Жара в Архангельске

– Внимание, внимание! Скорый поезд? 030 Москва-Санкт-Петербург прибывает на третий путь. Повторяю: скорый поезд? 030 Москва-Санкт-Петербург прибывает на третий путь.

Салтыков и Майкл, пройдя сквозь здание Московского вокзала, пошли искать третий путь. Народу на вокзале было не так много – зима всё-таки, к тому же четверг, будний день.

Из прибывшего поезда хлынули пассажиры. Салтыков, взяв растерянного Майкла за руку, ринулся в самую гущу.

– Анго!

Две девушки в зимних куртках, Аня и Люба, пошли навстречу парням. Майкл вспыхнул от радости, обнял Любу, смущаясь, поцеловал её. Салтыков привычным и уверенным движением взял Аню под руку.

– Ну и где мы будем жить? – сразу же спросила его Аня.

– Люба у Майкла; а нам с тобой, Анго, я снял гостиницу.

– Надеюсь, это будет не та дыра, о которой рассказывала Олива? – скептически усмехнулась Аня.

– Господи, Анго, конечно, нет! – воскликнул Салтыков, – Я снял нам с тобой номер люкс…

– А Олива не знает, что вы тут? – спросил девчонок Майкл.

– Майкл, не задавай глупых вопросов, – обрубил его Салтыков, – Ей это знать совсем необязательно. Ещё не хватало, чтобы она сюда припёрлась – и так надоела мне как собака… …А в Москве всё таяло. На улицах стояла вода, вода стояла и на газонах над талым льдом, в который превратился снег. Олива не любила такой климат – она считала, что зимой должна быть зима, а не непойми что. Впрочем, её угнетала не столько эта несвоевременная весна, сколько неизвестность. Четыре недели, положенные общим решением, давно миновали; Олива покончала все свои дела в Москве – больше её здесь ничто не задерживало. Давно пора было ехать в Архангельск, но Олива всё чего-то тянула. Салтыков молчал. В аське его практически не было видно, правда он изредка писал Оливе смски, но в них не было ни слова о её ближайшем переезде.

– Что ж, чемоданы, значит, уже пакуешь? – спрашивала Настя Оливу, кидая взгляд на неразобранный с января месяца синий матерчатый чемодан.

– Пакую, – односложно отвечала Олива.

– Зря пакуешь, – саркастически усмехалась Настя, – Он тебя не ждёт.

– То есть как не ждёт?

– Так, не ждёт и всё.

– Но мы же договаривались…

– Мало ли что договаривались, – перебивала её Настя, – Он тебе пишет: приезжай, я тебя жду и всё такое? Не пишет, – отвечала она за Оливу, – А когда он тебе последний раз звонил? В прошлом году, верно?..

– Верно… – вздыхала Олива.

– Ну, так что ж? Куда ты поедешь? Да ещё после того, что ты мне рассказала – это, извини, дурой надо быть самой распоследней, чтобы настолько себя не уважать.

– Давай не будем переходить на личности, – обрубала подругу Олива.

– Отчего же не будем? – вскипела Настя, – Если ты дурью маешься, так я тебе скажу прямо – всё это дурь, дурь, дурь!

– Никто твоего мнения здесь не спрашивал, – отрезала Олива.

– А мне какое дело, я что хочу то и говорю, – огрызнулась Настя, – Впрочем, действительно, живи как хочешь. Только не надо мне потом своими стенаниями мозг вышёбывать. Я сыта этим по горло.

– Я тебе мозг не вышёбываю.

– В том-то и дело, что ещё как вышёбываешь. Ладно, хватит. Я тебе уже давно хотела сказать, что не могу больше с тобой общаться.

– Ну и не общайся, – сказала Олива, – Никто тебя не заставляет. Я всё прекрасно понимаю! Думаешь, я не заметила, что ты меня уже давно избегать начала?

– Извини. Просто ты в последнее время как вампир, – призналась Настя, – Ты сама вымазалась в дерьме по уши, опустилась так, что ниже уже некуда, и всех кто с тобой общается, тянешь вниз, куда я лично идти не хочу.

– Ну как знаешь, – устало обрубила Олива, – В таком случае, нам не о чем с тобой больше говорить. Дверь налево, – указала она, – Сумку не забудь.

Закрылась дверь за Настей, на этот раз навсегда. Но Олива не испытала ни горечи, ни сожаления, ибо из её жизни ушёл ненужный человек, которому уже давно пора было уйти. Олива больше не признавала никаких привязанностей – ни дружеских, ни даже родственных, она спокойно отнеслась даже к тому, что её разведённая мать ушла жить к мужчине. Олива больше не жалела ни о ком, и никого не любила, и себя не любила. Вся её жизнь была уже не подвластна ей – она была целиком и полностью в руках Салтыкова. Только он владел теперь всеми её мыслями, всей её душой и телом. Только о нём она думала беспрестанно и только его боялась потерять.

Олива вышла в аську – Салтыков был онлайн. Правда, в статусе "отошёл", но у него всегда был такой статус. Она подождала минут двадцать – он не написал. Обычно Олива старалась никогда не писать ему первой, чтобы не выглядеть навязчивой, но тут всё ж таки решилась.

– Нам надо поговорить, – написала она ему в аську.

– Мелкий, давай потом. Я занят, – ответил Салтыков.

У Оливы на глаза навернулись слёзы. Вот опять он не желает с ней даже разговаривать, всё занят, занят… Ей хотелось сказать ему что-нибудь едкое, но она не посмела. Олива прекрасно понимала, что он охладел к ней, к тому же Аня уже предупреждала её, что ещё одна истерика – и он пошлёт её нахер. Олива смертельно боялась, что он теперь может бросить её в любой момент, поэтому подавила поднимающуюся к горлу истерику и покорно ответила:

– Хорошо…

Через двадцать минут Салтыков вышел из сети. Олива легла спать, но слёзы душили её. Чтобы хоть как-нибудь отвлечься, она снова вышла в аську и написала Гладиатору.

– Салтыков даже разговаривать со мной не хочет, – сказала она ему.

– Да… – озадаченно произнёс Гладиатор, – Чёт у вас с ним жизнь ваще невесёлая…

– Вот как ты думаешь, к чему всё это приведёт? Я просто уже теряюсь. Не знаю, что делать дальше…

– Не знаю к чему приведёт, – отвечал Гладиатор, – Но сейчас у вас всё с Салтыковым очень и очень хреново однозначно.

– Вот я о чём и говорю…

– А ещё мне не понравилось как он свое мнение меняет – то расставаться, а то вдруг переезжай, – сказал Глад, – Я б за такие игры на твоём месте сковородкой бы ему пару раз прописал.

– Вот ты как думаешь, с чего бы это он так?

– Мне кажется, что ты как-то слишком сильно от него зависишь и он тобой манипулирует как хочешь – нет паритета, – пояснил Гладиатор, – Он щас мечется туда-сюда между тобой и карьерой своей и не знает, что и выбрать.