Из чего созданы сны

— За что?

— Ну, за то, что вы оба здесь, — сказала фройляйн. — Уж вы-то сможете мне помочь. Я была наверху у Михельсена, но там никто не открывает.

— Никого нет дома. Даже слуги. Он ушел два часа назад, — сообщил Кубицкий. — А что вы хотели?

— Ну вы же знаете, — произнесла фройляйн Луиза и подмигнула. — Я ведь ищу Ирину Индиго и этого репортера, господина Роланда. Очень срочно ищу их.

— Очень срочно? — переспросил Кубицкий.

— Разумеется, очень срочно, после всего, что произошло, — вмешался Гарно, и фройляйн благодарно взглянула на него.

— Да, после всего, что произошло, — повторила она. — Они ведь были здесь, верно?

— Да.

— И они разговаривали с вами, — произнесла фройляйн Луиза, в очередной раз ощущая себя ясновидящей.

— Подробно, — подтвердил Гарно.

— О чем?

— О господине Билке и его невесте и обо всем, что случилось.

— Что же случилось? — спросила фройляйн Луиза.

Гарно и Кубицкий по очереди рассказали подробности.

Оба были все еще под сильным впечатлением происшедшего на их глазах несчастного случая, и им казалось естественным посвятить в подробности дела воспитательницу, о которой я им рассказывал. Фройляйн Луизе, в свою очередь, также показалось естественным, что ее умершие друзья ставили ее в известность. Так они и разговаривали, пребывая в заблуждении, и никто из них не заметил этого. А фройляйн Луиза узнала все, что ей было нужно.

— Где же они сейчас, фройляйн Индиго и господин Роланд? — спросила она напоследок. — Мне, действительно, срочно, очень срочно нужно попасть к ним.

— Господин Роланд оставил мне свой адрес, — сказал Гарно, — на случай, если кто-нибудь будет его искать или появятся какие-нибудь новости. Там его можно застать в ближайшие дни.

— И где же он? — поинтересовалась фройляйн Луиза.

— В отеле «Метрополь», — ответил Андре Гарно.

4

— Да, сударыня, — произнес старший портье Ойген Ханслик и, перевесившись через свою стойку, нагнулся к маленькой фройляйн Луизе, стоявшей перед ним. — Да, господин Роланд остановился у нас.

— С молодой девушкой?

— Со своей женой, — сказал Ханслик, разглядывая маленькую, дурно одетую женщину, со смесью любопытства и симпатии.

— Разумеется, со своей женой, — кивнула фройляйн Луиза. — Будьте добры, доложите о моем приходе, если вас не затруднит. Мне надо поговорить с ними.

«Наконец-то они мне попались, — подумала она, — наконец-то!»

— К сожалению, это невозможно, сударыня, — сказал старший портье.

— Почему же?

Ханслик, проинструктированный мною, элегантно вышел из положения. Он показал на доску с ключами.

— Ключ висит на месте.

— То есть их нет?

— Да.

— Что, совсем уехали?

— Нет… только вышли!

— А когда вернутся?

— Этого они не сказали. Thank you, Sir.^[101] — Какой-то иностранец отдал Ханслику ключ от своего номера. — Я понятия не имею, когда они вернутся. Это может быть очень не скоро.

— Могу я… могу я подождать? — Фройляйн Луиза была восхищена и одновременно подавлена блеском и роскошью «Метрополя».

— Разумеется, сударыня. Соблаговолите подождать в холле. Как только господин Роланд вернется, я сразу… — Он поправился: — Господин Роланд наверняка подойдет к вам. Вы ведь знакомы?

— Еще как, — ответила фройляйн Луиза. — Благодарю вас, сударь. — Она отправилась в просторный холл. Боже ты мой, сколько же здесь было народу. И сколько иностранцев! Вот это да! Фройляйн Луиза заморгала от удивления. Мимо нее прошли молодая индианка в роскошном сари и ее спутник в чалме.

— Мальчик! — крикнул старший портье Ханслик.

К нему подскочил мальчик в униформе.

— Возьми у дамы пальто и отнеси в гардероб.

— Слушаюсь, господин Ханслик! — Мальчик пошел вслед за фройляйн Луизой. — Разрешите? — обратился он к ней.

Фройляйн Луиза машинально расстегнула свое затертое пальтишко. О Боже, спохватилась она, на мне ведь все еще моя старая серая юбка и старая коричневая вязаная кофта. В таком виде я не могу сидеть здесь. Это невозможно. Они же меня выкинут!

— Нет, — решительно сказала она. — Спасибо. Я лучше останусь в пальто. Меня… знобит немножко, понимаете?

— Как угодно, сударыня, — сказал мальчик с легким поклоном.

Фройляйн Луиза вступила в просторный холл, как на небеса. «Такого я еще никогда не видела, — подавленно думала она. — Огромные хрустальные люстры! Гигантские ковры! Каждый стоит целое состояние! Стены из розового мрамора, старинные картины. Море цветов в дорогих вазах. Роскошная мебель… Ах, а какие элегантные господа! Какие изумительно красивые женщины в ярких платьях, увешанные украшениями. Как все блестит и сверкает! А я в своем убогом пальто, я так ужасно стесняюсь. Как бы мне хотелось убежать отсюда. Но я не могу. Я должна ждать здесь возвращения Ирины и Роланда».

Она нерешительно остановилась у входа в холл. Официант во фраке подлетел к ней и поздоровался.

— Если дама желает сесть… не угодно ли здесь…

Он указал на изящный столик на гнутых ножках, вокруг которого стояли три кресла с точеными подлокотниками, обтянутые парчой. Официант отодвинул одно из кресел. У фройляйн Луизы уже все плыло перед глазами. Она со вздохом села. «Я должна пройти через это», — подумала она удрученно, пытаясь спрятать под столом уродливые боты.

— Желает ли дама что-нибудь заказать? — Официант снова наклонился к ней. Вокруг нее разговаривали и смеялись, она слышала разные языки. «А может, я все еще в полицейском участке, и мне все это снится?» — проносилось в ее оглушенном мозгу.

— …что-нибудь заказать? — снова раздалось у нее над ухом.

«Я должна чего-нибудь выпить, — подумала фройляйн, — да, выпить, иначе я здесь не выдержу».

— Рюмку шнапса, если можно, — смело произнесла она. На лице официанта ничего не отразилось.

— Отлично. Коньяк? Виски? Джин-тоник?

— Лучше что-нибудь сладкое, — сказала фройляйн.

— Может быть, бенедиктин… куантро… Гран-Марнье…

— Да, — произнесла фройляйн Луиза.

— Что именно, сударыня?

— То, что вы назвали сначала.

— Бенедиктин?

— Да, пожалуйста.

— Минутку, сударыня. — Официант во фраке бесшумно удалился.

«Боже, помоги мне все это вынести, — мысленно заклинала фройляйн Луиза, — помоги мне! Эти люди вокруг. Все таращатся на меня, как на огородное пугало. Все шепчутся обо мне…»

Никто не таращился на фройляйн Луизу, никто не шептался. Сжав зубы, она сидела очень прямо, держа большую сумку на коленях, и не спускала глаз со стойки портье, чтобы не дай Бог не пропустить мое или Иринино появление. Ей было очень жарко в ее пальто в натопленном помещении, но она мужественно держалась. «Я не могу снять пальто, — твердила она себе, — это исключено».

Подошел официант с серебряным подносом, на котором стояла рюмка. В рюмке фройляйн увидела коричневатую жидкость.

— Прошу вас, сударыня, бенедиктин. — Он поставил поднос перед фройляйн Луизой и собрался снова исчезнуть.

— Момент! — воскликнула фройляйн. «О Боже, что же я кричу», — тут же смущенно подумала она.

— Сударыня? — Официант во фраке снова подошел к ней.

— Я бы хотела сразу заплатить.

— Пожалуйста. Шесть пятьдесят.

— Шесть марок пять… — Фройляйн Луиза почти лишилась дара речи. За эту каплю шнапса шесть марок пятьдесят пфеннигов? Это же безумие! Это же богохульство. Но только ничего не показывать. Только ничего не показывать! Фройляйн Луиза открыла свою тяжелую сумку. Официант слегка вздрогнул, увидев пачки денег, но она этого не заметила. Она протянула ему сотенную купюру и простодушно произнесла:

— К сожалению, у меня нет мельче.

— Большое спасибо, сударыня, — сказал официант и мгновенно исчез. Фройляйн Луиза с ужасом посмотрела ему вслед. «Он удирает с моей сотней! — подумала она, увидев, как кельнер скрылся за красной шелковой ширмой. — Это уже чересчур! Не могут же они так запросто стибрить у человека сотню в таком благородном отеле…» У фройляйн Луизы закружилась голова. Она подняла рюмку и сделала большой глоток. Коричневатая жидкость горела во рту, несмотря на ее сладкий вкус. «Ай, ладно, я просто пойду к тому милому портье и скажу ему, что этот балбес удрал с моей сотней марок. Этого еще не хватало! Этого еще…»