Женитьба Элли Оде (сборник рассказов)

Когда мы с Колли вошли, бабушка Мамур рылась в своём огромном сундуке.

— А, сыночки! — старушка ласково поглядела на нас. — Входите, мои хорошие, гостям всегда рада! Вот почитайте-ка! — она протянула нам старую пожелтевшую газету. — Тут про войну писано, может, и про Нурджана что есть?

Я читать не умел, знал только несколько букв. Колли по сравнению со мной был грамотеем — мог по слогам разбирать букварь, а потому решительно взял у старушки газету, уселся поближе к окну, откашлялся и стал читать.

— Колли, милый, ты вот тут… Вот отсюда давай! — Бабушка Мамур указала на большую, выделенную жирным шрифтом букву, похожую на узор вышивки.

— От… Со-вет-ско-го… Информбюро… Войска Юго-Западного фронта…

— Постой, сынок, не спеши! Что это такое Инфор… Информбюро?

Колли, недовольный, что его перебили, раздражённо почесал макушку.

— Не знаю.

— Не знаешь? Ну ладно, давай дальше!

— А там дальше не про войну! — Разбирать газету по слогам не доставляло Колли никакого удовольствия, и он решил схитрить. — Незачем читать-то! Нурджан придёт, сам всё расскажет. — И он протянул старушке газету.

Бабушка Мамур бережно приняла её, сложила, убрала в сундук. Достала узелок с сахаром и дала нам по кусочку.

— Принеси-ка дров, сынок! — сказала она Колли.

Мы удивлённо переглянулись: в доме тепло, зачем ей дрова? Бабушка Мамур заметила наше удивление.

— Пишме сейчас буду печь, — с улыбкой сказала она. — Знаете, куда завтра с вами поедем? В соседнее село, Нурджану невесту сватать. Прослышала я про одну — Акча, дочка Аннатач. Такая, говорят, красавица подросла, не хуже шахской дочки, о которой я вам вчера рассказывала. Спешить надо, как бы не перехватили. Засватаем, а вернётся Нурджан, сразу свадьба.

День выдался на удивление погожий. Мы оседлали белого ослика и в сопровождении Аждара втроём отправились сватать Нурджану невесту. Хозяйка, тётя Аннатач приняла нас ласково, как долгожданных гостей, напоила чаем, дала поесть. Наевшись, мы с Колли заскучали, пошли во двор. У порога дремал Аждар. Играть с нами он не хотел. От нечего делать мы стали швырять камешки в арык, наблюдая, как по воде расходятся ровные, гладкие круги. Вдруг у мостика, на той стороне арыка, показалась девушка.

— Акча! — послышалось из-за высокой кукурузы. — Где верёвка?

— Откуда я знаю? — устало отозвалась та. — Сторожу её, что ли? — Она остановилась посреди мостика, приподняла платье так, что видны стали загорелые ноги, присела и начала мыть руки. Бабушка Мамур была права — Умса, первая красавица в нашем селе, не шла с Акчой ни в какое сравнение. Над арыком, тоненько звеня крыльями, взметнулась зелёная стрекоза, девушка проводила её долгим взглядом; улыбка медленно гасла на её губах.

— Акча! — крикнул я. — А мы тебя сватать приехали!

Колли больно ткнул меня в бок, но было уже поздно.

— Что-о-о? — протянула девушка, удивлённо оглядывая нас. — Что ты сказал, глупыш?

— Я не глупыш, я сын Оразгельди-ага!

— Ишь ты какой! — она чуть заметно улыбнулась и покачала головой. — А как же тебя зовут? Щепочка?

Колли сердито поглядел на неё, а я обиделся: я и правда был тощий, как щепка.

— Хочешь, я тебе его собаку покажу? — спросил я.

— Чью собаку?

— Нурджана.

— А кто это, Нурджан?

— Нурджана не знаете! — удивлённо воскликнул я. — Да это же сын бабушки Мамур! Мы тебя за него сватаем.

— А-а, — протянула девушка. — Вот в чём дело. И где же его собака?

— Вон она лежит!

— Что ж, хозяин у неё такой же старый?

— Ты что! Нурджан молодой! Высокий, стройный!

— Красавец, значит? — девушка притворно вздохнула. — Взглянуть бы на него хоть одним глазком!..

— Нельзя! Он на войне. С немцами дерётся. Уже медаль получил! Приедет — сразу на тебе женится.

Акча нахмурилась, подошла поближе.

— Убирайтесь-ка отсюда, пока я брата не позвала! — Она сердито повернулась и ушла. Высокая кукуруза сомкнулась за её спиной.

— Вот какая у Нурджана жена будет! — радовалась Мамур, когда мы возвращались домой. — Личико светлое, кругленькое, сама складненькая, высокая. Разве сравнишь с Умсой? Та Акче и в подмётки не годится! А как вышивает! А умница какая!

С утра мы опять заявились к бабушке Мамур собирать джиду. Старушка ликовала. Сватовство прошло удачно, и она была поглощена предстоящей свадьбой.

Вдруг со двора послышался хриплый лай Аждара. Давно я не слышал от старого добродушного пса такого злобного лая.

Бабушка Мамур встревожилась.

— Взгляните, чего это пёс беснуется? Может, кошку увидел?

Я выскочил во двор первым. К дому, не обращая внимания на свирепый лай Аждара, ковылял на костылях незнакомый человек в военной форме. У него была только одна нога. Увидев меня, инвалид остановился и спросил, показывая на кибитку:

— Тётя Мамур здесь живёт?

Я молчал, не в силах оторвать глаз от Аждара. Пёс заходился в злобном, яростном лае, он даже рычал, словно этот одноногий человек хотел ударить его.

Незнакомец подошёл ближе.

— Ты что, оглох? Тебя спрашивают: тётя Мамур здесь живёт?

Я молча кивнул и пошёл в кибитку. Незнакомец последовал за мной.

— Здравствуйте, тётя Мамур!

— Здравствуйте! Проходите, пожалуйста! Проходите! — повторяла старушка, указывая на почётное место.

Незнакомец сел на кошму, устало привалившись к мешкам с джидой, положив рядом новенькие костыли.

— Как поживаете, Мамур-эне? — вежливо осведомился он, вытирая от пота лицо. — Как ваше самочувствие?

— Спасибо, сынок, дай бог тебе здоровья! — ответила бабушка Мамур, напряжённо всматриваясь в усталое лицо гостя. — Что-то я тебя не припомню… Ты из наших ли мест?

— Нет, я нездешний. Сейчас из госпиталя, а вообще с фронта я…

— Так ты, сынок, небось и Нурджана моего видел? Как он там? Здоров ли? Когда вернётся? Всё сердце по нему изболелось!

Гость не ответил, посмотрел исподлобья на старуху и перевёл взгляд на нас, разглядывавших его в восторженном нетерпении.

— Что, и у Нурджана такая рубашка? — бабушка Мамур погладила рукав гимнастёрки, покачала головой. — С золотыми пуговицами? Всем такие дают? А бельё тёплое? Там ведь, говорят, холодно, на фронте-то?..

Гость не ответил.

— Писем от сына давно не имеете? — помолчав, спросил он. Видимо, только сейчас он начал понимать, в чём дело.

— Полтора года скоро… Да я что ж?.. Я не в обиде — где ему письма писать? Сам бы скорей приезжал!.. Здоров он?

Странный гость молчал, опустив голову. Потом заговорил медленно, с натугой, выдавливая из себя слова:

— Здоров… Видел я его… Месяца три назад… Меня демобилизовали по ранению, а он… Он ничего… Вот я и решил: раз приехал, надо сходить, мать его проведать… Ну тогда всего вам хорошего, пойду!.. — Он взялся за костыли.

Бабушка Мамур стала уговаривать его посидеть, попить чайку — такого гостя да без чая отпустить? — но инвалид помотал головой. Сказал, что очень спешит, что дома ждут, и поспешно уковылял со двора.

— Ну вот и дождалась я доброй вести! — бабушка Мамур в радостном изнеможении откинулась на мешки джиды. — Жив мой мальчик, жив мой единственный! Слава богу, войне скоро конец, придёт Нурджан, той устроим! Настоящий — с подарками. Ой! — старушка всплеснула руками: — Подарок-то я ему забыла за добрую весть!

Она бросилась за солдатом. «Постой, сынок! Союнчи возьми! Союнчи!» Инвалид обернулся, махнул рукой и пошёл дальше.

Опростав мешок, мы снова пошли к шелковицам. Колли уже влез на дерево, когда вдруг во двор с воплем ворвался Ипбат-ага.

— Горе тебе, Мамур! — выкрикнул он тонким голосом. — Закатилось твоё солнышко, погас ясный свет!!! — Не переставая кричать, старик бросился на землю [14].— Сказал сейчас тот калека, что погиб наш Нурджан!. Погиб ещё год назад. Попала ему вражья пуля прямо в голову, и скончался он у него на руках!..