Человек находит себя (первое издание)

Подумать в самом деле было над чем. С тех пор как Алексей стал к карусельному фрезеру, его не оставляла мысль заменить ручное включение прижимов автоматическим. Ручное утомляет даже на малых скоростях. Попробуй успеть, особенно на коротких деталях, и освободить, и уложить новую и включить прижим! Алексей подсчитал: станок даст в полтора, даже в два раза больше. Да, за это стоило бороться!..

Возвращаясь со смены, он наспех ужинал, а то и вовсе ничего не ел, и принимался рисовать на чем попало, порою на полях газеты, детали переключателя. Иной раз просиживал до утра с гудящей, ничего не соображающей головой, в которой вое перепутывалось. Тревожный сон его прерывался фабричным гудком. Алексей шел на фабрику, включал станок, но работал почти механически. А перед глазами неотвязно стояла запутанная, неясная и до нестерпимой боли желанная идея.

Наконец, удачно решив конструкцию распределительного золотника, Алексей сделал деревянную модель и принес ее главному инженеру. Гречаник назвал идею интересной, сказал, что всё нужно проверить расчетом, по-настоящему конструктивно разработать, но сам практически помочь не смог. Не было времени.

Помог главный механик фабрики Александр Иванович Горн. Он разрешил Алексею в неурочное время пользоваться станками ремонтно-механического цеха, подсказал несколько конструктивных изменений. Алексей принялся за работу. Сутками не выходил из «механички», являлся домой за полночь и снова уходил с рассветом.

Дежурный слесарь Вася Трефелов, черноволосый паренек с цыганскими глазами, которого товарищи прозвали «стихоплетом» за его страсть к рифмованной речи, помогал Алексею изо всех сил: идея друга увлекла его.

Наконец, автомат был готов. Гречаник разрешил испытание.

Смонтировали автомат на фрезере Алексея как раз в тот вечер, когда Токарев ездил в Ольховку. Несчастья начались сразу же: автомат сбрасывал давление, бруски вылетали из-под прижимов.

«Неужели придется переделывать? — с горечью думал Алексей. — Да это бы черт с ним! Хуже другое — никак не поймешь, в чем дело!»

А посоветоваться было не с кем. Гречаник был вечно занят, Горн уехал.

Но если бы только этим кончались неприятности Алексея! В столе у главного инженера хранилось предложение Алексея создать небольшую полуавтоматическую линию для обработки деталей стула. Вставить в эту линию карусельный станок было невозможно без автоматического переключателя прижимов. А теперь? Теперь всё рушилось…

Стиснув в руке гаечный ключ, Алексей начал снимать со станка свою «хитрую машинку», как он мысленно окрестил ее.

— Алеш, ты что это? — спросил Вася Трефелов, под ходя к станку.

— Что! Видишь, снимаю свою гармонь к чертовой бабушке, — угрюмо произнес Алексей. — Мозги мне окаянная закрутила!

— Чего с ней?

— Давление сбрасывает. Детали фрезой как из миномета швыряет. В Костылева едва не угодил…

— Тогда верно, дрянь машинка, — вздохнул Вася, — добрая бы обязательно по самому абажуру ему треснула. Может, в сальниках сосет, а? Ты не проверял?

— Там всё плотно. Другое здесь… Эх! Вадька, Васька, плохо, брат, дураком быть! Руки вот, кажется, всё могут, а башка, как лапоть!

— Ничего себе лапоть! — глубокомысленно произнес Вася, — я бы за такой лапоток свою башку без раздумья отдал, да еще с придачей.

Вася облокотился на стол фрезера, помолчал, потом спросил:

— А ты, Алеш, видал, дивчина днем по цеху с Костылевым ходила? — Он вытер руки о комбинезон и загадочно прищурил правый глаз.

— Ну видал, а что? — ответил Алексей, собирая отвернутые гайки. — Ты чего, познакомиться хочешь?

— Познакомиться! Смеешься? Это ж корреспондент из Москвы!..

— Дурак ты, Васяга, вот что, — спокойно ответил Алексей, снимая головку автомата.

— Как это? — не понял Вася.

— Очень просто, самый обыкновенный дурак!

— Постой, мне ведь Федор сказал.

— Ну, значит, два вас дурака. Задержи втулку, укатится…

Вася задержал втулку и, передавая ее Алексею, спросил:

— Кто ж она, по-твоему?

— Инженер; работать у нас будет.

Трефелов протяжно и звонко свистнул:

— Вот это зря, — разочарованно проговорил он, — вовсе это не девчоночье дело — инженерия. Тоже вроде Валентины Светловой, наверно, сперва попыжится, потом поревет, а там, глядишь, в контору или в библиотеку заберется… Да-а… А я-то думал, верно — корреспондент.

Алексей внезапно задумался, глядя куда-то в сторону. Потом, подняв корпус освобожденного автомата, сунул его в руки Трефелову:

— На, держи. Отнесешь в механичку. Утром я пораньше приду — займусь. А сейчас до партсобрания дело одно надо успеть сделать… Постой! — удержал он собиравшегося уходить Васю. — Гайки захвати.

Алексей собрал гайки и другие мелкие детали автомата, рассовал их по карманам Васиного комбинезона.

— Смотри, не растеряй только, ясен вопрос?

— А сам-то куда? — поинтересовался Вася.

— В библиотеку, — коротко ответил Алексей, направляясь к двери.

«Только бы достать!» — думал Алексей, шагая к маленькому домику, в котором помещалась фабричная библиотека.

Название книги он помнил: «Пневматические приборы и инструменты». Мельком видел он ее весной, когда заходил за свежими журналами. Запомнился и цвет обложки, и рисунок на ней, и формат — всё, кроме фамилии автора.

— И как я, пустая голова, раньше про нее не вспомнил! — вслух упрекал себя Алексей. — Только бы найти!

В библиотеке было только двое посетителей. Близорукий чертежник из технического отдела, низко склонясь над столом, рассматривал свежий номер «Крокодила». У барьера сосредоточенно рылся в каталоге парнишка лет шестнадцати в форменной фуражке ремесленного училища — Саша Лебедь.

Библиотекарша, «бывший инженер» Валя Светлова, голубоглазая девушка с русыми вьющимися волосами, перебирала на полке книги. Когда вошел Алексей, она обернулась. Глаза ее засветились радостью, которая сразу погасла, уступив место растерянности. Волнуясь, Валя нервно перебирала пальцами листы только что взятой книги.

— Привет, Валя, — просто сказал Алексей и, подойдя к барьеру, протянул руку.

— Здравствуйте, Алеша, — тихо ответила Валя.

Алексей пожал ее холодную дрожащую руку и, оглядывая стопку книг на столе, спросил:

— Валя, помнишь, я в апреле, кажется, заходил… Книга здесь так же вот на столе лежала? Рисунок еще во всю обложку. «Пневматические приборы и инструменты» называется… Она у тебя далеко?

— А кто автор, Алеша?

— Вот в том-то и дело, что не знаю. Только мне она вот как нужна! — Алексей провел по горлу указательным пальцем. — У нее еще корешок такой… сероватый.

Валя наугад взяла с полки несколько книг с серыми корешками, пересмотрела их. Из отдела электротехники вытащила сказки Салтыкова-Щедрина. Сконфузилась и спрятала книгу под стопку газет на соседней полке.

Алексей прошел за барьер. Вдвоем с Валей они просмотрели еще несколько полок. Перебрали почти все карточки в каталоге.

— Валентина Леонтьевна, вы не Гольцера ищете? — неожиданно спросил близорукий чертежник, возвращая Вале журнал. — Я как раз такую и в сером переплета у нас в отделе видел.

— У кого? — почти в один голос спросили Валя и Алексей.

— Не помню. Да вы поищите по формулярам. Чертежник ушел. Валя снова стала искать.

— Вот! — обрадованно воскликнула она. — Сейчас посмотрю, на кого записана. — Она заглянула в карточку и погрустнела.

— Тут записано на Горна, а мне кажется… Нет, я даже хорошо помню, что Александр Иванович ее вернул… Кому же я выдала ее? — И Валя снова стала перебирать формуляры. Наконец нашла, но почему-то поспешно спрятала карточку.

Короткие торопливые мысли проносились одна за другой. Первый раз после долгого перерыва — почти с самой весны — она близко увидела Алексея. Он почему-то избегал ее. А сегодня вдруг пришел. Правда, пришел всего лишь за книгой, но он здесь, рядом, и это само по себе уже хорошо! Он пришел за помощью, и она поможет ему! Только она не скажет, у кого эта книга, она сегодня же сама достанет ее, а завтра принесет ему. Да, завтра, тогда она снова увидит его. А увидеть обязательно надо! Подойти, постоять рядом хоть одну минутку, посмотреть лишний раз на него… Это было невыносимо, мучительно и… необходимо!