Исчезновение

профессор все понял, покраснел как рак и, скривив губы, сказал презрительно: "Все с меня слизываешь, хорошая обезьянка!"

И до конца уроков они не разговаривали. Только на обратном пути Карась неожиданно догнал Горика на набережной и сказал сухим тоном: "Ты пока еще член ОИППХа и должен знать, что через три дня мы идем в пещеру". Тут-то Карась и сообщил насчет Сапога, и Горик, который совсем было его простил, вновь надулся. Если б Сапог на другой день подошел к Горику и спро-сил: "Ребя, за что?" - Горик наверняка потребовал бы от Лени немедленных объяснений, но Сапог не подошел. Сапог притих, ни с кем не разговаривал, вид у него был неимоверно печаль-ный. Похоже, он понимал безнадежность своего положения. Эта покорность судьбе совсем не в его, Сапожном, характере и лишь подтверждала подозрения, что тут дело нечестно. Толстяк что-то за собой знал!

Через час-полтора блужданий по коридорам и залам вышли наконец в Круглый, или Царский, зал. Именно сюда Леня стремился попасть, здесь был обещан привал. Зал был велик, стены и потолок терялись в темноте, три свечки не могли осветить ничего, кроме клочка каменистого пола под ногами, и эта подземельная безграничность была еще тягостней, чем темнота. Посреди зала лежали громадные, плоские камни, один из них приспособили под стол, разложили еду: вареное мясо, яйца, хлеб. Но не было аппетита. Один Леня энергично молотил челюстями и при этом, не умолкая, рассказывал о принципе выработки камня в восемнадцатом веке, когда возникла камено-ломня. Пол-Москвы, оказывается, построили из белого камня, который выломали здесь, в этих залах. Затем он сказал, что Царский зал, в котором они сидели, должен быть поблизости от старо-го главного входа, сейчас заваленного камнями и замурованного, и, стало быть, они ушли очень далеко от той норы. Это сообщение не слишком обрадовало Горика и Марата. Они как бы невзна-чай поглядели друг на друга, желая что-то сказать, но промолчали. Леня считал, что должны быть где-то другие выходы. Не может быть, чтобы существовал только один выход из такого гигантско-го лабиринта. Наверняка есть другие, надо их искать.

Марат и Горик продолжали вяло жевать. И вдруг Горик спросил - не хотел спрашивать, вырвалось само собой:

- Карась, а ты верно ходил сюда один?

- Верно,- сказал Леня.

"Зачем же я спрашиваю?" - с отчаянием подумал Горик. У него даже что-то дрогнуло и заболело в груди, когда он услышал: "Верно". Но все было кончено, стрела сидела глубоко в сердце, и чуть качалось ее оперение.

- Для чего же один? - слабым голосом спросил Горик.

- Для того, чтоб проверить себя,- безжалостно отрубил Леня.

В тишине слышалось, как с металлическим хрустом жуют его челюсти.

- Ну, ты вообще...- вздохнул Марат.

- А знаете ли вы, какие пещеры Европы наименее исследованы? - спросил Леня, не замечая ни потрясенности Горика, ни почтительного вздоха.- Испании и Португалии! Как же - это любой "крокодил" обязан знать...

Сейчас он мог хамить и куражиться сколько угодно.