Исчезновение

вас возьми, легко решаете чужие проблемы! А если она не может вернуться к отцу? Если так сложились отношения с мачехой? Что тогда? Прыгать с Каменного моста? Пулю в лоб?

Горик сидел и слушал с огромным интересом. О нем забыли. И он старался ни звуком, ни малейшим шевелением тела не обратить на себя внимание. Бабушка упорно гнула свое:

- Я что хочу сказать: эта семья мне неприятна. Я знаю их отца, он очень малопринципиаль-ный человек: то подписывает какие-то платформы, то с такой же легкостью отказывается. Таким людям, знаете ли, веры нет...

- Ну и что, подписывал платформы? Какая аморальность! Значит, имел свое мнение, пускай ошибочное.

- Мы с Николаем Григорьевичем почему-то так не ошибались: против партии, против генеральной линии. Мы ошибались вместе с партией, может быть...

- Допустим! Ну, хорошо! - закричал Сережка, вскакивая на ноги. Его лицо вдруг покрасне-ло у глаз пятнами, что означало, что он не владеет собой.- Вот сидит Давид Александрович Шварц - так? Уважаемый всеми нами и кроме нас еще сотнями, тысячами людей. Так? А что случилось с Валентином? Значит, мы должны Валькины грехи объяснять какими-то, ну... свойствами Давида Александровича? Так, что ли?

- Объясните, пожалуйста,- прохрипел Шварц.- И будет не глупо.

Он сидел на диване, отдуваясь, храпя и поворачивая свои выпуклые, налитые усталостью, в желтоватых белках глаза то к одному, то к другому. Скорей всего, он не слушал, что говорили, а размышлял. Смотреть на него было забавно. Вдруг на его толстых губах надувались пузыри, вдруг он начинал ковырять пальцем в носу, делал это сосредоточенно, потом катал что-то между пальцами - у всех на виду,- не заботясь о том, что делать так неприлично.

Бабушка сказала, что самое разумное: отдать Вальку в лесную школу. Отец Горика присвистнул:

- Вот тебе на! А кто же ругал Ваню Снякина за то, что тот отдал сына в лесную?

- Не путай, Николай Григорьевич! Я знаю, что говорю,- отрезала бабушка. И она пообещала поговорить со своей подругой Бертой, страшненькой бородатой старухой, неимоверной курильщи-цей, которая работала в Наркомпросе как раз по лесным школам.

- У Снякиных были все условия воспитывать мальчишку дома,- сказала бабушка строго.- Но его жена слишком любила комфорт и легкую жизнь. Сейчас, правда, она живет без всякого комфорта где-то на Севере. Я, конечно, не злорадствую и, наоборот, сочувствую ей. А у Давида таких условий нет и не было.

Вопрос о лесной школе был решен. Мама, любившая все рационализировать, тут же предло-жила устроить Вальку в Шабановскую лесную школу, потому что в Шабанове, в музее компози-тора, работает тетя Дина и она могла бы навещать Вальку, а он мог бы приходить к ней в гости.

Давид Шварц кивал, соглашаясь со всем, а потом сказал:

- Это хороший план. Не знаю только, согласится ли он.

Все возмутились этой фразой. Николай Григорьевич требовал, чтобы Вальку прислали к нему, и он с ним крепко поговорит, а бабушка твердила:

- Вот результаты твоей политики!