Разлив. Рассказы и очерки. Киносценарии

«Разлив» был первым художественным произведением А. Фадеева, появившимся в печати. Писать же он начал очень рано: по свидетельству его сестры Т. А. Фадеевой, одиннадцатилетний Фадеев уже пробовал писать рассказы и повести. Он посещал школьный литературный кружок, сотрудничал в рукописных ученических журналах, помещая в них стихи и рассказы. В архиве писателя сохранилось начало рассказа «К свету» — о крестьянском мальчике-подростке, родные которого не понимали его стремления учиться. Рассказ был написан Фадеевым весной 1918 года.

В конце 1917 — начале 1918 года, учась в седьмом классе Владивостокского коммерческого училища, А. Фадеев сотрудничал в газете «Трибуна молодежи». 12 апреля 1918 года в «Красном знамени» — органе Приморского областного комитета Коммунистической партии — была опубликована статья Фадеева «Интеллигенция и пролетариат». Статья подписана псевдонимом Булыга Курцевич. В это же время Фадеев печатался в газете «Вестник учащихся», издаваемой Центральным комитетом союза учащихся г. Владивостока. Газета «Крестьянин и рабочий», сообщая 29 мая

1918 года о возобновлении выхода «Вестника учащихся», называет фамилии активно сотрудничающей в газете молодежи, в том числе А. Фадеева.

Находясь при штабе объединенных партизанских отрядов Приморья, Фадеев летом 1919 года сотрудничал в газете «Вестник партизана», размножавшейся на гектографе или машинописным способом, а в отряде И. М. Певзнера (куда Фадеев вступил осенью

1919 г.) он и его двоюродный брат Игорь Сибирцев издавали рукописную юмористическую газету.

«Как писатель, своим рождением я обязан этому времени, — отмечал А. Фадеев, вспоминая о годах гражданской войны. — Я познал лучшие стороны наррда, из которого вышел. В течение трех лет вместе с ним я прошел тысячи километров дорог, спал под одной шинелью и ел из одного солдатского котелка.

Я впервые познал, что за люди идут во главе народа.

…Я понял значение партии для судьбы народа и горжусь, что был принят в ее среду» (А. Фадеев, О советской литературе, сб. «За тридцать лет», стр. 459.)

Теме гражданской войны, роли партии в строительстве новой жизни посвящены первые художественные произведения А. Фадеева. В «Разливе» повествуется о жизни дальневосточной деревни в период между Февральской и Октябрьской революциями, воспроизведены характерные особенности классовой борьбы той поры. Большевистская сознательность и организованность побеждают не только в борьбе против классово враждебных сил, но и в борьбе против разбушевацщихся стихий природы. Героями повести Фадеева являются реальные люди — его земляки. Он даже сохранил их подлинные фамилии; Кирилл Неретин с тремя сыновьями, Харитон Кислый, Антон Боровой, Копай и др. — все это или Чугуевские жители, или — обитатели соседних деревень, которых до сих пор помнят местные старожилы; в Чугуевке и сейчас живут родственники и потомки Неретина и Кислого, а Продай-Вода, упоминаемый в повести, действительно был инструктором Приморского областного комитета партии.

Конечно, в своей повести Фадеев не копировал действительность: как художник он творчески обогащал и дополнял увиденное.

Повесть молодого автора вызвала разноречивые отклики. Одним из первых выступил в печати Ю. Либединский, который дал этому произведению высокую оценку. «Если бы в природе существовал только «Разлив» Фадеева, — писал он, — мы бы исключительно на основании его утверждали начинающийся расцвет пролетарской литературы» (10. Либединский, Художник-большевик, «Октябрь», 1924, № 4, стр. 164.)

Много лет спустя Ю. Либединский пояснил, почему его так увлекла и взволновала эта повесть: «Я работал тогда в редакции журнала «Молодая гвардия», два раза в неделю ездил на поезде в Москву (из Кунцева. — Б. Б.) и каждый раз привозил кипу рукописей, чтобы читать их дома… взялся я за чтение одной из них. Это была рукопись в буквальном смысле слова — не напечатанная на машинке, а написанная от руки очень аккуратно и старательно, разборчиво и грамотно. Называлась она «Разлив».

…Читая, я все поглядывал за окно, обтекающее дождевыми каплями, видел там кунцевскую, довольно чахленькую, дачную природу. А рукопись рисовала природу необыкновенную — с высоченными кедрами, горами-сопками, долинами-падями и буйной рекой, сокрушительный разлив которой описывался в этой маленькой повести. И люди, о которых рассказывал автор, были под стать природе: сильные и смелые, страстные и правдивые… Конечно, я и тогда заметил некоторые недостатки композиции, стилистические погрешности, но все это покрывалось общим ощущением свежести и силы юного своеобразного таланта.

В этой повести радовало все — и то, что новый писатель еще молод, и то, что он близок к народной жизни и советской современности». (Ю. Либединский, Современники. Воспоминания, М. 1958, стр. 199–200.)

Многие критики, выступавшие в эти же годы, уже не находили в повести тех достоинств, которые отметил в своей статье 10. Либединский. Они утверждали, что в повести нет ясной идеи, что дальневосточная экзотика, таежные люди с их первобытной силой и дикими инстинктами заслонили собою социальные отношения, что Фадеев прославляет стихийность, «отдал дань областничеству», что образы повести схематичны, а композиция слаба и т. д.

До 1931 года включительно А. Фадеев неоднократно издавал эту повесть наряду с другими своими произведениями, внося в нее небольшие поправки. Так, в 1929 году он снял некоторые вульгаризмы, натуралистические описания, ненужные повторы, неудачные обороты (например, «Синие глаза его испепеляли липкую ночную полутьму» и т. п.).

В дальнейшем Фадеев отказался переиздавать повесть и, выступая в 1932 году на собрании литературных кружков Замоскворецкого района, резко отозвался о «Разливе» как о произведении «с неясной мыслью», «рыхлом», «неряшливом» и «написанном дурным языком».

В наши дни «Разлив» был оценен более объективно в работах В. Щербины, К. Зелинского, Д. Романенко и др. Литературовед А. Бушмин писал: «Повесть свидетельствовала об одаренности автора и вместе с тем о его литературной неопытности. Появившись в начальный период советской прозы, она отразила в своем стиле разного рода увлечения писателей той поры. Показав заметную самостоятельность в идейной трактовке темы, начинающий писатель в первом своем произведении еще не выявил собственной художественной индивидуальности» (А. Бушмин, Роман А. Фадеева «Разгром», Л. 1954, стр. 14).

Текст повести печатается по книге: А. Фадеев, Разлив. Против течения, нзд-во «Федерация», М. 1931,

РОЖДЕНИЕ АМГУНЬСКОГО ПОЛКА

Рассказ написан в мае — октябре 1923 года. Опубликован в том же году под названием «Против течения» в девятой-десятой книжке журнала «Молодая гвардия». Посвящен памяти Игоря Сибирцева, который командовал описываемой в рассказе экспедицией по переброске военных грузов и промышленного оборудования из Приморья за Амур.

«В 1920 году, — вспоминал Фадеев позднее, — в мае, когда маши части были отрезаны японцами, сидевшими в Хабаровске и Спасске, на участке между этими городами я совершил вместе с двоюродным братом Игорем два или три рейса по Уссури на пароходике с баржою, описанными мною в рассказе «Против течения».

…Рейсы по Уссури в 1920 году — одно из самых счастливых воспоминаний моей юности. Мне было восемнадцать лет. Я поправлялся после ранения, полученного мною под Спасском, еще хромал, но уже было ясно, что все будет хорошо. Все время стояла ясная солнечная погода, мы много ловили рыбы неводом, и я — по немощности — бывал за повара. В жизни не едал такой жирной налимьей и сомовой ухи! Постоянное напряжение опасности, наши — иногда кровопролитные — схватки с дезертирами из армии, не раз пытавшимися овладеть пароходом, чтобы удрать за Амур, — все это только бодрило душу». (А. Фадеев, Записные книжки.)

Рассказ «Против течения» был оценен критикой более высоко, чем повесть «Разлив». Отмечалось возросшее мастерство писателя в изображении характеров, в построении сюжета, композиции, в использовании художественных деталей.