Интерконтинентальный мост

Снова заснуть Метелице не удалось, и, проворочавшись с час в постели, он встал, сварил кофе и прошел в рабочую комнату. Он широко раздвинул шторы, чтобы во всей красе видеть залитый лунным светом Берингов пролив, слившиеся словно в тесном объятии острова Ратманова и Малый Диомид. И снова его охватило странное волнение, какой-то тихий восторг перед этой воистину неземной красотой. Он видел эту панораму при ярком солнечном свете, и на закате, и в утреннем алом свете долго разгорающегося дня, и в туман, и в ненастье, и в отблесках полярного сияния, но вот в таком, воистину космическом освещении — впервые.

К этому еще примешивалась удивительная, почти неправдоподобная тишина, безмолвие океанской глубины, почти нереальность. Трудно было оторваться от созерцания этого волшебства, для этого требовалось физическое усилие. Однако главным, определяющим состояние Метелицы была радость, глубокое волнение, схожее с волнением человека, вдруг обретшего, казалось, навсегда утраченное. Видимо, это было освобождение от чувства обреченности, навеваемого долгой пургой.

Это было и в какой-то степени возвращение к самому себе, пробуждение для деятельности, для работы. И Метелица нетерпеливо ожидал начала дня, чтобы влиться в стремительный поток, в котором привык находиться.

Но часы тянулись медленно, и лунный свет за окном не убывал, напоминая о древней чукотской сказке, в которой говорилось о похищении злыми птицами во время вот такой вот долгой пурги солнца. Сказывали, что когда наступила тишина, и люди вышли из яранг, они оказались в лунном свете и стали ждать наступления дня. Однако время шло, а день не наступал. Восточный край неба по-прежнему оставался темным и холодным. Беспокойство охватило людей. И мудрейший из них, который все знал, поведал, что случилось во время ненастья: злые птицы унесли солнце и заточили его в темницу. Спасения можно ожидать лишь от маленькой птички-пуночки с острым клювом, первой вестницы весны. Она должна проклюнуть стену в темнице и освободить солнце. Надо приготовить огромный камень-точило, ибо времени для освобождения солнца потребуется много. Нашли люди точильный камень, выкопали его из-под снега, выкатили на берег и стали ждать птицу-освободительницу. Прилетела крохотная пуночка, ее даже и не сразу заметили, пока она не возвестила о себе громким щебетанием. Поточила пуночка клюв о камень и полетела на восток, растворившись в лунном сиянии. Мало кто из людей верил в то, что пуночка освободит солнце, но вслух об этом не говорили. Прошло время, и вдруг люди заметили возвратившуюся пуночку. Клюв ее был источен до крови. Птичка снова поточила клюв, немного передохнула и снова улетела. И так она летала туда и обратно, а надежды людей на возвращение солнца таяли, как весенний снег. На восточном краю небосклона, откуда обычно вставало солнце, по-прежнему была темень, окрашенная теперь кровью пуночки. Время от времени обессилевшая птица прилетала, точила клюв, немного отдыхала и снова улетала. Все больше краснел от птичьей крови небосклон, а солнца все не было. И вот однажды отчаявшиеся люди заметили в красной полосе маленькую светлую точку, которая росла на глазах, пока оттуда не ударил ослепительной силы солнечный луч. Это последним своим усилием пуночка пробила стену темницы, и первый луч грянул в пробитое отверстие. Сама же пуночка, источив свой клюв до основания, истекла кровью, окрасив нижний край неба в алый цвет.

Занимаясь делами за своим письменным столом, Метелица изредка поглядывал в окно, мысленно говоря: «Ну, пуночка, еще один удар клюва!»

Включился главный экран новостей, настроенный на московское время. Центральные районы Советского Союза подводили итоги дня. И как это было заведено с первых лет существования государства трудящихся, прежде всего шли вести с заводов, фабрик, полей, дальних космических экспедиций, с научных поселений на Луне, Марсе, Венере. Еще два больших пресноводных водоема страны вошли в число особо чистых: Чудское и Сенежское озера. А раньше, месяц назад, очищены Ладожское и Онежское. Это значило, что во время лодочной экскурсии вы можете запросто зачерпнуть воды за бортом и напиться без всякого опасения за свое здоровье… Многочисленные реки страны уже стали воистину первозданными по своей чистоте. В Киеве, пока в виде эксперимента, часть набережной снесли, и Днепру возвратили естественные зеленые берега, усыпанные разноцветной галькой. По чистоте производства Удоканский медеплавильный комбинат на севере Читинской области вышел на первое место в отрасли. А ведь предприятие было построено еще в конце прошлого века, и Метелица прекрасно понимал, как сложно менять оборудование на налаженном производстве, да еще устаревшее, практически продолжая давать продукцию в заданных параметрах, то есть с постоянным увеличением.

Дикторские голоса, музыка, заполнившие рабочий кабинет Метелицы, подбодрили его, и расстилавшийся за окном пейзаж больше не действовал на него угнетающе. Полная тишина, как и полная изоляция, человеку, привыкшему к фоновому шуму, присутствию других людей, противопоказаны, и к Метелице понемногу возвращалось обычное деловое настроение.

Зимний рассвет в Беринговом проливе долог. Заря разгорается постепенно, зачинаясь едва видимой светлой полоской — и до алого, пылающего ввысь и вширь небосвода. Что тут кровь одной пуночки? Крови всех чукотских птиц не хватит, чтобы окрасить в такой огненно-красный цвет зимней зари небо за островами Ратманова и Малый Диомид.

И все же наступил день, хотя здесь, в Беринговом проливе, он скорее походил на несостоявшуюся репетицию наступающего дня. Если южный край неба к полудню будет свободен от туч и облаков, огромное, словно опухшее от мороза солнце ненадолго покажется над горизонтом и снова уйдет за край земли, пугаясь белизны и беспредельности пространства.

После завтрака Метелица полетел на Малый Диомид. Еще на подлете, а точнее еще с мыса Дежнева, ясно различались казавшиеся отсюда, с большого расстояния, совсем тоненькими, легкими, а на самом деле толстенные тросы — специально созданный для Интерконтинентального моста особо прочный полимер, армированный прочнейшими металлическими сплавами.

Строго говоря, американский и советский берег соединились еще в конце прошлого года, когда были натянуты тросы, но уж если высшие государственные интересы требуют считать стыковку собственно полотна настоящим соединением островов, то на это возражения у Метелицы не было.

Метелица не сомневался в том, что тросы выдержат пургу, но все же увидеть их невредимыми и прекрасными в своей могучей красе было приятно. Настроение у начальника Советской администрации еще больше поднялось.

Прибыв на площадку. Метелица прошел в зал связи и попросил соединить его с Хью Дугласом.

— Мистер Дуглас отбыл в Вашингтон, — ответил дежурный инженер с американской стороны.

— Как только он будет в пределах досягаемости, соедините меня с ним, — попросил заместителя Метелица, направляясь на волю.

Заря переместилась на южную половину небосклона, и оттуда, из самого пекла разгорающегося костра уже шли грузовые дирижабли; укрывавшиеся в бухтах, заливах атомные грузовые суда прокладывали путь в ледовых полях, приближаясь к строительной площадке.

— Во время пурги мы не прекращали наращивания полотна, — сообщил дежурный инженер. — Работали промышленные роботы Дудинского завода, с Таймыра. Очень хорошо себя показали. Мы потеряли только двоих: они соскользнули с настила и упали в воду. Остальные, снабженные самонастраивающейся системой, тотчас учли печальный опыт и запрограммировали себя на особую осторожность…

«Вот если бы человек так умел учитывать опыт особой опасности», — невольно подумал Метелица.

— Правда, еще три-четыре дня пурги, и нам пришлось бы остановить монтаж настила, — продолжал инженер, — запасов стройматериалов не хватило бы.

— А как же синоптики, как они объясняют неожиданное наступление хорошей погоды? — спросил Метелица.

— Говорят, что в арктическом бассейне, севернее мыса Барроу образовалась мощная область высокого давления. Кроме того, двигавшиеся в сторону Берингова пролива циклоны быстро израсходовали свою силу.