Драная юбка

У Дирка над камином наверняка висела одна, 4x6, а 3x3 он отправил своей мамочке.

На обороте фотокарточки было написано: Эшли, 6 лет.

Клево, что я отсюда сваливаю, сказала Китаянка. Я слышала историю про одну бабу, которая раскрутила одного семейного мужика, а он с кастетом ее нашел. Блин, подруга, ну никогда не знаешь…

О да, конечно, никогда не знаешь, подумала я.

Гребаный Дирк Уоллес. Подруга, мне насрать на этого парня. И мне совершенно не стыдно. Жалко только, что я забыла кассету «Моторхеда». Она слизала пудру со страниц «Спроси Алису». Я так и не дочитала эту книжку, потому что знала, что она умирает в конце, да и к тому же слышала, что книгу написал ее отец. А если даже и не он, почему девочки всегда в конце должны умирать?

Я открыла книгу на последней странице – ну только чтобы окончательно убедиться.

Эпилог: персонаж этой книги умер через три недели после решения не заводить другой дневник. Была ли передозировка случайной? Была ли она преднамеренной? Этого не знает никто, и в какой-то степени ответ на этот вопрос неважен.

Неважен? Да задавитесь. Как они могли такое сказать? Этот вопрос важнее всего остального.

Китайка разлеглась на плаще Эверли и торжественно запела «Туз пик», будто исполняла для почитателей свою последнюю песню на бис.

Я подошла к краю крыши.

Пригород, горы и пристань были погребены в темноте. Я различала только дождь, подсвеченный фонарями и мерцающими красными фарами.

Именно тогда я решила, что больше не буду расспрашивать Китаянку о Джастине. Не знаю почему. «Мин, Мин, о Мин». Китаянка неосмотрительна и беспечна, и у нее имеются на то причины, а Джастина совсем другая. Она осмотрительна и деликатна, даже когда крадет и поет. Джастина никогда бы не стала распевать «Моторхед».

В чем дело? спросила Китаянка, когда я вернулась к ней. Ты какая-то дерганая. Расслабься, подруга, ты только что надула мужика!

Я не ответила.

Как ты думаешь, Джастина работает? спросила я еле слышно.

Работает? Джастина никогда не работает, подруга. Она слишком крута. Кроме того, вряд ли она уже целовалась с парнем. Эй, в чем дело? Я бы без тебя пропала. Вспомни об этом, прежде чем решишь мне тут впадать в меланхолию.

Она закрыла глаза, закутанная в плащ, как в простыню из морга.

Гляди, сказала она, не открывая глаз, и затушила сигарету на лице Эшли. Красные угольки рассыпались, прожигая голубую дыру в глазах маленькой девочки.

Крыша оказалась жестче скалы, и я провела ночь сидя, скрестив ноги, разглядывая абсолютно черное небо. За всю ночь я ни разу не услышала ни криков, ни сирен – полнейшая тишина. На крыше сонного городка пенсионеров было тихо и мирно. С тем же успехом я бы сейчас могла быть в лесах с отцом. Я все думала: надо попасть домой, прежде чем Сильвия спохватится, что я пропала. Сильвия, я ушла к Дину Блэку на неделю. Не волнуйся.

Я старалась не думать о Сильвии, и вместо нее всплыл Дирк Уоллес. Я представила, как он неуклюже вышагивает по дому в Дубовом заливе, пытается объяснить жене пропажу кошелька. Его жену, наверное, зовут Сью. Она уже, пожалуй, начала обо всем догадываться. Давай разводиться, кричит она, убирайся отсюда, мерзавец. А может и нет. Может, он просто зашел в полицию и заявил, что был ограблен двумя отчаянными девками в переулке за «Королевским Отелем». Опишите, пожалуйста, нападавших. Рыжая. Дрожащая. Кожа, как Ледовитый океан.

Напротив, на крыше возле Чайнатауна, я заметила тень девочки.

Позже я узнала, что этой тенью была Джастина. Она лежала на жесткой крыше, выше моей. Как и я, она прижималась спиной к бугристому гудрону. Она обнимала себя руками, дрожала и считала звезды.

Доброе утро, Новозеландка, проговорила Китаянка дикторским голосом. Сегодня в Виктории ожидается великолепный день. Ожидаются два фута дождя, и после рекламной паузы мы перейдем к горящим новостям о нежных нарциссах, которые миссис Смит высадила в своем саду.

У меня забурчало в животе.

Пойдем в «Переспи», предложила она. Дирк угощает.

Мне совершенно не хотелось встречаться со Стэнли и его желтыми зубами.

Сегодня просто очаровательный день, повторила она, прячась от дождя под плащом, растянутым над головой, как палатка. Ты чего такая психованная?

Этот мужик мне вчера угрожал.

Ты называешь это угрозой? Подруга, я слыхала и похуже.

Ну, мне показалось, он очень разозлился, продолжала настаивать я, потому что, поверьте, мне не показалось.

Ну хорошо, держи, сказала она, засовывая подарок мне в руку. И ради бога, расслабься, не накручивай себя.

Вот так я получила нож, который разыскивает полиция и который они никогда не найдут.

В свете произошедших событий мне, наверное, не стоит это говорить, но я практически сразу влюбилась в нож. Я – Белоснежка, нож – поцелуй прекрасного принца. Мой новый нож был намного лучше старого штопорного набора. Серебряный, гладкий, с длинным сияющим лезвием, острым и изящным, похожим на тонкий кинжал. Некоторое время я гладила лезвие, а потом защелкнула его в эту штуку, как она там называется, цвета, который, по-моему, зовется опаловым.

Это тебе, подруга, настаивала Китаянка. Не то чтобы он тебе понадобится, но ведь никогда не знаешь наверняка, да?

А тебе самой он разве не нужен?

Неа, не нужен. Я уезжаю из этого богом забытого места! Она встала и начала ерошить мне волосы, щекотать и вообще всячески стараться, чтоб я рассмеялась.

Внезапно я поняла, что я для нее – как младшая сестренка-школьница. Я не спасительница; это она по-настоящему помогла и поддержала.

И мою одежду забирай, предложила она. Забирай платье и пальто. Сапоги. Мои шмотки тебе идут больше, чем вчерашний безобразный комбинезон.

Я еще никогда не обнимала девицу, но мне захотелось обнять Китаянку. Откуда ей знать, что я мечтала о ноже с тех пор, как потеряла свой? Сама я бы никогда не раздобыла такой нож. Этот был, наверное, из ломбарда, использованный, а еще лучше – контрабандный. Я улыбнулась ей и сунула нож за голенище сапога. Он был слишком велик для лифчика. Я наслаждалась его твердым и надежным присутствием все время, пока мы шли по крышам к последнему зданию на улице Йейтс. Бледный дым струился из огромной трубы. Прямо за ней лежал спальник и бутылка шампуня. Афина! заорала Китаянка нетерпеливо и почти раздраженно, Наташа! Мне казалось, она вот-вот расплачется, хотя на ее лице не было слез.

Ну где же все? Я, типа, хотела попрощаться.

Если идти к автовокзалу, внезапно окажешься в сказочной стране. Мощеные улочки украшают туристическую часть города. Повсюду рассажены цветы и развеваются британские флаги. Гордость города – старинный отель «Императрица» – задрапирован плющом. Лошади цокают копытами, тащат кареты. Улицы пахнут чаем «Эрл Грей» и конским навозом.

Туристы обожают это дерьмо, сказала Китаянка. Мне кто-нибудь объяснит почему?

Лично я никогда не могла понять, что за прелесть в прогулках по фальшивому старинному британскому городку. Рабочая гипотеза: все приезжающие туристы – из грязных, сумасшедших городов, и они восхищаются Викторией, потому что она кажется старомодной и благовоспитанной. Добрая Старая Англия – вот наш идеал.

Мы прошли мимо идиотки, раздававшей приглашения в Музей Восковых Фигур. Она была одета, как Королева Виктория, и Китаянка посоветовала ей отвалить.

Ходить здесь с Китаянкой было сплошным удовольствием. Две девочки с похмелья, с кусочками гудрона в волосах и грязью во рту. Туристы смотрели на нас с отвращением. Да пошли вы! проорала Китаянка, не обращаясь ни к кому конкретно, и мы начали толкаться и задевать туристов без всякой на то причины. Мне было очень жаль, что она уезжает. Я могла бы до конца жизни наблюдать, как она изводит людей. Дружище, заорала она какому-то сбитому с толка персонажу, который стискивал измятую карту, приятель, сфотографируй нас, пожалуйста.