-->

Как много в этом звуке

На нашем литературном портале можно бесплатно читать книгу Как много в этом звуке, Пронин Виктор Алексеевич-- . Жанр: Современная проза. Онлайн библиотека дает возможность прочитать весь текст и даже без регистрации и СМС подтверждения на нашем литературном портале bazaknig.info.
Как много в этом звуке
Название: Как много в этом звуке
Дата добавления: 15 январь 2020
Количество просмотров: 229
Читать онлайн

Как много в этом звуке читать книгу онлайн

Как много в этом звуке - читать бесплатно онлайн , автор Пронин Виктор Алексеевич

Новая книга Виктора Пронина посвящена Москве, ее жителям, прописаны ли они в центре города, на окраинах, в «спальных» или заводских районах, и включает в себя более двух десятков рассказов, которые публиковались в различных литературных изданиях («Литературная газета», «Вестник Москвы», «Литературная Россия», «Московский литератор» и др.). Виктор Пронин — лауреат многих литературных премий, о его произведениях писали «Литературная газета», «Новый мир», «Юность», другие уважаемые издания. По произведениям Виктора Пронина поставлены получившие широкую известность фильмы «Ворошиловский стрелок», «Гражданин начальник», «Женская логика» и другие.

Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала

Перейти на страницу:

Электричка моя отходила в двадцать пятьдесят две, на нее я и надеялся попасть. Фатиму мы покинули за полчаса до закрытия подвальчика и пришли на платформу перед самым отправлением. Равиль проводил меня до первого вагона, пожелал счастливой дороги, потряс в воздухе розовым, дымящимся на морозе кулаком, двери закрылись с мягким резиновым хлопком, и электричка тронулась. Все было прекрасно, и через двадцать минут я должен был сойти на платформе Немчиновка, где и проживал последнее время.

Снова прошу прощения за излишние, может быть, подробности, но без них я не могу продолжать, тут же начинаю сомневаться в том, что видел, что слышал и вообще во всем, что со мной произошло в эти дни.

Время было достаточно позднее, пассажиров в вагоне оказалось немного, человек десять-двенадцать, и, выбрав сидение у окна, я вжался в угол. Вагон попался тихий, не гудящий, окно не запотевало, видимо, хорошо было подогнано, что, как вы знаете, бывает нечасто. Вечерние огни делали Москву почти праздничной, и даже серые вытоптанные снега казались нарядными, словно обещали скорый праздник.

Мое внимание привлек напряженный, какой-то свистящий шепот за спиной. Осторожно оглянувшись, я увидел двух мужичков довольно затрапезного вида. Склонившись друг к дружке, почти касаясь головами, они говорили, похоже, о чем-то чрезвычайно для них важном. Вернее, говорил один, с седой клочковатой бородой, горящим взглядом и в вязаной шапочке, в которых обычно ходят студенты и чеченцы. За отворотом шапочки обычно прячутся прорези для глаз, поэтому, надвинув шапочку, чтобы прорези совпали с глазами, можно идти на любое рисковое дело, не опасаясь, что тебя потом опознают свидетели. Уже давно замечено — когда идешь на дело, эти самые свидетели подворачиваются ну просто обязательно, возникая неизвестно откуда, чуть ли не из-под земли.

Я вслушался. Увлеченный разговором мужичок не слишком старался говорить потише, да и я, видимо, не казался ему человеком, которого стоит опасаться, если он вообще меня замечал. Такая внешность у меня бывает после пива у Фатимы, я становлюсь не просто незаметным, а даже как бы и несуществующим. Неплохое, между прочим, качество, оно частенько выручает меня в такие вот ночные часы в безлюдной электричке.

— Значит, так, слушай… Бабуля эта стоит всегда на одном месте, у входа в метро Белорусская-радиальная. И продает только багульник, понял? Только багульник. И только три дня в году. Она продавала вчера, сегодня, будет продавать завтра. Подойди к ней и купи семь пучков, не меньше и не больше. И не скупись, не торгуйся… Сколько запросит, столько и заплати.

— И что мне с ними, с этими пучками?

— Принеси домой и поставь в воду. На седьмой день, запомни — не раньше и не позже, на седьмой день оборви все цветочки и дай настояться. Да, и листики оборви. Не забудь про листики, в них вся сила. Ты знаешь, как собирают багульник? В противогазах.

— Это почему же?

— На всякий случай. Чтобы не случилось чего…

— А что может случиться?

— Все, что угодно. Понял? Все, что угодно.

— И сколько нужно настаиваться?

— Сам не догадываешься?

— Неужели семь дней?

— Ну вот, начинаешь кое-что понимать. Потом отцедить. Крепость не должна быть ниже пятидесяти.

— Так это ж первак? — испугался попутчик бородатого.

— Называй как хочешь.

— А бабулю я как узнаю?

— Она тебя узнает. Мимо нее не пройдешь.

— Как же она меня узнает, если мимо тысячи людей проходят? Она меня никогда не видела, я ее никогда…

— Она видит всех, кто о ней знает. Запомни главное — не торгуйся. Деньги нужно отдавать легко, без сожаления, будто долг хорошему человеку возвращаешь.

— И что, после семи дней можно употреблять?

— Нужен еще папоротник.

— А где же его взять зимой-то?

— Под снегом.

— И что дальше?

— Высуши, разотри ладонями в пыль и высыпь в бутыль, но не забудь при этом…

Дальше я ничего не смог разобрать — диктор объявил, что следующая остановка Немчиновка. Электричка пронеслась над освещенной кольцевой дорогой, и тут же послышался визг тормозов — мне пора было выходить. Странный разговор двух попутчиков за моей спиной дослушать не удалось, да мне, в общем-то, и так все было ясно — таинственную, колдовскую науку самогоноварения я усвоил давно. За всеми застольями мои напитки выпивают первыми, и лишь когда кончается самогонка, гости, скрепя сердцем, принимаются за казенное пойло, иначе я эту продукцию назвать не могу.

На следующее утро я снова оказался в Москве, естественно, на Белорусском вокзале, и только подойдя к станции метро, вспомнил про бабулю, о которой вчера таким зловещим шепотом рассказывал мужичок с клочковатой бородой. Я оглянулся по сторонам, прошел к мосту, вернулся и увидел, все-таки увидел существо, которое безучастно смотрело на москвичей, проносящихся мимо в бесконечной своей суете. У ног бабули стояла кошелка, а в руке она держала маленький пучок чего-то растительного, пучок, ничем не напоминающий цветы — корявенькие, сухие веточки.

— Что это? — спросил я.

— Сам знаешь, — она взглянула на меня остро, усмешливо и как бы узнавая, хотя я мог твердо сказать, что никогда раньше мы с ней не виделись.

— Багульник? — уточнил я для верности, поскольку и багульника никогда раньше не видел.

— Он самый, — кивнула бабуля. — Семь букетов?

— Семь, — ответил я, хотя эти маленькие метелки можно было назвать букетами только из великодушия.

Она наклонилась к кошелке, пошарила там узловатыми своими пальцами и протянула мне семь пучков, перевязанных проволочками в красной изоляции.

— Сколько задолжал? — спросил я.

— А сколько не жалко, — почти игриво ответила бабуля. Вспомнились слова вчерашнего попутчика — не торгуйся. И почему-то показалось, подумалось, вернее, пришла уверенность, что любая купюра, которую я наугад вытащу из кармана, будет уместной. Я так и поступил — нашарил в кармане бумажку и вынул.

Оказалось, пятьсот рублей.

Бабуля взяла ее с совершенно невозмутимым видом, сунула в какую-то щель в одежде и снова повернулась к несущейся мимо толпе заспанных, недовольных жизнью москвичей. Но когда я повернулся, чтобы уйти, бабуля меня остановила.

— Не забудь про папоротник, — она вперила в меня слегка недоверчивый взгляд.

— Какой? — не понял я.

— Из-под снега.

— Так его же еще найти надо…

— Найдешь.

На том мы с ней и расстались.

На следующий день, пробегая мимо входа в метро Белорусская-радиальная, бабули я уже не увидел. Может быть, багульник закончился, может, время вышло — бородатый предупреждал, что бабуля будет на этом месте только три дня.

Надо заметить, что в самогоноварении я человек далеко не последний. В свое время, еще живя на Украине, я освоил эту науку во всех тонкостях и мог получать очень даже неплохую брагу на основе дрожжей и сахара, из скисших слив, отжатого винограда, мерзлой картошки и так далее. Верные люди снабдили меня первоклассным инструментом из лучших лабораторий города Днепропетровска, а там этих лабораторий…

Видимо-невидимо!

Громадная круглая колба из особо прочного, термостойкого стекла, так называемый холодильник — опять же стеклянная труба со сложной, пузырчатой системой внутри, гибкие, эластичные шланги, мне подарили их ребята с авиазавода… Качество исполнения, надежность, внешний вид самого аппарата делали мое производство не просто гигиеничным, а в полном смысле слова эстетичным — чуть не написал эротичным. Но и это слово было бы уместным. Занимался я этим противоправным делом в белоснежном накрахмаленном халате — наш районный хирург, попробовав раз-другой моего зелья, отдарился чем мог. Говорит, лучше я еще один срок прохожу в старом халате, но новый вручаю тебе как выдающемуся мастеру своего дела.

Такие дела, ребята, такие дела.

Все это должно вас убедить, что разговор, обрывки которого я услышал в электричке, не мог оставить меня равнодушным. После первых же донесшихся до меня слов я невольно, но устойчиво, как хороший радар, повернул свое ухо в сторону бородатого попутчика.

Перейти на страницу:
Комментариев (0)
название