Предательство Риты Хейворт

Мануэль Пуиг

Предательство Риты Хейворт

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

I. В доме у родителей Миты. Ла-Плата, 1933 год

— Какая красивая скатерть у тебя получилась — крестом вышита, коричневой ниткой по небеленому холсту.

— Я с этой скатертью больше провозилась, чем с набором салфеток, а их восемь — пар… платили бы за вышивку получше, я бы взяла в дом служанку, набрала клиентов и больше вышивала на заказ, правда?

— От вышивания вроде и не устаешь, а как поработаешь несколько часов, спина начинает ныть.

— Мита все просит вышить ей покрывало для постельки малыша и чтобы поярче, а то в спальнях темновато. У нее три спальни рядом и все три выходят в гостиную с большими окнами, а окна занавешены плотными шторами, которые раздвигаются.

— Будь у меня побольше времени, я бы вышила себе покрывало. Знаешь, что утомительнее всего? Печатать на машинке за таким высоким столом, как у меня на работе.

— Если бы я жила здесь, садилась бы у этого окна, как только выдастся минутка для покрывала Миты, тут светлее всего.

— Мебель у Миты красивая?

— Мама ужасно огорчается, что Мита не может жить в этом доме теперь, когда есть все удобства, правда?

— У меня было такое предчувствие, когда Мите предложили эту работу, все казалось, что год будет тянуться бесконечно, она ведь на год поехала да так и осталась. Надо свыкнуться с мыслью, что она останется там навсегда.

— Ей бы наезжать в Ла-Плату в отпуск два раза в год, а не один.

— Дни летят быстро, в первый день так не кажется, кажется, что столько всего успеваешь, но потом дни пролетают незаметно.

— Мам, ты не думай, я ведь тоже здесь не живу, так что мне от вашего дома мало толку.

— Кажется, твои дети забрались в курятник.

— Клара, ты бы к нам каждый вечер с детьми приходила, цветы они не трогают. Дедушка только из-за цыплят ужасно сердится.

— Почем вы цыплят продаете?

— Будешь писать Мите, скажи, чтобы не спешила с мебелью. Боюсь, мебель купит и останется в этом городе навсегда. Напиши сестре, она постоянно ждет от нас новостей.

— Вы для этого дома всю новую мебель покупали?

— Если бы дом закончили, когда Мита получала диплом, и мы бы переселились, она и сама, наверное, была бы не рада, что уезжает одна работать в этот город.

— В Коронеле Вальехосе и впрямь так некрасиво, как пишет Мита?

— Нет, Виолета, мне даже понравилось. Мам, правда, там не так уж некрасиво? Когда я только приехала и вышла из поезда, впечатление было ужасное, у них и домов-то высоких нет, все очень плоским кажется. И места засушливые, так что деревьев почти не видно. На станции извозчики стоят вместо такси, а в двух кварталах уже и центр. Деревьев мало, и ясно, что растут они с трудом, а уж чего совсем не встретишь, так это травы, ну нигде. Мита уже два раза газон пробовала высадить, специально подгадывала к апрелю месяцу, и все равно не выросло.

— Зато клумбы она столько поливала, что теперь там красивые цветы, — это в маленьком дворике, куда выходят окна кухни, небольшой столовой для своих и дверь гостиной.

— Значит, не так уж некрасиво?

— Когда я только приехала, мне Вальехос показался ужасным, но жить там очень спокойно. У Миты есть служанка, которая готовит и убирает, и няня, чтобы сидеть с малышом, пока она в больнице. Все местные бедняки Миту просто обожают, потому что она не жалеет для них ни ваты, ни перекиси водорода, ни бинтов.

— Больница — новая, красивая?

— Фармацевт, который лабораторией до Миты заведовал, вечно жадничал, будто все его собственное было, а не больничное.

— Я видела последний фильм Карлоса Палау.

— Мита его посмотрит, когда он пойдет в Вальехосе.

— Долго она встречалась с Карлосом Палау?

— Никогда мы не думали, что Карлос Палау добьется успеха.

— Никогда она не встречалась с Карлосом Палау, танцевать он ее приглашал, но я всегда дожидалась конца танцев, чтобы отвести девочек обратно.

— Он в муниципальном театрике позади сцены всякие веревки дергал.

— Он единственный настоящий красавчик в аргентинском кино.

— Муж Миты — вылитый Карлос Палау, я всегда это говорила.

— Пожалуй, похож, но уж не вылитый.

— Из семьи Палау кое-кто так и живет в том же бараке.

— Никогда бы не поверила, что Мита привыкнет жить в маленьком городке.

— Первым делом цыплята хватают объедки, а кукурузу потом.

— Дедушка, ты какого цыпленка зарежешь к воскресенью?

— Сегодня зарежу цыпленка для отца Виолеты, ты бабушке не говори, еще рассердится.

— Виолета пошла на кухню с мамой и бабушкой, теперь они тебя не увидят.

— Вот зарежу этого цыпленка и пошлю отцу Виолеты — пусть порадуется.

— Дедушка, а кто больше зарабатывает: ты на цыплятах или отец Виолеты, когда чинит много ботинок?

— Клара, я при твоей матери не хотела рассказывать про контору. Он — такой мужчина, чем больше с ним говоришь, тем больше он нравится. Он мне признался в любви.

— Как ты можешь говорить, что он признался тебе в любви? Это бывает, когда молодой человек метит в женихи, а женатый мужчина не признается, он только делает гнусное предложение. Ты меня, Виолета, пожалуйста, не путай или тогда вообще лучше ничего не рассказывай.

— Он вовсе не красавец. Но говорить с ним очень приятно.

— Если думаешь вышивать покрывало, теперь самое время, дни становятся длиннее и после работы у тебя будет светлый часок-другой, при дневном свете устаешь вполовину, да и тебе везет, что с работы приходишь рано.

— Бедная Адела.

— Бедняжка с утра сидит в конторе при электрическом свете.

— Придется мне уйти, не повидавшись с Аделой.

— Ты не знала, что она допоздна работает?

— Сейчас Аделе не помешал бы диплом, чтобы не работать секретаршей.

— У одной уже есть диплом, да он ей теперь ни к чему.

— Как там дела у мужа Миты?

— Продал дом и на это купил бычков. Мама хочет, чтобы я вышила Мите покрывало, но я, наверное, не смогу. Пошлю ей в Вальехос трафареты, она сама сделает. У нее ведь две служанки. Ты ничего не говори, но папа пошел резать цыпленка, отнесешь твоему папе — пусть порадуется.

— По-моему, это несправедливо, что она вышла там замуж, вместо того чтобы помогать матери, ведь ее учеба стоила немалых жертв.

— У Аделы новые очки — из настоящей черепахи.

— Вы извините, что я не помогаю резать цыпленка, на меня это так действует, но папа будет вам от всей души благодарен.

— Мита тоже не хотела смотреть, как я режу цыпленка, а потом съедала подчистую.

— Больше всех визжала эта подружка Миты по факультету, дочка профессора.

— София Кабалус?

— Она замуж не вышла?

— Мита в Вальехосе, поди, скучает по здешней жизни.

— София Кабалус ни разу и не зашла сюда после отъезда Миты. Я уж ее сколько месяцев не вижу.

— Мне на работе рассказали, что ее отец совсем из ума выжил, без конца занятия пропускает. И они только и делают, что читают. Вы Софию не видите потому, что она безвылазно сидит дома и читает.

— Подожди, пока Адела придет.

— Хочется на ее новые очки поглядеть.

— Они ей стоили почти полмесяца работы.

— Те дни, что она ходила без очков, у нее голова раскалывалась.

— Бабушка, а зачем Виолета глаза черным мажет?

— Она уже заводит шашни со своим новым начальником.

— Вот обрадуется ее отец цыпленочку. Они, наверное, и не помнят, когда последний раз курятину ели.

— Неудобно ей говорить, но молчать еще хуже — этот мужчина вконец ей голову заморочит.