Из чего созданы сны

— Прекрасно, — прошептала фройляйн. — Ах, как хорошо… Все-таки все получается именно так, как я мечтала…

— Ясное дело, — невозмутимо произнес Ларжан. — Зачем грустить, если можно Ларжана спросить.

— Мой американец… — шептала фройляйн.

— К вашим услугам, сударыня. Америка к вашим услугам, — гудел Ларжан.

— Благодарю Тебя, Господи, — еле слышно шептала фройляйн Луиза.

Все очень напоминало сумасшедший дом.

Я сказал агенту:

— Кончайте театр. Вы сейчас исчезнете или я позвоню портье.

— Нет, вы не имеете права! — вскрикнула фройляйн. — Это крайне важно, что господин Ларжан пришел именно сейчас!

— Еще как важно, фройляйн Готтшальк, — произнес этот отвратительный Ларжан. — Или я могу называть вас просто Луиза?

— Ну конечно, можете! — восторженно воскликнула фройляйн.

В этот момент опять открылась входная дверь, и вошел кельнер Жюль с передвижным столиком. Все уже было подготовлено и накрыто. Скатерть из камки. Серебро. Коктейли из омаров. Бочонок с бутылками шампанского…

Жюль оторопел и остановился.

— Пардон… я не хотел мешать… Ужин… — Он внимательно посмотрел на американца. Тот криво улыбнулся в ответ.

— Привет, — сказал Ларжан.

— Месье, — произнес Жюль, потом повернулся ко мне: — Можно завозить стол?

— Да, пожалуйста, — ответил я. — Мы сейчас опять останемся одни.

— Вы так думаете, — произнес Ларжан. Он подмигнул фройляйн Луизе. Та не сводила с него глаз, потом ее взгляд скользнул по Жюлю.

Фройляйн Луиза спросила:

— Француз?

— Да, мадам. — Жюль был занят своим столом.

— Если бы ты знал, как я рада, — сказала фройляйн. — Как же я счастлива. Ты тоже следи, ладно?

Жюль нервно взглянул на фройляйн Луизу.

— Что я должен делать, мадам?

— Следи!

— Я действительно не понимаю, мадам… — начал Жюль. За спиной фройляйн развалившийся в кресле Ларжан делал Жюлю и нам всем знаки. С ухмылочкой он крутил пальцем у виска и пожимал плечами. Жюль наморщил лоб, но легче ему от этого не стало.

— Я могу открыть бутылку, месье? — спросил он меня.

— Да, пожалуйста, Жюль. Мы сейчас поедим. Причем одни. Я сейчас быстро наведу здесь порядок, — сказал я.

Жюль взял белую накрахмаленную салфетку и вынул из бочонка бутылку. Фройляйн Луиза подошла к нему.

— Минутку, — произнесла она.

— Слушаю вас, мадам? — Он снова занервничал.

Фройляйн серьезно посмотрела на него.

— В чем дело, мадам?

— Ты это прекрасно знаешь…

— Пардон, мадам, — сказал Жюль, которому была крайне неприятна эта сцена, — но я не имею понятия…

— Ах вот как! — В голосе фройляйн зазвучала угроза. — Я так и подумала. И все же минутку подождите. У меня для вас есть послание.

Жюль не мигая смотрел на маленькую женщину. Ларжан хохотал. Он от всей души наслаждался происходящим.

— Ваш персонаж? — вполголоса спросил он меня. — Какой типаж, потрясающе!

— Послание? Какое послание, мадам?

Взгляд фройляйн опять скользнул куда-то в запредельную даль. Она произнесла медленным, заклинающим голосом:

— Не торопитесь. Вы должны услышать то, что хотят сказать вам те, наверху.

Жюль покраснел от смущения.

— Те… наверху… мадам?

— Да… — Фройляйн Луиза прислушалась. Никто ничего не говорил. Только по радио звучала музыка — «Страна чудес в ночи».

Фройляйн Луиза произнесла Жюлю прямо в лицо:

— То, что вы хотите сделать, есть зло. Вы принесете несчастье людям…

Голос фройляйн Луизы был глухим и монотонным.

— И это несчастье станет и вашим несчастьем…

Жюль вдруг побледнел. Я видел, что он испугался:

— Мадам, действительно, я…

— Спокойно! — снова заговорила фройляйн Луиза, в то время как Ларжан хихикал, а Ирина схватила меня за руку. — Вы очень, очень долго будете искупать это…

— Пожалуйста, Вальтер! — прошептала Ирина.

— Да, — сказал я. — Хватит. — Обойдя все еще бледного официанта, я подошел к фройляйн Луизе и с угрозой в голосе сказал: — Меня тогда перебили!

— Перебили… когда?

— Когда я сказал, что знаком с директором управления социального обеспечения в Бремене. Если вы сию же минуту не оставите нас в покое…

— Но я ведь должна Ирину…

— Вы ничего не должны! Только исчезнуть! Немедленно! Я сыт вами по горло, — произнес я, заставляя себя быть жестоким. — Если вы этого сейчас же не сделаете или будете и дальше слоняться здесь и я вас еще раз увижу, я поговорю с директором управления социального обеспечения!

Взгляд фройляйн Луизы блуждал между смеющимся американцем и ошеломленным французом. Она пролепетала:

— Поговорите?

— Да, — злобно бросил я. — Вы знаете, о чем. Мне кажется, что сейчас самая пора отправить вас на пенсию.

— На пенсию! — вскрикнула фройляйн.

— Не отправят, — ухмыльнулся Ларжан. — Но для этого сейчас вам надо быть послушной. Я послежу, чтобы здесь все шло как надо. Можете не беспокоиться.

— Не беспокоиться… Правда?

— Правда. Я ваш друг, фройляйн Луиза. Я позабочусь о хорошем финале. Не бойтесь.

— Это… это… — Фройляйн Луиза тяжело дышала. — Это чудесно… Вы здесь… и другие тоже… столько моих друзей… — Она взглянула на Жюля. — Только за этим последите! Этот хочет зла… он и есть зло!

— За ним мы, конечно, проследим, — сказал американец и снова сделал знак ошарашенному Жюлю, не замеченный фройляйн Луизой. — Я знаю господина Роланда. Потрясающий человек. Вы можете доверять ему.

— Но Индиго…

— Она в хороших руках. Все будет хорошо, вот увидите, все. Но теперь вам надо идти, фройляйн Луиза.

Фройляйн нерешительно переминалась с ноги на ногу.

Ларжан рассмеялся ей в лицо:

— So long, Luise. And good luck to you!^[103]

— Я вмешалась, — произнесла фройляйн. — Я не имела права это делать. Я доверяю своим друзьям. — На ее глаза опять вдруг навернулись слезы: — Простите… Все в порядке… Только за французом последите, пожалуйста…

— За этим последим, — невозмутимо пообещал Ларжан.

Жюль по-идиотски стоял с бутылкой в руке.

— Дело в том, что он не друг, — сказала фройляйн Луиза. — Но вы это знаете, да?

— Конечно, я это знаю, — успокоил ее американец.

— Ну тогда я сейчас пойду. И буду молиться, чтобы все удалось, — произнесла фройляйн. Она кивнула Ларжану, мне и Ирине. На француза она больше не взглянула.

Маленькая, убогая и смешная фигурка вышла из номера. Несколько секунд все молчали.

— Слава Богу, — произнесла наконец Ирина.

Жюль никак не мог успокоиться.

— Кто это был? Как эта дама попала сюда?

— Я забыл запереть дверь, — объяснил я.

— Да, но как она вообще проникла на пятый этаж?

— Не ломайте себе голову, — улыбнулся уютно чувствовавший себя Ларжан. — Сумасшедшие всегда найдут дорогу.

— Сумасшедшие?

— Разумеется, старуха абсолютно сумасшедшая, — сказал Ларжан. — Вопиюще сумасшедшая. Но не опасная. Если вы всю жизнь имеете дело с психами, у вас наметанный глаз. Успокойтесь же, наконец, и откройте бутылку.

Жюль начал вынимать пробку, предварительно отвернув проволочную петлю. Он все еще был настолько огорошен, что поспешил и пролил несколько капель шампанского на ковер.

— Пардон, мадам и месье… я… я… эта особа…

— Ну, теперь-то ее нет, — сказал я и попробовал шампанское. — Отличное!

Жюль наполнил оба фужера, после того как я подвел к столу Ирину и придвинул ей парчовое кресло. Я тоже сел.

— Я позабочусь о том, чтобы эта особа никогда больше здесь не появилась, — сказал Жюль. — Кто она? Ваша знакомая, месье?

— Да, — сказал я. — Знакомая. С одиннадцатью умершими друзьями. Они беседуют с ней, иногда она их еще и видит.

— Значит, действительно, сумасшедшая, — воскликнул Жюль, вынимая из корзиночки тосты.

— Разумеется, — сказал я.

— И во мне мертвого увидела, — сказал Ларжан. — Ха-ха-ха! Charming old lady.^[104] У меня в Голливуде был один автор, так тому всюду мерещились слоны. Не маленькие, разноцветные, которых видят пьяницы. Нет, настоящие огромные слоны. Повсюду! Прихожу я к нему однажды…