На острове нелетная погода

На острове нелетная погода

Часть 1

КРЫЛАТЫЙ ДЕЛЬФИН

Глава первая

ВСТРЕЧА С «ДЕЛЬФИНОМ»

Неизвестный разведывательный самолет почти каждый день курсирует вдоль нашей границы в нейтральной зоне над международными водами. Установлено, что на его борту новейшая радиолокационная аппаратура, с помощью которой он имеет возможность вести наблюдение за работой наших военных объектов. Когда он подходит к границе особенно близко, навстречу ему вылетают наши перехватчики. Разведчик разворачивается и улетает. Нам запрещено подходить к нему на дистанцию действия бортового оружия, был случай, когда перехватчик с соседнего аэродрома, приблизившийся к разведчику, упал в океан. Найти его не удалось, и причина гибели летчика осталась невыясненной. Может быть, его сбил разведчик, а может, что-то случилось иное.

Недавно на предварительной подготовке к полетам между нами, молодыми летчиками-инженерами, зашел горячий спор о том, как отучить этого шпиона заглядывать в чужие окна. «Надо установить барражирование истребителей», — предлагали одни. «Надо отгонять его, имитируя атаки», — говорили некоторые. «Надо поднимать наш самолет с системой помех и забивать его аппаратуру», настаивали остальные.

Надо, надо, надо! Но все эти прожекты имеют существенные недостатки. Ни один из них использовать нельзя. Барражировать — это значит установить дежурство в небе. Бесцельно часами утюжить воздух, жечь топливо, изматывать силы летчиков. А разведчик станет летать чуть дальше, чуть левее или правее от района барражирования. Запас топлива у него на добрый десяток часов. Отгонять, имитируя атаку, тоже нельзя: ложную атаку он может принять за нападение, а это — инцидент. Что же касается создания радиотехнических помех, то это палка о двух концах: помехи в такой же степени будут мешать и нашим летчикам.

Командир полка полковник Мельников спокойно и равнодушно слушал наш спор, а когда мы высказались и затихли, он неторопливо окинул всех взглядом и сказал спокойно, но внушительно:

— Я верю: вы храбрые летчики. Но если кто из вас нарушит мои указания, подойдет к разведчику на выстрел, такого летчика я потом не подпущу на пушечный выстрел к истребителю. Уразумели?

И все же, когда мы вышли на перерыв, Юрка Лаптев, мой однокашник и друг, весело подмигнул мне.

— Раз говорят нельзя, — значит, в этом есть что-то интересное.

Юрка — парень бесшабашный. Он и в училище выкидывал сногсшибательные номера и однажды за это чуть не распрощался с небом. Была у него слабость — девушки.

В 1968 году, незадолго до окончания училища, когда мы чувствовали себя уже летчиками, он ушел в самовольную отлучку. Возвращался в казарму последним, почти пустым автобусом в превосходном настроении, мурлыкая под нос песенку о девушке с голубыми глазами. Вдруг на одной из остановок в автобус вошел майор Потиха, комендант училища, исключительно педантичный и суровый человек. Прибыл он к нам недавно, но уже проявил себя на комендантском поприще, заполнив пустовавшую ранее гауптвахту арестованными.

В училище у нас и до него был строгий порядок. Внешнему виду курсантов, строевой выправке, отданию чести придавалось большое значение. А Потиха, ко всему, установил, чтобы внутри «коробочки» — так мы называли плац между зданиями училища, расположенными квадратом, — курсанты ходили только строевым шагом. Кто нарушал это правило, получал самое строгое взыскание. А с майором Потихой лучше было не встречаться: он всегда мог отыскать изъян во внешнем виде и либо отчитать, либо отправить к дежурному по училищу на работы, а то и похуже — на гауптвахту.

И вот этот майор Потиха вошел в автобус и сразу же уставился на Юрку своими черными глазами, у Юрки похолодело в груди, рука сама собой потянулась было к расстегнутому воротничку. Но он тут же овладел собою, понимая, что ни в коем случае нельзя выказывать замешательства.

Он смекнул, что надо выдать себя за курсанта-отпускника из другого училища. Сделав равнодушный вид, он отвернулся к окну, продолжая мурлыкать песенку.

Потиха долго не отрывал от него вначале сурового, а потом любопытного взгляда.

Шофер объявил остановку: «Училище!» Здесь Потиха должен был сойти, а Юрка решил проехать еще одну остановку и потом вернуться.

— Товарищ курсант, — раздался над его ухом властный голос, — прошу сойти со мной!

Юрка ожидал этого.

— Зачем? — с улыбкой повернулся он к Потихе. — Уже первый час ночи, это последний автобус… Мне потом нечем будет добираться домой.

Шофер переключил скорость, но майор подал ему знак подождать.

— Мы вас доставим, — тоже улыбнулся Потиха.

Юрка соображал. Препирательство могло привести к тому, что майор доставит его прямо в комендатуру, тогда будет хуже. Майору же, видимо, неудобно проверять документы в автобусе. Это и Юрке не на руку.

— Вы отказываетесь сойти со мной? — снова спросил майор.

— Почему? — наивно удивился Юрка. — Если я могу вам быть в чем-нибудь полезен, пожалуйста.

Он встал и вышел вслед за майором. Автобус тронулся.

— Откуда в такой поздний час? — спросил майор насмешливо и сурово.

— Само собой, от девушки, — бесцеремонно ответил Юрка.

— А увольнительная?

— Я в отпуске. Из Качинского училища.

— И давно прибыли в наш город?

— Не только в ваш. Это и мой город. Я здесь родился, — солгал Юрка, соображая, как быть дальше. — Я живу… третья остановка отсюда, улица Гамарника, дом 35, квартира 40. Курсант Пантелеймонов. Заходите к нам в гости, будем рады. Отец у меня тоже был военным. — Юрка входил в раж и готов был рассказывать свою историю, пока майору не надоест слушать.

Но Потиха был не из простачков, которые верят на слово.

— Значит, уже встали на учет в комендатуре? Что ж, зайдемте к дежурному по училищу, позвоним туда, тогда я вас отпущу.

Юрка понял, что влип. О побеге нечего и думать: майор все время настороже.

«Коробочка» наша сообщалась с городом через небольшую проходную.

Потиха пропустил Юрку вперед.

— Этот со мной, — сказал он часовому.

Теперь, когда они вошли в «коробочку», Потиха ослабил бдительность. Он поверил, что курсант не из нашего училища: таких разгильдяев у нас не было. К тому же из «коробочки» он никуда не денется. И тут Юрка рванул к подъезду нашей казармы. Потиха понял свою оплошность, но решил, что курсант далеко не уйдет. И все же погоня началась в ту же минуту. На ноги были подняты все: дежурный по училищу, его помощник, патрули и посыльные.

Потиха увидел, где скрылся Юрка, и устремился за ним. На первом этаже стоял дневальный. Майор к нему:

— Где курсант?

— Видел, товарищ майор, — вытянулся в струнку дневальный. — Побежал выше.

Дневальный на втором этаже сообщил то же, что и первый. На третьем этаже произошла заминка. Дневальный, то ли не захотел выдавать Юрку, то ли на самом деле не видел его, доложил, что на лестничной площадке никто не появлялся.

Потиха смекнул, что кто-то — либо дневальный второго этажа, либо третьего — лжет. Поиски начались сразу же на обоих этажах.

А Юрка тем временем, тяжело дыша, сбрасывал с себя обмундирование. Наши койки стояли рядом, и, услышав торопливую возню, я проснулся. Спросил, что случилось. Юрка в двух словах рассказал о своем приключении, кое-как сложил обмундирование — и под одеяло.

Майор возглавлял поиски на третьем этаже. Наметанным глазом окинув койки и тумбочки с ровными квадратами сложенного обмундирования, он стремительно обошел свободные комнаты и убедился, что нарушителя там нет. Не нашел его и дежурный по училищу на втором этаже. Обе поисковые группы объединились и поднялись к нам на четвертый.