Пустяки и последствия (СИ)

Потом, позже я скажу про свои личные отношения с противоположным полом, почему, в итоге, я одна. Но это потом, сейчас вернёмся к колл-центру и его обитателям. Точнее, обитательницам и их семейным неурядицам. И почему у них вечная и неразрешимая проблема с мужчинами, даже если последних по количеству хватает.

За века отсутствия конкуренции, мужчина выродился без необходимой борьбы за "самку" и представляет собой третий пол, ранее, пожалуй, никогда не являвшийся миру. Вроде мужчина, а физические кондиции далеки не только от женской мечты, но даже от физиологической нормы: слабые, смолоду пузатые, рано лысеющие, неопрятные. Но даже не это главное: эти мужчины не способны. Точка. Ни на что не способны - ни на поступки, ни на ответственность, ни на прорывы и риски. Они трусоваты в большинстве своём, лихие и храбрые только под градусом и со слабыми. Уже не мужчины, не те существа, что были задуманы природой. Конечно, не все, не на сто процентов. Но масса именно такова, она и составляет формально "сильную" половину населения громадной страны. Исключения не меняют ситуацию в целом, есть правило, рутина, большинство, фон. И он именно таков.

Мама и бабушка Лены. И та, и другая смолоду были хорошенькие и вовсе не идиотки, что совсем не помогло им в жизни стать счастливыми. Слишком сильна в России женская конкуренция, достойных мужчин мало, и просто хорошенькой мордашки для счастья недостаточно.

Найти же счастье в чём-то ином, не в браке, а, к примеру, в призвании, в творчестве, им и в голову не приходило. Никто ни разу им не сказал, что так тоже можно, что такое бывает. Инженером Ленина мама всю жизнь проработала на "отвяжись" и строго до пенсии. В первый день своих пятидесяти пяти она сбежала с работы с криком "Наконец-то!", несмотря на маленькую пенсию. Зачем это было нужно, зачем было учиться в институте стали и сплавов - кто знает? Чтобы иметь диплом и найти жениха хорошего. Вот и всё... Жених нашёлся, оказался нехороший. Диплом получила - вместе с ненавидимой до самой пенсии работой. Программа выполнена, жизнь не удалась. Но другой программы заложено не было, а опыт не осмыслен: дочку мама воспитывала по тому же образу и подобию.

Они себя никогда не искали ни в чём. Они даже не знали, как это делается, а, главное, зачем? Причём, дурной парадокс заключается в том, что ценность образования всегда была высокой, это внушалось с малолетства, но для чего нужно образование, какой в нём смысл, к чему приложить глубокие знания, для чего читать книги, женщины представляли весьма приблизительно. Ведь первым номером в списке того, что даст получение диплома, стояло "удачное замужество". Вторым и замыкающим номером - "надёжная профессия в руках, с голоду не умрёшь".

Соотечественницы, с детского сада нацеленные на "замуж" и "отношения", в этих самых отношениях с мужчинами удовлетворяются малым, к мужчинам требования минимальные, главное из которых - хорошо бы не пил.

Есть на планете такое Грустное место, где не говорят о любви, о близости - всерьёз, по-настоящему, чтобы разобраться, понять и постичь себя и партнёра. Тут другие нравы, порядки и устои: всем правит самый главный божок среди многих прочих - божок-статус со сложным, как у индейцев, именем "Что скажут люди". И в кодексе или уложении, коим руководствуются из поколения в поколение, нет места для любви, для радости материнства и воспитания детей, как одной из восхитительных и увлекательных сторон жизни, потому что выстроена совершенно другая система координат и ценностей. И неважно, в каком слое общества происходит та или иная жизненная история. Все люди, живущие в Грустном месте, сделаны из одного и того же материала. Генетики скажут - из одного и того же генетического материала. Возможно, так и есть. Исключения, как в любом закрытом обществе, становятся париями и изгоями.

Главная цель, путеводная звезда, смысл жизни женщин в их истовом служении божку "Что скажут люди" - выйти замуж. За это можно всё отдать, за это продаются или платят. А ещё за это бьются насмерть с соперницами. В Грустном месте идёт постоянная конкурентная борьба на уничтожение с другими женщинами - за мужчин. А что делать? Вас много, их мало, как того товара при советском дефиците. Итак, "удачное замужество" - найти в сем бедном сельпо не самый завалящий товар и успеть его "урвать". Возможно, подравшись в очереди с другими претендентками.

В любой войне есть проигравшие. Самым проигравшим не достаётся вообще ничего, те, кому хоть чуточку "повезло", разбирают неликвид, отбракованный женщинами, которые выбирают сами, которые не избираемые, а избиратели. Такие тоже имеются, кто ж спорит! Им либо повезло с генами - они чертовски красивы, либо очень умны и сумели ловко провести эту игру. Без длинных ног вряд ли получилось бы, но, когда случается удачное сочетание ног и мозгов, считай, победа. Эти сучки имеют всё: и по два-три качественных мужа за жизнь, и содержание от богатеньких штанов, и любимую работу, и красивых детей... Вслед за ними, после них, идёт второй, пятый, восемнадцатый разбор оставшихся, часто залежалого товарца.

Женщины Лениной семьи были из тех, кому доставался даже не второй разбор. Их мужчины бывали отвергнуты альфа-самками, впрочем, многие из них благоразумно и не рыпались в сторону видных девушек и дам, трезво оценивая свои шансы. Для их радости и наслаждений существовали другие молодухи. Их всегда много, можно перебирать, морщить носы, морочить головы сразу нескольким, капризничать и безнаказанно подличать. Разумеется, положение второго-третьего сорта раздражает, бьёт по самолюбию и злит. Мужчины "следующего разбора" верно оценивают не только себя, но и женщин своей ниши. Именно тут и рождается страшный подвох, закладывается бомба с часовым механизмом, которая однажды непременно рванёт. Как правило, взрывается после свадьбы, когда кислый быт начинает творить своё чёрное дело.

Однажды женщина слышит в свой адрес всю накопившуюся "правду": про то, какая она не "такая", как он, мужчина, её осчастливил, потому что на самом деле она никому не была нужна, лишь он один, дурак такой, польстился... Ужас в том, что в чудовищных обвинениях есть немалая доля правды. А ещё страшнее, что история повторяется из поколения в поколение. От прабабушки к правнучке. Ведь ничего не меняется в системе, в принципе, в социуме - в Грустном месте. С какой же стати что-то изменилось бы в частности, в отдельно взятой семейной истории?

И тогда женщины начинают спасение своего рассудка, чтобы не тронуться умом от безысходности и ничтожности наполовину прожитой жизни, когда невозможно уже ничего изменить. Их разум, во спасение душевного здоровья, не хочет понять, их рассудок, из чувства самосохранения, отказывается осознать, что в них не так. Если всё же догадки озаряют, они научаются успешно гнать их от себя, не допуская, чтобы те пустили корни в сознании и навеки отравили дальнейшее существование. Женщины начинают бороться с неким внешним врагом, а не копаться в себе. И это их выручает, не давая упасть в ту бездну, в которой ты видишь, что на самом деле не стоишь ничего, что ужасные слова о тебе - правда, что ты ничем не отличаешься от миллионов таких же бездарно живущих на этой земле самок, о которых даже памяти не останется через пару дней после смерти. Мало кому под силу бремя подобного понимания и осознания, мало кто может броситься на борьбу с собой и своим положением в этом мире, чтобы изменить чудовищную истину. Проще начать войну хоть с кем-нибудь, но с другим. Найти виноватого и затеять против него агрессию. Война спишет, оправдает, а самое главное - отвлечёт, не даст завязнуть и сгнить в ужасающем прозрении.

Если бы женщины понимали, в чём секрет, в чём печальная истина, то бабушка рассказала бы матери, а мать - Лене. И всё сложилось бы иначе. Но рассказывать было некому, потому что не было прозревших, не было мудрых. И круг каждый раз замыкался и начинался снова. И снова. С каждой вновь родившейся женщиной.