Пустяки и последствия (СИ)

Нет. Этим нельзя делиться, это нужно держать в себе, сохраняя в строгой тайне. Пожалуй, в этом был единственный изъян её радости.

Хотя есть Тамара, что примиряет с ситуацией: всё же не в полном одиночестве, хотя бы с одним человеком можно обсудить происходящее и поделиться впечатлениями. Тайно.

НА ПОРОГЕ АДА

Скоро Новый год, а через шесть месяцев закончится Асина учёба в школе... Аська - выпускница! С ума сойти, за секунду время пролетело! Ещё полгода, и она студентка. Можно думать про учёбу в Англии или во Франции. В сущности, уже давно пора об этом думать... или не стоит: российское балетное образование до сих пор ого какой бренд. Да и дочь никуда не рвётся, ей хорошо дома, в Москве. Обо всём этом Вадим размышлял незадолго до каникул, когда его самого полностью поглотила работа над новым контрактом, и свободного времени почти совсем не было. И всё же он помнил и про подарок на праздник для дочери, и про то, что выпускной не за горами...

Ася выросла в невысокую, с точёной фигуркой девушку (настоящая балерина!). Тёмно-каштановыми кудрями и чёрными цыганскими глазами - в папу. Фигурка и пухлые губы - мамины. Она чем-то походила на обоих и стала совершенно очаровательной. Но совсем не Зоя! Ни лицом, ни душой, ни характером. Разве не победа? Разве не счастье?

Личная жизнь самого Вадима? Его личная жизнь заключалась в работе и в дочери. Женщины появлялись и исчезали, они не играли заметной роли в его повседневности, просто были приятным дополнением к отдыху, возникая время от времени, без обязательств и отношений. Хватит. Это не его сильная сторона - отношения с женщинами. Пусть они останутся как "расслабуха" и не более того. У него есть главная и единственная, маленькая ещё, подрастающая женщина - дочь.

Жизнь уютно и спокойно бежала по накатанной колее, дела шли, дочка выросла, все здоровы, при деле, ниоткуда не сквозило тревогой или дурным предчувствием, судьба улыбалась и дразнила будущим: финансовым благополучием, Асиным фурором на сцене Большого и прочих мировых балетных площадках. Безоблачно. Надёжно. Так казалось со стороны, так считал и он, Вадим, слепец или тупица. Поначалу вообще не хотел придавать значения тучке, появившейся в лице дочери. А ведь заметил однажды - с девочкой что-то не так. Эх, кабы ни была голова постоянно занята расчётами, переговорами и деловыми встречами, может, приближение беды сделалось бы очевиднее намного раньше! Если б заставить себя остановиться на тревожной мысли, сосредоточиться и уделить всё внимание мелькнувшему беспокойству!

...Моя мама всегда видела и замечала любую мою эмоцию. Даже чересчур, наверное, реагировала не всё. "Ты хмуришься? Что-то случилось? Почему глаза грустные?" - властно брала меня за подбородок и с тревогой вглядывалась в лицо. А у меня не было особых бед и проблем, не больше, чем у других благополучных подростков. Но нравилось покапризничать: "Устала я, мам! Голова болит, задолбала школа!" И мамочка, потрепав меня по голове, говорила: "Ну, посиди завтра дома, отдохни, отоспись денёк!" Я ликовала...

Каждый вечер мама приходила в мою комнату, чтобы "проконтролировать" - имелись в виду вовсе не оценки и порядок на полках и письменном столе, а здорова ли я и не случилось ли у меня чего-то. Не знаю, не понимаю, как можно не заметить адской боли своего ребёнка... Может, в этом и есть главная разница между мамой и папой?

...Вроде стало меньше Асиного щебетания, рассказов о подружках, болтовни о занятиях или кино. Кажется ему или нет, что дома слишком часто повисает непривычная тишина?

Девичье? Ерунда, скорее всего, нет причин, их совсем нет и быть не может!

- Малыш! Я уже два раза тебя спросил, в чём дело?

- А? Ой, пап, прости, не слышала тебя... Что?

Не слышала! Сидя в метре от него и вроде глядя ему в глаза. Вроде...

Влюбилась? Неприятности в школе? Не признаётся же! "Всё в порядке, что ты!" Немножко встревожился, совсем чуть-чуть, но не поленился, выкроил полтора часа и заехал в Академию, тем более, "Фрунзенская" в пяти минутах от дома. Зашёл как бы просто узнать о делах, всё ли окей: "Мимо ехал, дай, думаю, зайду, давно не видел Асиных учителей, а ведь скоро расставаться!" - и лукавая улыбка, от которой училки превратились в кокетничающих девочек, порозовели щеками и стали поправлять причёски. Поговорили о том, о сём..., заодно об Асе. Нет, никакого особенного мальчика рядом с Асей не появилось. Никаких треволнений в школе не происходит. С учёбой, как обычно, всё очень хорошо. Ну, может, с балетными делами сейчас не самый лучший момент, но так бывает!

- А что не так?

Ответили, что "будто лёгкости былой нет. Всё такая же хрупочка, без проблем с фигуркой, а такое ощущение, будто тянет её вниз, не даёт что-то сделать прыжок, взлететь, как раньше... Но, понимаете, Вадим Павлович, такое бывает, временные трудности, если девочка переживает, то не стоит, скажите ей, всё будет хорошо, Ася наша звёздочка, наша надежда!" - разрумянившиеся дамочки-девочки улыбались и кивали, кивали и улыбались, как болванчики. "Её все так любят, и мы, и дети!"

Снова попытался говорить с дочкой, но та отмахнулась: "Да ну, всё отлично, не морочь себе голову!" - и улыбка, её прекрасная улыбка - искренняя и родная.

Наверное, именно в таких случаях всё-таки нужнее и важнее женщина, мама. Он - мужчина, грубый, простой, нюансы настроения девочки-подростка ему непонятны, и Карлов легко списал нахмуренный лобик, грустный взгляд и опущенные плечи на гормональные бури, на женскую физиологию, о которой он сам ни разу не решился говорить с девочкой, а поручил эту миссию одной из Асиных нянь, которой особенно доверял. Няня, бонна - как правильно назвать эту должность в наших широтах в современном мире? До тринадцати лет она опекала девочку каждый день, будучи "приходящим персоналом", а нынче работала "на гонорарах", по необходимости, когда, к примеру, надо было сопровождать Асю на гастроли (а такие бывали - местные, не дальше Твери, но всё-таки), или пожить с нею, если у Вадима случались командировки, отъезды (эти напасти происходили нередко). Образованная, опытная женщина, педагог.

- Вадим Павлович, так ведь уже два года, как... Она всё знает, и у гинеколога была, и... Я не совсем понимаю вашу тревогу. В своё время я девочке рассказала, объяснила. Не беспокойтесь. Всё идёт своим чередом, никаких проблем.

- А вот её настроение в последнее время... это может быть связано? Мне она говорит одно и то же - "Всё хорошо, не беспокойся", но мне показалось...

- Вадим Павлович! - снисходительно улыбнулась няня. - У Асеньки всё прекрасно и нет никаких тайных неприятностей! Конечно, трудности роста. Подросткам в этот период тяжело, у них меняется тело, меняется психика. Вот у Асеньки два прыщика на лбу вскочили, это ведь тоже, представьте, для неё проблема, даже беда. А когда, простите, месячные, живот болит и плакать хочется. Всё идёт нормально, не беспокойтесь! Да просто мальчик, наверное, какой-нибудь нравится или артист из кино, или певец - вот вам и повод для печали. Не печали - печальки! Вадим Павлович! Ну, не вам психовать, честное слово, не гневите бога.

- Хорошо, нормально и правильно... печалька... - бормотал Вадим сквозь слёзы, до белых косточек сжав кулаки, сидя сгорбившись на больничной кушетке. - Всех уволю к чёртовой матери... нет, не уволю... убью...

Тот, как теперь кажется, такой далёкий, из другой жизни, рабочий день закончился для Вадима на отличной ноте: долгое и напряжённое дело складывалось на ура. Новый год начинался как нельзя лучше, вот вам и мёртвый январь! Контракт на мази, его успешное завершение "грозило" увеличить активы фирмы Карлова ещё на пару миллионов. Папа Карло, довольный, потягиваясь, поднялся из-за стола, потом по-мальчишески сделал резкое каратэшное движение руками, как бы повергая соперника смертельным ударом с непременным уханьем и начал последовательно выключать все свои мобильники, коих было шесть штук. Баста на сегодня! Дальше будут пахать его помощники, замы и прочие сотрудники, уже загруженные по самое то. Главное сделано, можно, наконец, расслабиться. Например, пойти с приятелем в кабак. Или высвистать одну из подружек... Или...