Malaria: История военного переводчика, или Сон разума рождает чудовищ

— Пятый! — крикнул он. — Готов!

Огромный мужик с толстой волосатой задницей, торчавшей из спущенных штанов, благоразумно поднял руки над головой. Залитая своею кровью и чужими мозгами девочка жутко закричала и убежала в темноту.

— Ну, — обратился к пузатому Леша, держа его под прицелом «скорпиона», — чего весь пыл-то растерял? Мужская гордость на полшестого! Смотрите, и этот с усами как у Хусейна!

— В презервативе, гнида! — отметил Петрович, брезгливо вытирая приклад «Калашникова». — Сторонник, мать его, безопасного секса!

В это время наш герой приблизился к чернеющей в темноте громаде вертолета. Он издалека почувствовал запах керосина и машинного масла от еще не остывших двигателей. Эти запахи войны чуть было не заглушили аромат табачного дыма. Еще минуту назад кто-то, стоявший здесь, курил сигару. Хотя наш герой и не был подвержен сей вредной привычке, он все же знал, что настоящая «гавана» пахнет гораздо вкуснее неизвестно где свернутых подделок. От этой несло как от горящей урны в парке Горького. Было совершенно темно. Вертолет поскрипывал, как будто от ветра, хотя никаких колебаний воздуха не замечалось. В этот момент нашему герою показалось, что на него обрушилось небо: кто-то, находившийся на крыше «Супер Пумы», спрыгнул вниз — прямо на него. Удар ногами пришелся в плечо. Боль была сильной, но, как успел понять оглушенный ударом юноша, ключица все же осталась целой. В падении он потерял автомат и упал на спину — как когда-то во время первого боя на арене Циркуса Максимуса. Что ж, сжав зубы, подумал Лейтенант, тогда ситуация тоже казалась нелегкой! Громада вертолета вдруг ожила — включились его двигатели, а лопасти начали сначала медленно, а потом все быстрее набирать обороты. То есть прибывших на вертолете оказалось не пятеро, а как минимум на двоих больше. Не видимый в темноте здоровяк, отвратительно дыша перегоревшим сигарным дымом, вцепился в горло нашего героя обеими руками и пытался задушить его. «Да кто ты такой!» — разозлился Лейтенант. Рука сама собою скользнула к поясному ремню. По счастью, он сразу нащупал рукоятку штык-ножа от «Калашникова». Здоровяк, полагавший, что почти выдавил жизнь из своего противника, заметил движение и попытался помешать юноше своим коленом. Вместо этого он еще больше открыл бок. Туда-то, прямо между ребер, и вошло жало клинка. Хотя Лейтенант-Ретиарий уже имел опыт втыкания острых металлических предметов в человеческое тело, он поразился этому ощущению. Штык как будто вонзился в большой кусок сливочного масла. Пальцы здоровяка на горле Лейтенанта тут же обмякли. Он издал жалобный стон. Напрягшись, наш герой сбросил его с себя и вспомнил про вертолет. Судя по реву двигателей, звукам лопастей и расходившимся во все стороны потокам воздуха, он должен был вот-вот взлететь. Когда Лейтенант, поднявшись, попробовал подбежать к кабине и открыть две, геликоптер пришел в движение и начал подниматься. Его неожиданно включившийся прожектор осветил труп человека, только что пытавшегося убить юного офицера. Лейтенант в изумлении узнал своего старого знакомого — обитателя Лубянки Аристарховича.

— Отбегай! — вдруг раздался страшный крик.

Обернувшись, Лейтенант увидел Лешу с огромным пулеметом наперевес.

— Отбегай, в бога душу мать! — вновь гаркнул тот, нажимая на гашетку.

«СП» задрожал и запрыгал в могучих руках морпеха, изрыгнув длинную очередь трассирующих пуль. Грохот выстрелов перекрыл шум двигателей «Супер Пумы», а огненная череда трассеров вспорола брюхо вертолета. Тон двигателей тут же изменился — видимо, от Лешиных попаданий. Как гигантская рыба, заглотнувшая крючок, геликоптер, не в состоянии оборвать огненную полосу выстрелов, все же пытался уйти в сторону. Но опытный «рыбак»-спецназовец не отпускал его, угадывая движения попавшего в западню морского зверя, водя дулом пулемета как удилищем из стороны в сторону. Пресловутый подарок любимой женщины сполз от вибрации на лоб. Сердечки и доллары лезли вниз по потному лицу, грозя вот-вот закрыть глаза пулеметчика. Леша, чувствуя неизбежное, тщетно пытался подуть вверх — на сползающие грязные трусы, а в промежутках между этими жалкими попытками матерился жалобно-тонким — как будто истово молился — голосом:

— Ах ты… Мать твою… Еловый… Апельсин… Ложись, парень! Сейчас…

Лейтенант не успел последовать совету, а Леша не успел проинформировать его о том, что же сейчас произойдет. Впрочем, это и так стало ясно, когда успевший подняться метров на сто силуэт вертолета вдруг взорвался в ослепительно ярком пузыре пламени, из которого без остановки вылетали протуберанцы искр сдетонировавших боеприпасов и рвались языки огня из разорванных топливных коммуникаций, в которые еще живые насосы продолжали качать керосин. Бросив на землю «ПКТ», Леша рванул Лейтенанта за рукав так, что у того резко «выстрелило» в поврежденном во время недавней схватки плече.

— Я же говорил, сейчас как…

Он опять не успел договорить, так как в падающем вниз, вращаясь вокруг собственной оси, вертолете наконец бабахнуло что-то серьезное. Взрывная волна бросила двух советских офицеров на жесткую землю, обдав их жаром и запахом гари.

— …бнет! — радостно закончил свою мысль Леша.

В этот миг в его спину с противным чавканьем впился изогнутый кусок алюминия, и счастливое выражение от жуткой боли сменилось гримасой. Лейтенант, придя в себя, схватил товарища за воротник полевой робы и изо всех сил потащил в сторону — подальше от разлетавшихся обломков.

Нашего героя с трудом остановил Вань-Вань, которому пришлось взять его за грудки и хорошо встряхнуть:

— Стой, чертила! Ты что, его в Москву, в Бурденко тянешь?!

Пока Лейтенант отходил от оглушившей его порции адреналина, полковник быстро осмотрел Лешу в свете ярко горевших обломков сбитого вертолета. Без восторга обозрев место и угол, под которыми обломок фюзеляжа вонзился в тело его друга и подчиненного, разведчик крикнул юноше:

— Не знаю, где ты их возьмешь, но через минуту мне нужны: чистые бинты, йод и полевая аптечка! Понял?! Бегом, воин!

В зловещем свете пожара Лейтенант увидел раскосые азиатские глаза командира. В них было нечто, что испугало его гораздо больше, чем терпящие крушение вертолеты, минные поля и сражения гладиаторов. Кивнув, он, хромая, побежал туда, где лежали припрятанные вещмешки. Все названное полковником он принес через пять минут. Вань-Вань, озабоченно щупавший пульс Леши на горле, посмотрел на него и прорычал:

— Я же говорил — «минута»! Открывай йод, кулема!

Разорвав сразу несколько пакетов с бинтами и сделав из них огромный «бутерброд», он оросил его щедрой порцией темной жидкости из коричневого пузырька и крикнул:

— Приготовиться! — и одним движением вырвал кусок металла из спины Леши.

Тот глухо застонал. Изуродованный взрывом лист обшивки неожиданно легко, с противным чавкающим звуком появился из раны, откуда тут же обильно потекла густая темная кровь. Вань-Вань прижал свой импровизированный тампон к искалеченному телу товарища и приказал:

— А теперь держи его под мышки! Вот так! Бинтуем!

Пока Лейтенант, ухватив Лешу, держал его мощное тело на весу, Вань-Вань споро и умело, не проронив, к удивлению нашего героя, ни одного ругательства, сделал вполне профессионально выглядевшую повязку. В этот момент Лейтенант вспомнил об Аристарховиче и решил, что эта новость не ждет.

— Товарищ полковник, разрешите обратиться!

— Разрешаю! Но быстро!

После этого, еще раз пощупав пульс, он сноровисто, как опытная медсестра, достал из аптечки несколько одноразовых шприцов, выбрал нужные и, сняв зубами колпачки, начал делать уколы в Лешино предплечье. Лейтенант тем временем излагал свою, прямо скажем, неожиданную информацию. Ни разу не посмотрев в его сторону и не проронив ни единого слова, Вань-Вань продолжал свои медицинские манипуляции. Лишь закончив их, он перевел дух и сказал:

— Плохо дело! КГБ решил играть свою игру! Они таки отдают ракеты Хусейну!