяжеловесом в мире. Им будут считать победителя встречи Грант — Ибеабучи».

Однако тут случилась маленькая незадача. Нигерийца Айка Ибеабучи связывало нечто мистическое с Майком Тайсоном: едва тот выходил из тюрьмы, как Ибеабучи туда садился. Впрочем, этот колоритный персонаж, которого американцы хотели видеть на троне вместо Льюиса, достоин небольшого лирического отступления. Что до Майкла Гранта, то ему еще предстояло встретиться с Льюисом. На свою беду.

АЙ-АЙ-АЙК

Нигериец Айк Ибеабучи по прозвищу Президент, давно и прочно осевший в Техасе, дважды заявлял о себе как о возможном будущем чемпионе мира в тяжелом весе, который придет на смену Холифилду и Льюису. И оба раза сразу после этого оказывался за решеткой. Сейчас, в 2003 году, уже очевидно, что, не потерпев ни одного поражения на ринге, Айк уже окончательно проиграл и карьеру, и жизнь.

В июне 1997 года Ибеабучи, бывший до тех пор лишь одним из многих подающих надежды тяжей, вдруг поднялся над ними всеми. Он провел бой с Дэвидом Туа, выходцем с островов Самоа, осевшим в Новой Зеландии. Поединок привлек большое внимание, так как американская публика души не чаяла в Туа. Этот низкорослый потомок людоедов (Туа утверждает, что происходит из рода знаменитого в Западном Самоа воина Талиматаси, который вместе со своим племенем как-то отобедал миссионером, приехавшим наставить их на путь истинный) признавал только атаку, да еще в самом крайнем ее проявлении. Кроме того, у него была стальная челюсть, которая держала любой удар, весьма оригинальная внешность и левый боковой такой силы, что некоторые его противники не смогли покинуть ринг без посторонней помощи. Побежденных теперь не едят, поэтому Туа мгновенно терял интерес к поверженному противнику, уходил с ринга и отправлялся писать стихи. Да, в промежутках между боями он пишет стихи такого замечательного качества, что по их прочтении возникает вопрос, почему Винни Пуху до сих пор не дали Нобелевскую премию по литературе.

Вот против такой колоритной личности и должен был драться Айк Ибеабучи. Бой продолжался все 12 раундов. Пользуясь преимуществом в росте, 188 см против 178, Президент почти все время держал самоанского гуманиста на дистанции и не давал ему нанести свой сокрушительный удар. Несколько раз Туа вроде бы удавалось дотянуться до Айка, но обычного эффекта его удары не достигали. Ибеабучи набирал очки в основном прямыми, которыми подолгу и держал противника на дистанции. Это был один из тех боев, где чрезвычайно трудно определить победителя. Многим обозревателям показалось, что Туа все-таки выиграл, но судьи отдали победу Ибеабучи, видимо руководствуясь тем, что раз он не дал себя съесть, значит, уже победил. По-моему, Ибеабучи действительно победил. После боя о нигерийце сразу же заговорили, а спустя несколько дней заговорили еще громче, но уже несколько в другом ключе.

Еще классик американской литературы Норман Мейлер лет 30 назад подметил, что среди элитных тяжеловесов много весьма своеобразных личностей. Нынешнее поколение взялось доказать этот тезис окончательно. Есть оригиналы на все вкусы: с одной стороны — мутирующий в бультерьера Майк Тайсон и специалист по отшибанию гениталий Анджей Голота, с другой — блистательный имитатор голосов Риддик Боу, поэт-людоед Дэвид Туа, классический пианист и певец Майкл Грант и запойный шахматист Леннокс Льюис, а с третьей — разоблаченный тихоня, истовый христианин и неистовый бабник Эвандер Холифилд, успевавший по дороге из тренировочного зала в церковь и из церкви домой осчастливить несметное количество женщин, а некоторым из них еще и подарить детей.