Исчезновение

у, на динамовские корты,- и Лева, увидев в коридоре Горика, сказал: "Эге, попался!" Больше он ничего не сказал. Горик вышел на балкон и смотрел сверху, как они идут втроем по двору: две светлых головы Ады и Левы и черная - Сережки. Сережка говорил, что Лева играл в теннис с самим Анри Коше, когда тот приезжал в Москву, и Анри Коше предсказал, что из Левы выйдет толк.

В тот апрельский день, с балкона, Горик последний раз видел Леву. Накануне Майских праздников разнеслась ужасная весть: Лева арестован милицией и над ним и еще четырьмя ребятами будет суд. Они грабили квартиры. Лева украл у своего отца пистолет. И в это дело был замешан Валька, сын Давида Шварца. Вальку не арестовали, как других, но вызывали к следователю и допрашивали. В грабежах он не участвовал, но знал о них и чем-то даже помогал грабителям. У себя в комнате, например, он несколько дней позволил жить одному парню, убежавшему из дому, а Давиду сказал, что этого парня бьет отец, бывший поп, за то, что парень вступил в комсомол. Этот мифический комсомолец оказался чуть ли не главным заводилой в шайке.

Давид Шварц пришел советоваться, что делать с Валькой.

Все сидели в столовой, кроме Жени, которая, болея ангиной, лежала в изоляции в бабушкиной комнате. Бабушка гневалась особенно сильно, но обрушивалась почему-то на Сережку:

- Я тебе говорила, что мне не нравится вся семья! Ты со мной спорил. Теперь ты видишь - какое разложение...

- При чем семья? Его отец уважаемый человек. Работал, кстати, с Орджоникидзе. Вот домой он приходит только ночью, это да, такая работа. Ада тоже порядочная, честная женщина, но она, как ты знаешь, не может воспитывать брата, потому что замужем и живет отдельно...

- Порядочная женщина не станет, будучи замужем...

- Это, по-моему, не касается! - багровел Сергей.

- Нет, касается. Это касается морали всех, всей семьи.

- О чем ты говоришь? Какой вздор! - кипятился Сергей.- А Анна Каренина? Постыдись!

- Сережа, ты не отмахивайся, в чем-то мама права,- рассудительно говорила мать Горика.- Почему такое случилось именно в той семье? Я не могу, например, представить себе, чтобы ты или Горик выкрали бы из стола Николая Григорьевича пистолет и пошли бы грабить квартиры. Возможно это? По-моему, невозможно. И так же не могу себе представить, как можно, разлюбив человека и изменяя ему, продолжать жить с ним в квартире, встречаться ежедневно...

- А что она должна делать?

- Уйти.

- Куда?

- К человеку, которого любит, очевидно.

- В шестиметровую комнату? У нее холсты, рамы, мольберт - где все это поместится? И вообще демагогия: ни ты, ни мама не хотите, чтобы Ада сюда пришла. Для вас это кошмарный сон. И она это чувствует. Зачем же говорить зря?

- Хорошо, пусть не сюда, пусть уйдет к отцу,- не сдавалась мать Горика.- У него достаточно большая квартира, найдется место для дочери.

- Вот именно! Да, да,- кивала бабушка.- У меня тоже не укладывается... Такая беспринципность, такой цинизм...

- Как же вы, черт