Из чего созданы сны

Фройляйн Луиза сдвинула шляпку на затылок.

— Ах вот так? — с горечью произнесла она. — А знаете, что я тогда сделаю? Я подам на вас жалобу! За похищение! Девочке еще нет двадцати одного года! У нее нет разрешения на жительство! Ей еще не сделали прививки!

— Господин Роланд ручается за меня! — выкрикнула Ирина. — Если у меня есть поручитель, мне больше не надо возвращаться в лагерь! У господина Роланда есть письменное подтверждение! Письменное, слышите?

Очевидно фройляйн об этом не слышала, потому что она воскликнула:

— Дурочки вы все, дуры! Одна глупее другой! Он за нее ручается! Как долго? Пока вы ему не надоедите и он не выгонит вас!

— Минутку, — начал я, но фройляйн перебила меня, обращаясь к Ирине:

— Как вы выглядите! Как… Сами понимаете! Неужели вам совсем не стыдно? Вот что он из вас сделал — за один-единственный день! — И потом ко мне: — А вы не лучше, чем те проходимцы с Реепербан, которые забирают девочек из лагеря! Вам лишь бы свое удовольствие получить, вот и все!

А тем временем все так же сладко и томно звучал «Хоровод»…

Я произнес, направляясь к фройляйн Луизе:

— С меня довольно. Я…

Больше я не успел ничего сказать, потому что в этот момент зазвонил телефон. Я подбежал к аппарату и снял трубку.

— Да?

— Что вы так кричите? — спросил голос, который показался мне знакомым. Я только не мог сообразить, откуда я его знаю.

— Кто вы? Что вам надо? — спросил я уже спокойным голосом.

— Это Виктор Ларжан.^[102] — Ах да, конечно, Ларжан, черт бы его побрал. Его мне сейчас только не хватало. — А что мне надо? С вами поговорить. По крайне важному делу.

— Где вы?

— В отеле. Внизу, в холле. Говорю из телефонной будки. Сейчас поднимусь к вам. Номер 423-й. So long.

— Вы никуда не подниметесь! — вдруг заорал я. Мои нервы окончательно сдали. — Если вам что-то от меня нужно, позвоните мне завтра утром!

— Завтра утром будет поздно. Это надо сделать немедленно.

— Ничего не надо делать немедленно! У меня нет времени! Вы останетесь внизу! Все! — Я швырнул трубку.

Ирина и даже фройляйн Луиза выглядели напуганными.

— Кто это был? — спросила Ирина.

— Виктор Ларжан, — сказал я. — Агент.

— Кто? — воскликнула Ирина.

— Ах вот что, — я с трудом выдавил улыбку. — Не такой. Литературный. Посреднические услуги. Авторы. Романы. Фильмы. — Мой взгляд опять упал на фройляйн Луизу, и меня охватила новая волна слепой ярости.

— Чтобы вас тут через секунду не было, вы поняли?

Голос фройляйн Луизы вдруг стал тихим, она почти прошептала:

— Ведь Индиго — еще совершенный ребенок! Неужели вы этого не видите, господин Роланд? Неужели вы настолько испорчены и развращены, что не видите, что она еще ребенок?

— Я уже не ребенок! — воскликнула Ирина. — Что вы вообще обо мне знаете? Вы же совершенно не знаете меня, ни капельки!

Маленькая фройляйн произнесла с большим достоинством:

— Я знаю о тебе все. Ты действительно еще ребенок. Я разбираюсь в детях. У меня нет своих детей. Я не была замужем. И тем не менее у меня были дети — больше, чем у любой матери в мире. Сотни! Тысячи! Я их охраняла и оберегала! Всю свою жизнь. Сидела у их постелей ночами, когда они болели. Защищала их и хранила от зла. Так же, как настоящие матери! Да, у меня были тысячи детей… и они любили меня… — Фройляйн вдруг закачалась от слабости и опустилась в кресло. Мне было наплевать на ее состояние. Я подошел к ней и наклонился. Я стал беспощадным:

— Если вы сию минуту не уйдете, мне придется кое с кем поговорить, фройляйн Луиза.

— Поговорить… с кем? — Она подняла на меня свои добрые глаза, в них стояли слезы.

— Я знаю директора управления социального обеспечения в Бремене… — начал я.

Тут меня перебил чей-то громкий игривый голос:

— Всем привет! Я ведь не помешаю. Дверь была открыта, вот я и вошел. Дамы, дорогой друг Роланд… — Порог люкса переступил высокий мужчина крепкого телосложения, без единого волоса на голове. На нем были очки без оправы, и выглядел он отъявленным пройдохой, являя собой живое воплощение нахальства и плохих манер.

Когда я его увидел, меня охватило такое бешенство, что я на миг забыл даже о фройляйн Луизе.

— Я же сказал вам, что не желаю вас видеть!

— А я объяснил портье, что вы меня ждете, — ухмыльнулся лысый. — У вас гости. Прелестно, прелестно. Вы не хотите представить меня?

— Нет, — рявкнул я. — Вон отсюда!

— Ларжан, — представился посетитель сам и поклонился фройляйн Луизе и Ирине. — Виктор Ларжан. Рад познакомиться с вами, сударыни. Мы с господином Роландом старые друзья.

— Какие еще друзья! — продолжал я буйствовать в припадке ярости. — Вон, я сказал! Вы что, оглохли?

— А я-то хотел обсудить с вами один очень срочный вопрос, — произнес с улыбочкой Ларжан. — Ну будьте же повежливее. Предложите мне чего-нибудь выпить. Успокойтесь. Вижу-вижу, вы не хотите. Я сам себе сделаю коктейльчик. — Он вразвалочку прошел в салон и действительно налил себе в стакан виски, добавив туда воды и льда. Объявив, что пьет за наше здоровье, он выпил и застонал от наслаждения.

— Вы литературный агент? — спросила Ирина, потрясенная зрелищем.

— Так точно, прелестная фройляйн. Виктор Ларжан.

Он говорил по-немецки бегло, но с сильным американским акцентом. Я знал его много лет. Он был владельцем большого агентства в Нью-Йорке, имел филиалы в Голливуде, Париже, Лондоне и Риме. Ларжан продвигал писателей, сценаристов, еще и актеров, продавал сериалы, злободневные статьи на фактическом материале и романы, это была легендарная фигура в своем бизнесе. Ему еще не было и пятидесяти, хотя из-за лысины он выглядел старше. На нем всегда были мятые костюмы из второсортных магазинов готовой одежды, нейлоновые рубашки и дешевые галстуки, хотя все знали, что он был сказочно богатым холостяком. Он владел знаменитой огромной коллекцией старых часов и постоянно мотался по свету. Со мной у него пока был лишь опосредованный бизнес. Он продал мои секс-серии во много стран. Но это всегда шло через издательство, и я получал только проценты.

Ларжан уселся в кресло, вздохнул с глубоким удовлетворением, выпил, поглядывая на всех своими свинячьими глазками, и явно чувствовал себя превосходно. Мое бешенство росло с каждой секундой.

— Послушайте, Ларжан, я прикажу вас вышвырнуть, если вы не исчезнете! — заорал я.

Американец довольно хрюкнул.

— Ну разве он не очарователен? — спросил он Ирину. — Всегда норовит головой пробить стену. Такой порывистый. А ведь он меня знает. Вы же меня не знаете, сударыни. Я хочу сделать господину Роланду предложение. Срочное. А я не тот человек, которому можно сказать «нет». — Он положил ноги на столик, снова выпил и обратился к Ирине: — Как вас зовут, дитя мое?

— Ирина Индиго, — ответила потрясенная Ирина.

— Красивое имя. Очень красивое имя. — Ларжан благосклонно кивнул.

Я подумал, что вряд ли смогу сам выкинуть его, для этого он был чересчур здоровый. По радио все еще звучала тихая музыка из бара.

— А вас, сударыня? — Он так и не убрал ног со стола.

Фройляйн Луиза как зачарованная смотрела на американца с первой минуты его появления. Ее лицо было просветленным.

Она встала, подошла ближе и сказала:

— Готтшальк. Фройляйн Луиза Готтшальк. Ты же это знаешь…

Странное обращение нисколько не обескуражило американца. Он широко ухмыльнулся.

— Конечно, конечно, знаю. Фройляйн Луиза Готтшальк. Я столько людей встречаю. Вы уж извините, если я кого-то не сразу узнаю.

Фройляйн Луиза посмотрела на него сияющими глазами.

— Теперь все будет хорошо, — сказала она.

Ларжан обменялся со мной короткими взглядами. Он так часто встречался по роду своей деятельности с чудаками, что уже ничему не удивлялся. Сам он всегда говорил, что питает слабость к сумасшедшим.

— Все будет хорошо. Полный о’кей, фройляйн Луиза, можете не волноваться. Я здесь. Ничего плохого уже не случится.