Шизофрения

— Кажется, вы говорили, что ничего не боитесь? — с усмешкой заметил Николя, наклонившись к ней. — Не передумали еще откусить запретный плод? — спросил по-французски.

— Не боюсь и не передумала, — уверенным голосом ответила Александра, тоже перейдя на французский. — Разве вы забыли, что в каждой женщине есть частица Евы? Предстоит только прояснить, вы, мсье Николя, змей-искуситель или Адам? — она откинулась на спинку сиденья, решив не тратить больше усилия на ориентирование на местности.

— А вам как бы хотелось? — Николя вдруг прикоснулся к ее ладони, лежащей на сиденье машины.

— Мне, кстати, это тоже интересно, — сказал вдруг водитель голосом Клариссы. — Ведь если мсье Николя окажется змеем, то мне придется играть роль Адама, но род человеческий в этом случае точно не продолжится, — засмеялась она. – Если же мсье Николя — Адам, то получается — я змей-искуситель?

— Вы, наверное, хотели сказать, змея? — уточнила Александра и высвободила руку.

— Между прочим, Клэр, в Библейской истории был еще один персонаж, — добавил Николя. — Лилит.

— Но все об этом предпочитают молчать, — многозначительно сказала Кларисса.

Александра отвернулась к окну, во-первых потому, что про Лилит ничего не знала, а во-вторых, у нее просто слегка испортилось настроение.

Ехали недолго, хотя и петляли по улочкам и переулкам. Кларисса все время поглядывала в зеркала заднего вида и даже пару раз притормозила, пропуская вперед машины. Наконец, они выехали на набережную Сены и остановились, выключив свет.

— Вот и приехали! — сказал Николя и, наклонившись вперед, шепнул что-то на ухо помощнице, которая молча кивнула.

Выйдя из машины, Александра огляделась. Вдали возвышался темный величественный силуэт храма, очень похожего на Нотр-Дам, над которым, прикрываясь рваными облачками и явно стараясь стать незаметной, висела бледная, словно припудренная, луна.

«Стоило ли так крутить по городу, чтобы привезти меня в известное мне место?» — подумала Александра, провожая взглядом отъезжающую машину.

Они по ступенькам спустились к реке, пахнущей прохладной сыростью, сели в лодку, на корме которой сидел человек в темной куртке с капюшоном, накинутом на голову. Лодка отчалила и поплыла по темной воде на другую сторону реки, а потом вдоль берега, прячась от света фонарей в тени набережной, пока не причалила к узенькому парапету.

— Держитесь за меня, — сказал Николя, проворно выскочив из лодки и протягивая Александре руку. — С непривычки в темноте можно оступиться, — потянул спутницу к себе наверх. Дождался, когда лодка отплывет, пошарил рукой по каменной облицовке набережной, и вдруг исчез в открывшемся узком проеме.

— Идите сюда! — услышала Александра приглушенный голос и последовала за спутником. Небольшая дверь, облицованная снаружи камнем, закрылась, оставив за собой шум большого города. Николя включил карманный фонарик, выхвативший из темноты каменные своды подземного хода.

— Осторожно, здесь ступени, — посветил фонарем под ноги спутнице, — их почти не видно, можно упасть, — крепко взял ее за руку и повел за собой.

Шли долго. Неширокий подземный ход в рост человека был почти прямым. Луч фонаря лишь на мгновения выхватывал углубления по бокам, не позволяя понять, ниши это или ответвления. Запах сырости и плесени исчез уже через несколько минут после того, как они удалились от реки. Неровные и выщербленные камни под ногами заставляли Александру невольно поднимать ноги выше обычного и сожалеть, что все-таки надела мокасины, а не кроссовки.

— Где мы сейчас? — тихо поинтересовалась она.

— Под островом Ситэ, — сказал Николя.

— В Москве под Кремлем, насколько мне известно, тоже есть подземный город, планы которого утеряны, — сообщила Александра.

— Да, я тоже кое-что читал в Интернете про подземные путешествия московских диггеров, — Николя посветил фонарем вправо.

Они свернули в боковой проход, потом повернули еще раз и оказались у кованой решетки с мощными прутьями. Николя провел рукой по стене, надавил на какой-то камень, и через мгновение дверь ожила: что-то шелкнуло, заскрежетало и послышался металлический звук отпираемого запора. Николя толкнул решетку, которая открылась с недовольным стоном, пропустила гостей и снова закрылась с тюремным лязгом. Показалось, что навсегда. И снова проход, уже более просторный. Луч фонаря раздвигал пространство, выхватывая светлые каменные стены, с черными подпалинами в местах, где вероятно раньше крепились факелы. Наконец, дошли до раздвоения в виде буквы «Т». Луч света выхватил на стене уже знакомый Александре рисунок: крест, опирающийся на полумесяц.

— Пришли, — сказал Николя, повернул направо и остановился в тупике у глухой стены с изображением квадрата, разделенного на несколько равных частей, в каждой из которых была написана цифра, а вверху каждой части имелось круглое отверстие.

— Кажется, это тупик, — нарочито весело сообщила Александра, недоуменно глядя на спутника. — Заблудились? — спросила сочувственно.

— Не думаю, — улыбнулся тот.

— А что означает этот квадрат с дырочками? — спросила она и протянула руку к одному из отверстий.

— Осторожно! — вскрикнул Николя, хватая ее за руку.

— Что такое? — Александра отступила на полшага. — В дырочках живут зубастые чудовища?

— В дырочках живут… гильотинки, — пояснил он, не отпуская ее руку. — Этот квадрат — старинный кодовый замок к двери, за которой собственно и находится то, ради чего мы пришли. Но это не просто замок, а ловушка, которая оставит без руки любого, кто не знает код.

— Кодовый замок? — переспросила Александра с недоверием. Высвободила руку и потерла кисть.

— Да-да, именно замок, — подтвердил Николя. — Взгляните, — отошел на несколько шагов, чтобы луч света осветил стену целиком, — на рисунке числа с одного до девяти расположены по принципу «магического квадрата», представляющего собой матрицу с тремя столбцами и тремя строками.

— Ой, я знаю! Это похоже на магический солнечный квадрат.

— Магический, но не солнечный, — уточнил Николя. — Сумма чисел в каждом столбце, каждой строке и по диагоналям этой матрицы равна пятнадцати, а в солнечном — сто одиннадцати.

— Действительно, пятнадцать, — подтвердила она, быстренько сложив в уме цифры. — И вы знаете код? Впрочем, глупый вопрос, конечно, знаете, если привели меня сюда.

— Код написан вон там, — повернулся Николя в противоположную сторону и осветил фонарем глухую стену с изображением шестиконечной звезды.

— Символ веры иудеев — код к замку? — с удивлением спросила она.

— С чего вы взяли, что это «Звезда Давида»? — недоуменно спросил Николя. — Символом иудаизма звезда стала лишь с середины восемнадцатого века. А до того звезда, образованная соединением двух равносторонних треугольников, направленных один острием вверх, а другой — вниз, всегда называлась «Звездой Гермеса». Того самого, который Трисмегист, то есть Трижды величайший. Он же древнеегипетский бог мудрости — Тот. Кстати, знаете, что означает имя Гермес?

— Памятуя о ваших предыдущих пояснениях, могу предположить, что имя означает… «Храм», а «ис» — вероятно, греческое окончание? — вопросительно посмотрела на спутника.

— Вероятно, — согласился Николя. — Однако же Эдуард Шуре — автор книги «Великие посвященные» еще в начале прошлого века заметил, что «ис» в именах означает «египетское посвящение».

— Хм, может поэтому наши старообрядцы по традиции пишут имя Иисус с одним «и»?

— Возможно, — сказал Николя.

— А код? — нетерпеливо спросила Александра, которой было не очень уютно стоять между двух тупиков в замкнутом пространстве. Во всяком случае, в голове появились знакомые неприятные ощущения. — Вы сказали, что звезда скрывает код.

— Да-да, — подтвердил Николя. — «Звезда Гермеса» имеет много скрытых значений. Одно из них — числовое. Треугольник острием вниз — арабская цифра 7, треугольник острием вверх — цифра 8, плюс шесть сторон треугольников. Получается 786. Это и есть код замка. Кстати, если в арабскую фразу «Во имя Бога всемилостивого и милосердного» подставить цифровые значения букв, исходя из буквенно-цифровых соотношений по системе, которая называется «абджад», и последовательно сложить их — тоже получится число 786. Ну, теперь сможете сами открыть?