Жара в Архангельске

– А мне его метания как нож острый, – чуть не плача, отвечала Олива, – Вот я и думаю, а не разлюбил ли он меня, раз уже в таком направлении думать начал…

– Короче как-то хреново всё, слишком часто вы ссоритесь и не понимаете друг друга, и слишком много проблем себе создаёте из-за ваших отношений, и чаще всего не по твоей инициативе, – сказал он, – Потому что у тебя как-то инициатива вообще отсутствует по жизни. Тебе сильнее нужно быть и более независимой.

– Как?

– Ну как… бери ситуацию в свои руки – решения принимай. А то реально не ощущаешь ли ты себя объектом для манипуляций?

– Ощущаю, в том-то и дело, – вздохнула Олива.

– Такая щепка, которая плывёт туда, куда течение реки её несёт. – продолжал Гладиатор, – Нужно плыть самой, а то течение принесёт тебя к какому-нибудь водопаду – и кирдык.

"Да, прав Гладиатор, – думала Олива, уже лёжа в своей постели, – Я щепка, плывущая по течению. Я безвольна, безынициативна. У меня у самой ощущение, что мне сломали волю, подрезали крылья. Была раньше лебедем, в небе летала. Cалтыков подрезал мне крылья, и теперь я стала просто безвольной курицей…" "Он меня больше не любит, это ясно как белый день, – продолжала она думать, – Не исключено, что он нашёл там себе другую. Какое же решение я тогда могу принять?

В данной ситуации только одно – послать его куда подальше. Тем самым я может быть ещё и спасу своё достоинство… Но я не могу этого сделать, потому что я слишком сильно люблю его и не могу жить без него…" "Но как же тогда? Ведь была же у меня подобная ситуация в прошлом году, и я нашла в себе силы разорвать отношения с Даниилом… Но тут всё иначе – я отдала Салтыкову свою девственность, я отдала ему всю себя – и тело, и душу свою я отдала ему… Теперь уже поздно думать о себе…" Олива не могла уснуть. Всю ночь она лежала в постели, не смыкая глаз, и думала, думала, думала…

"Единственный выход – ехать к нему в Архангельск, ехать, невзирая ни на что…

Завтра же куплю билет и поеду. Он не сможет прогнать меня… Вся беда в этом грёбанном расстоянии – а если я буду рядом с ним, то, может быть, ещё смогу спасти нашу любовь…" Приняв такое решение, Олива, наконец, заснула. Но спала она плохо. Всю оставшуюся ночь ей снилось, будто она приехала в Архангельск, и почему-то Аня там была. А Салтыков встретил Оливу неласково, если не сказать хуже.

– Уезжай, – сквозь зубы процедил он, не глядя на неё, – Собирай свои вещи и уезжай.

Олива ударилась в слёзы, а Салтыков ледяным тоном произнёс:

– Я могу тебе дать время до обеда, чтобы ты успокоилась. А после обеда уезжай на вокзал, и чтоб духу твоего здесь больше не было.

– Ты окончательно это решил? Может быть…

– Нет. Не может быть. Я тебе уже всё сказал.

Олива проснулась в холодном поту. Было уже утро, но и оно не помогло ей избавиться от ночного кошмара. "Нет, я должна ехать", – пронеслось в её голове, и она поспешно стала собираться на вокзал.

Собрав чемоданы, Олива села в прихожей. Обвела взглядом коридор, комнату. Она сознавала, что видит это всё в последний раз, что уезжает навсегда из родного дома, но это осознание не вызвало в её душе абсолютно ничего. Оливе было всё равно, что она навсегда покидает свой родной дом, родной город. Мысли её давно уже были не здесь.

"Зайду в инет напоследок, – решила она, – Хоть предупрежу кого-нибудь, что выезжаю…" В аське сидел Салтыков. "Написать ему или не надо? – пронеслось в её голове, – Напишу, скажу, что выезжаю…" – Я уже выезжаю, – написала ему Олива.

– Когда? – ответил Салтыков.

– Щас.

– Прямо щас?

– Да.

Молчание.

– Ты встретишь меня с поезда? – прервала молчание Олива.

Салтыков не отвечал. Олива видела, что он пишет ей сообщение, то и дело прерываясь, и её сердце ушло в пятки.

– Ну отвечай уже!!! – не выдержала она.

– Нет, мелкий, это невозможно. Я…

У Оливы захолонуло сердце.

– Чтооооо?!?! – крикнула она, – Как это невозможно?!?!?! Мы же договорились!!!!!!

Молчание.

– Я еду, я еду! Ты встретишь меня! Да? Да? Ты встретишь???

Бац! Зелёная ромашка на салтыковском статусе внезапно потухла и превратилась в красную.

"Может, у него аська вылетела, – подумала Олива, – Это бывает, бывает… Надо подождать…" Прошло пять минут. Десять минут. Пятнадцать минут.

Салтыков в сети не появился.

Олива судорожно схватила сотовый телефон. Нашла в записной книжке его номер, стала звонить. Первый раз в своей жизни, не считая прошлогоднего января, когда она в Архангельске перепутала его подъезд, Олива сама звонила Салтыкову на мобильный. "Не знаю, зачем я это делаю, но я должна сказать ему, когда мой поезд…

Он должен встретить меня, он должен…" – стучало в её голове. Ни о чём другом в данную минуту Олива не могла думать. Вместе с девичьей гордостью она утратила способность здраво мыслить.

Номер Салтыкова был набран, соединение установилось. Олива отошла к окну – там лучше ловила сотовая сеть. Но внезапно в трубке что-то щёлкнуло и металлический женский голос проговорил:

– Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети…

– Проклятье! – Олива бросила телефон на тахту и села, закрыв лицо руками, – Что же делать?! Может быть…

"Нет. Не может быть. Я тебе уже всё сказал" – отчётливым эхом пронеслись в её голове слова Салтыкова из недавнего сна.

Олива бросилась звонить Ане на домашний. Трубку никто не взял.

"Наверное, в институте, или в магазин пошла… – с отчаянием подумала Олива, – Чёрт, когда нужна, её нет… Позвоню ей на мобильный…" Олива не сразу отыскала свой в гневе закинутый сотовый телефон. Дрожащими пальцами отыскала номер Ани, нажала на соединение…

– Абонент не отвечает или временно недоступен. Попробуйте позвонить позднее…

Олива кинулась звонить Кузьке. Он взял трубку.

– Где Салтыков?! – накинулась она на него, – Кузька, миленький, ты не знаешь? Я в Арх ехать собралась, а он аську вырубил, и телефон… У него абонент не отвечает…

– В Арх? Сейчас?!

– Да!!! – крикнула Олива, потеряв самообладание.

– Так его нет в Архе! Он в Питере!

– Что?! Где?!?! Как это нет?!?!

Сеть ловила плохо – приходилось орать в трубку.