Утренний бриз

— Как же это удастся сделать? — Свенсон недоверчиво смотрел на Рули.

— У нас для этого есть и Совет и компартия, — Рули весело рассмеялся. — Я сейчас же иду к Треневу. Вам не надо там показываться.

— Рули, в моей чековой книжке есть незаполненные листки, — многозначительно сказал Свенсон. — Я бы с удовольствием на одном из них поставил вашу фамилию.

— Я запомню это, — улыбнулся Рули, и они расстались.

Тренев, который еще не знал о приходе «Ставрополя», был удивлен и обеспокоен ранним появлением Рули и его требованием немедленно собрать некоторых членов Совета. Через полчаса в дом Тренева пришли Чумаков, Пчелинцев. Сюда же был приглашен Струков. Рули был краток и требователен:

— Мы не должны принимать грузы с парохода. Пусть он возвращается в Петропавловск. Мы скажем капитану, что у нас все склады забиты товарами и новые некуда помещать. Это произведет выгодное впечатление в Петропавловске.

— Но через два месяца наши склады будут пусты, — напомнил Пчелинцев.

— Штаты взяли на себя обязанность обеспечивать вас всеми товарами и по низкой цене. Это выгодно будет для вас, — недовольно ответил Рули. — Я уверен, что мы не будем спорить, а сделаем так, как я советую…

— Конечно, — согласился Чумаков. — И если хотите, я могу сам побывать на «Ставрополе» и поговорить с капитаном.

— Хорошо, — кивнул Рули, Чумаков чем-то ему сейчас не понравился. Но, чем именно, он не мог определить. — Поедете вы, Пчелинцев и Струков. До прихода «Ставрополя» никому о нем не говорите.

— Надо подготовить катер, — напомнил Тренев.

— Вы за это и возьмитесь, — приказал Рули.

…После последнего разговора с Рыбиным, который ни разу так больше и не появился на копях, старый шахтер все чаще приходил к мысли, что пора действовать более решительно. Вместе со своими товарищами он уже собрал человек пятнадцать верных людей, которые были готовы выступить против коммерсантов. Но этого было мало. Баляев понимал, что одним им не справиться с хозяевами Ново-Мариинска. Если к ним и присоединятся другие шахтеры, у них все равно нет оружия. Струков со своими милиционерами всех перестреляет. Из милиционеров Баляеву удалось привлечь на сторону шахтеров только одного — того самого часового на радиостанции. Остальных обуяла жажда наживы, и они грабили охотников, оленеводов — точно так же, как это делал их начальник, Струков.

«Может, в Марково сбегать или послать кого-нибудь? — размышлял Баляев. — Жить совсем невмоготу стало. Каморный обещал, что скоро всех коммерсантов по шапке. А уже не один месяц прошел с тех пор, и что-то марковцы на месте сидят».

В этот момент кто-то оглушительно закричал:

— Пароход! Пароход пришел! Айда на берег!

Вслед за этим криком басистый гудок долетел со стороны лимана. На берегу собралась огромная толпа. Люди оживленно переговаривались, смеялись. С пронзительными восторженными криками носились дети. Баляев с трудом пробрался к самой воде и увидел, что к пароходу, который стал на рейде между льдин, пробирается катер. Он уже был близко от «Ставрополя». Баляев обратился к стоявшему рядом Еремееву:

— Кто поехал?

— Начальство, — мигнул мокрыми глазами Еремеев. — Струков, Чумаков, Пчелинцев.

— А Бирич? — Баляев подумал, что Еремеев забыл назвать своего хозяина.

— Недужится ему, дома, — ответил Еремеев.

На берегу стоял многоголосый шум. Люди не спускали глаз с парохода. Поползли слухи, что сейчас же начнется разгрузка и цены на товар с утра понизятся вдвое. Баляев видел, как катер пристал к черному борту парохода и по шторм-трапу на его палубу стали подниматься Пчелинцев, Чумаков и Струков.

Капитан Машевский, плотный уже седеющий человек, встретил их первым. Он каждому пожал руку и пригласил в кают компанию:

— Прошу перекусить! Там же обсудим и все деловые вопросы!

— Откуда вы пришли? — не утерпел Пчелинцев.

— Мы поздней осенью застряли во льдах, и нам пришлось перезимовать, — капитан указал гостям дорогу. — Вот только семь дней, как освободились из плена.

В кают-компании был накрыт стол. Когда все выпили по традиционной рюмке коньяку, капитан спросил:

— Сможем ли мы сегодня же начать выгрузку товаров? Я бы не хотел долго тут задерживаться.

— От товаров Совет вынужден отказаться — вступил в разговор Чумаков. — У нас все склады полны, и ваш груз нам просто негде будет складывать.

— Как? — удивился капитан. — Вы отказываетесь принять продукты и товары, которые были направлены вам еще в прошлом году?

— Вынуждены, — развел руками Чумаков, а Струков добавил:

— Пожалуй, они в Петропавловске будут более необходимы.

— Ну, что же, — капитан был явно в недоумении. — Воля ваша. Тогда я сегодня же снимусь с якоря. Только прошу дать мне письменное подтверждение о вашем отказе.

— Мы пришлем вам его через пару часов, — встал Чумаков.

Все поднялись. Когда катер отходил от парохода, капитан покачал головой и сказал своему старпому:

— Удивительно. Провели зиму, и склады полны товаров. Что-то мне не верится, никогда здесь такого не было.

— Не будут же они себя обрекать на голод? — возразил старпом.

— Себя — нет, — капитан задумался и ушел в каюту.

Едва катер пристал к берегу, как из толпы посыпались вопросы:

— Когда начнется разгрузка?

— Какие товары привезли?

— Как будут платить за работу?

— Можно продуктами?

Стругов, последним выпрыгнувший на льдину и с нее на берег, сказал:

— Никакой разгрузки не будет!

В толпе рассмеялись. Слова начальника милиции приняли за шутку. А он с членами Совета быстро направился в дом Тренева. Новомариинцы не расходились. Они ждали, когда Совет даст распоряжение о разгрузке. А в доме Тренева спешно составляли отказ Совета от товаров, которые находились на «Ставрополе». Подписали его Рыбин и Бирич.

— Отвезите капитану, — Рули передал бумагу. Треневу, — и скажите, чтобы он уходил.

Тренев поспешно бросился выполнять поручений Рули. Когда он подошел к катеру, его окликнули из, толпы:

— Чего Совет мешкает? День на исходе. Пора бы начать выгрузку.

— Никакой выгрузки не будет! — крикнул в ответ; Тренев и приказал мотористу: — Давай к пароходу.

Чумаков был доволен решением Совета отказаться от грузов «Ставрополя». Теперь коммерсанты и американцы совсем настроят против себя население, а ему это только на руку. Почва для прихода японцев сюда становится все более подготовленной.

С улицы доносились гневные крики:

— Эй, Совет! Выходите! Почему пароход ушел?

— Почему не было выгрузки? Кто распорядился?.

Рули сказал Рыбину:

— Вы председатель Совета. Выйдите и скажите, что товары предназначались не для нас.

— Я с ним выйду, — поднялся Бирич.

Рыбин покорно последовал за ним. Старый коммерсант вышел на крыльцо, и толпа сразу же смолкла.

Наступила напряженная тишина. Бирич спокойно, даже с какой-то вялостью проговорил:

— Ну что вы кричите?! Товары на «Ставрополе» не для нашего уезда.

— Врешь! — выкрикнул Баляев, — В телеграмме капитан писал, что нам эти товары.

— Вы не хотите, чтобы ваши товары дешевле стоили! — крикнула Толстая Катька. — Знаем вас, жуликов!

— Долой Совет коммерсантов! — закричали хором братья Нурмилет.

— Долой! Долой! — подхватили Агибалов и Копыткин, и к ним присоединились многие:

— Долой! Не надо Совета спекулянтов!

— Пусть ответят за смерть ревкомовцев!

Бирич побледнел. У него широко раздулись от гнева ноздри. Он сунул в карман руку и нащупал револьвер. С какой бы радостью он разрядил сейчас обойму в эти кричащие лица, в эти поблескивающие глаза. Неожиданно из-за спины Бирича выскользнул Тренев и оказался впереди старого коммерсанта. Его обе руки были в карманах. Он крепко сжимал рукоятки револьверов. Тренев, уловив затишье, крикнул.

— Кто кричит против законной власти? У нас хватило пуль убрать Мандрикова и его людей, а для вас тем более хватит!