Луна с правой стороны, или Необыкновенная любовь (сборник)

Евгений ничего не ответил. В пивной наступила тишина. Дремала беззаботно канарейка, да хозяин бегал бледно-зелёными глазками по столикам, а когда обежал столы, остановился на Петре.

— Закрывай. Развесил уши-то...

Пётр застучал ставнями. Гости взялись за корзинки, за мешки, взвалили их на плечи и направились к выходу.

Евгений, покачиваясь, встал из-за стола и на ходу, подавая хозяину записку, сказал:

— Если придёт к вам Андрей Завулонов, то вы будьте любезны передать эту записочку ему.

И медленно вышел из пивной.

За ним хрипло закрылась дверь.

VI

Москва. Курский вокзал. Бывший комиссар по борьбе с дезертирством Андрей Завулонов, а нынче просто, как его называл Евгений, Андрей Завулонов, вышел из только что подошедшего на всех парах поезда на перрон, и с перрона, с густой, многоцветной толпой, подёргивая острыми плечами, подпрыгивающей походкой скатился по крутой лестнице в тоннель, а оттуда на вокзальную площадь.

Было далеко за обед. С вокзала катилась густая толпа в центр города. На вокзальной площади Андрей Завулонов остановился, улыбнулся уголками губ какому-то человеку, а потом запрыгал синими жилками этому человеку в лицо. Человек переступил с ноги на ногу, переложил облезлый от времени и туго набитый портфель из правой руки в левую, повернулся спиной к Андрею Завулонову и стал как-то странно подёргивать жирным задом. Человек с облезлым и туго набитым портфелем чихал. Андрею Завулонову показалось, что у человека в левой руке не портфель, а второй запасной живот. Андрей Завулонов задёргал острыми плечами и ещё больше запрыгал синими жилками. Синие жилки мо­лодыми червячками запрыгали из-под больших синих глаз и с выпуклого лба... Андрей За­вулонов смеялся.

— Хе-хе.

Человек с жирным задом тоже смеялся.

— Хе-хе.

Подошёл трамвай, остановился, вытряхнул из себя содержимое, которое быстро поползло по вокзальной площади. Человек с жирным задом вскинул голову и, оттопырив живот, прошелестел отвислыми влажными губами:

— Тридцать первый, на Арбатскую площадь.

Андрей Завулонов тоже вскинул голову и прошелестел губами:

— Тридцать первый, на Арбатскую площадь.

Человек с жирным задом и с облезлым и туго набитым портфелем в левой руке вошёл в трамвай и сел на лавочку.

Андрей тоже вошёл в трамвай.

Человек с жирным задом открыл портфель, достал из него пакетик, открыл пакетик и двумя пухлыми пальцами достал один леденец, положил его в рот и, убирая пакетик обратно в портфель, повернулся к окну и стал переваливать леденец на нижней, немного оттопыренной губе.

Андрей Завулонов тоже повернулся к окну. У Андрея Завулонова не было портфеля. У него не было и пакетика с леденцами, но всё же Андрей Завулонов зашевелил, зашелес­тел тонкими бледными губами, похожими на атлас, и даже, подражая незнакомому человеку, нижнюю губу оттопырил немного.

Вошло ещё несколько человек в трамвай. Раздался сигнальный звонок. Трамвай задрожал, рванулся и, слегка покачиваясь из стороны в сторону, загудел пчелиным роем. Пробежали Садовая, Покровка, часть Китайской стены, Лубянская площадь, Охотный. Человек с жирным задом тяжело поднялся и приготовился к выходу. Трамвай остановился, и человек вышел, прошёл мимо трамвая, взглянул, как показалось Андрею Завулонову, ему в лицо; Андрей Завулонов дёрнулся и бросился было к выходу, но трамвай снова загу­дел, задребезжал. Андрею Завулонову показалось, что этот человек с жирным задом не кто иной, как вахмистр. Недаром он, проходя мимо трамвая, так внимательно посмотрел на него, Андрея Завулонова, и даже подмигнул коричневым глазом:

„Здравствуйте, товарищ комиссар. Не желаете ли вы на Арбатскую площадь, в ресто­ран «Хоровод» и там под музыку свиную котлету скушать?..“

Андрей Завулонов приехал на Арбатскую площадь, выкатился из трамвая, пересёк площадь и прямо упёрся в парадную ресторана «Хоровод». Он, Андрей Завулонов, открыл тяжёлую дверь, окрашенную в тёмно-коричневый цвет, и вошёл в подъезд.

К нему навстречу бросился швейцар:

— Вы куда, гражданин?

Андрей Завулонов остановился. На его лице снова запрыгали синие жилки.

Швейцар осмотрел Андрея Завулонова от головы до пят и тоскливо бросил:

— Нельзя. Не подают.

Андрей Завулонов подошёл вплотную к швейцару, костлявыми пальцами вцепился в блестящие пуговицы ливреи и весь задёргался, заколыхался от смеха.

— Проходите, ваша милость,— вырвавшись из пальцев Завулонова, испуганно прохрипел швейцар и отошёл в сторону.

Андрей Завулонов, отражаясь в зеркалах, вошёл в зал ресторана. В ресторане было свободно. Большинство столов не занято. Он сел за свободный столик. На него, отражая свет лысинами, взглянуло несколько жирных физиономий. На него взглянуло из-под широких шляп, украшенных страусовыми перьями, несколько пар женских глаз.

К Андрею Завулонову подошёл официант. Официант тоже осмотрел Андрея Завулонова.

— Дайте мне котлету,— сказал Андрей Завулонов и положил правую ногу на левую.

— Какую прикажете? — спросил насмешливо официант.

Андрей Завулонов заиграл синими жилками.

— Ну, конечно, свиную.

Опять шевельнулись лысины, колебля свет, опять блеснули из-под широких шляп глаза женщин.

— Слушаю,— сказал официант и отошёл.

Шелестел шёлк. Приятно и нежно звенел хрусталь. Пело, скользило по фарфору серебро. Цвели жирные физиономии. Играли глаза. Пахло свежими розами.

Андрею Завулонову подали свиную котлету. Он снял правую ногу с левой, повернулся лицом к столу, взял вилку и ножик, разрезал котлету на мелкие кусочки.

— Дайте бутылку пива.

Подали бутылку пива. Андрей Завулонов налил пива в фужер, выпил, а затем прожевал кусок свиной котлеты.

— Вы изволите кушать котлету? — спросил чей-то серьёзный, но ласковый голос.

Андрей Завулонов положил вилку, вскинул глаза: рядом с ним никого не было. Официант был тоже далеко. Лысины и дамы с широкими шляпами были тоже далеко, а главное, были заняты собственным делом. Андрей Завулонов осмотрел стулья, что стояли за его столом,— никого.

— Что бы это значило? — сказал громко он.

— Что прикажете? — метнулся в его сторону официант.

— Ничего, ничего,— ответил Андрей Завулонов.

Официант отошёл в сторону, занял своё прежнее место.

Андрей Завулонов положил ещё один кусочек свиной котлеты в рот.

— Свиную котлетку изволите? — опять спросил этот же голос.

Андрей Завулонов дёрнулся, заиграл синими жилками, осмотрел свой стол, осмотрел несколько соседних столов — никого. Тогда он поднял голову кверху, осмотрел потолок, бронзовые люстры. С потолка перевёл глаза на одну из стен, что как раз была напротив него. На этой стене в тяжёлом багете, украшенном в красный шёлк, находился портрет Ле­нина. Глаза Андрея Завулонова встретились с глазами Ленина. Андрей Завулонов вздрогнул, вытянулся.

— Простите. Я просто...

— Ничего, ничего,— сказал ласково Ленин и, стараясь выпрыгнуть из тяжёлого багета, завозился.

— Я сейчас, сию минуту, и приду к вам.

И, действительно, не прошло и нескольких минут, как Ленин был уже рядом с Андреем Завулоновым и хлопал его ласково по плечу.

— Ничего, ничего, товарищ Завулонов, не волнуйтесь...

— Мне просто пожелалось свиную котлетку...

— Пожалуйста, пожалуйста...— успокаивал Ленин.— Я подожду...— И Ленин, улыбаясь огненными глазами и стараясь быть незамеченным, сел на стул.

— Вы кушайте, а я посижу...

От неожиданности Андрей Завулонов страшно волновался.

— Я просто, Владимир Ильич, так зашёл... Я больше не буду...

Ленин встал, громко, беззаботно рассмеялся, подошёл к Андрею Завулонову, взял его по-отцовски за плечи и громко сказал:

— Садитесь, зачем оправдываться. Я ведь хорошо вас знаю... Вы ведь когда-то были прекрасным революционером...

Андрей Завулонов сел. Ленин тоже.

— Кушайте скорее,— предложил Ленин.— Как скушаете, так мы вместе и удерём отсюда.— И, наклонившись над столом, прошептал на ухо Андрею Завулонову: