Собрание сочинений в трех томах. Том 1.

Гавриил Троепольский

Собрание сочинений в трех томах. Том 1

Юрий Дедков

Во имя жизни

Первые рассказы Г. Троепольского из цикла «Записки агронома» увидели свет в мартовской книжке «Нового мира» за 1953 год, в августе публикация была продолжена. Читающая страна открыла для себя нового писателя, которому суждено было стать одной из наиболее характерных фигур литературного движения последующих лет.

Вслед за очерками В. Овечкина о районных буднях (1952) сатирические рассказы Г. Троепольского подоспели ко времени. А точнее сказать — в них самих уже предчувствовалось новое время, оно уже говорило в них. Тут не хитроумный литераторский расчет оправдался, не счастливое совпадение случилось, тут брала слово, заявляла о своих правах и надобностях действительная жизнь. Г. Троепольский был среди тех, через кого она пожелала и смогла это сделать.

«Удивительно мощное эхо! — писал в ту пору Леонид Мартынов. — Очевидно, такая эпоха» [1].

Поразительно широка география откликов на первую книгу Г. Троепольского (в 1954–1955 годах «Записки агронома» вышли тремя изданиями): о ней благодарно писали центральные, областные и районные газеты — от Карпат до Камчатки.

У книг, рожденных жизнью, народными интересами, действительно мощный отзвук.

Много лет спустя, когда не стало В. Овечкина, «первого вожака на новом пути» [2], Троепольский вспоминал: «Он (Овечкин. — И. Д.) будто распахнул огромным усилием воли дотоле закрытые ворота, куда ринулась за ним целая плеяда новых писателей, каждый со своим голосом, со своим стилем, плеяда не похожих друг на друга талантов…» [3]

В той плеяде наряду с Г. Троепольским были В. Тендряков, Е. Дорош, С. Залыгин, М. Жестев, А. Калинин, Л. Обухова и др.

По-разному сложились их литературные судьбы и взгляды, но тогда они хорошо взаимодействовали и воодушевляли друг друга.

Но более всего воодушевлял их пример Валентина Овечкина: «Читали — пили живую воду. И была внутренняя дрожь… Знаю, какое сердце, волю, убежденность в правоте надо было иметь, чтобы сделать то, что сделал он…» [4] (Г. Троепольский).

В этих словах многое вместилось. Забыть то ощущение живой воды, забыть то начало, сам воздух времени, тот могучий подпор реальной жизни, ее потребностей — значит, не оценить сильнейшего нравственного и социального импульса, вызвавшего к бытию писателя Троепольского.

Но формула критика: «Не писатель сделал его (Троепольского. — И. Д.) гражданином, а гражданин сделал его писателем» [5] — чрезмерно упрощает дело.

Писатель вызревал в Троепольском медленно: такова была природа таланта, таковы, должно быть, были обстоятельства. Но талант, питаемый всеми радостями и болями жизни, брал свое, искал выхода, одновременно укреплял дух гражданства. Что тут верховодит — кто знает? Неповторима судьба человеческая, судьба писательская, неповторимо рождаются хорошие книги, и в этой неповторимости — своя драматическая логика, свои уроки, своя правота и правда. В счастливых случаях — существенная часть народной правды.

Родился Гавриил Николаевич Троепольский 16 (29) ноября 1905 года в селе Ново-Спасское на Елани Козловской волости Борисоглебского уезда Тамбовской губернии (ныне — село Новоспасовка Грибановского района Воронежской области). У сельского священника Николая Семеновича Троепольского и его жены Елены Гавриловны было шестеро детей. В доме Троепольских любили сельский труд — работали с малых лет, высоко ценили знания, книгу.

По обстоятельствам времени Г. Троепольскому пришлось учиться… в четырех средних учебных заведениях: начинал в Новохоперской гимназии (3 класса), продолжал в Новогольской школе 2-й ступени, а после закрытия ее окончил в Новохоперске же последний класс. Уже со средним образованием он поступает в среднее сельскохозяйственное училище (с. Алешки Борисоглебского уезда).

По окончании училища (1924) Г. Троепольский учительствовал недалеко от родных мест — в селах Питим и Махровка. Весной 1931 года он получил возможность работать по агрономии, сначала младшим научным сотрудником, а затем — заведующим Алешковским опорным пунктом Воронежской областной опытной станции.

С 1936 года Г. Троепольский в г. Острогожске заведует опорным пунктом той же станции, а с 1937 до января 1954 года он — заведующий Острогожским государственным сортоиспытательным участком по зерновым культурам; здесь же вел и селекцию проса, один из выведенных им сортов был районирован в центрально-черноземной зоне («Острогожское-9»). Материалы наблюдений и селекции на Острогожском сортоучастке Г. Троепольский обобщил в нескольких научных работах.

Почти четверть века было отдано агрономии, четверть века прожито в небольшом городе Острогожске. Лишь в 1959 году, уже будучи профессиональным писателем, Г. Троепольский переехал в Воронеж.

Подспудно литература влекла Г. Троепольского с юношества. Еще в школе он пытался вместить в слова открывшуюся ему красоту родной земли, картины деревенского быта, и десятилетия спустя в роман «Чернозем» вошли и строки шестнадцатилетнего юноши, написанные в 1921 году.

На всю жизнь осталась в Троепольском добрая память о молодом учителе Новогольской школы Григории Романовиче Ширме. Он увлекал учеников своей любовью к великой русской литературе, преданностью ее заветам.

Учителю и ученику, народному артисту СССР, художественному руководителю Государственной академической капеллы Белорусской ССР Г. Р. Ширме и писателю Троепольскому, суждена была через много лет счастливая встреча.

В пору учительства Троепольский продолжал писать. Однажды он показал свои опыты случившемуся в Махровке писателю Н. Никандрову.

Известный по тем временам писатель посоветовал не спешить, не посылать рукопись, «а писать вам надо обязательно». Видимо, разглядел Никандров в молодом Троепольском человека, способного к серьезной взыскательной самооценке, к честному обращению со словом. И не ошибся.

В 1938 году в альманахе «Литературный Воронеж» появился рассказ «Дедушка» за подписью Т. Лирваг (читай наоборот: Гаврил Т. — И. Д.). Это была первая публикация Троепольского-писателя, но переиздавать этот рассказ Троепольский никогда не станет. У этого начала, исполненного в духе популярных представлений о жизни и литературе, продолжения не будет.

Истинное начало произойдет много позднее. Осенью пятьдесят второго года в журнале «Новый мир» из редакционной почты извлекут рассказ про Никишку Болтушка и запросят у автора продолжение. И в Острогожск придет первое письмо Александра Твардовского. Оно подтвердит: это написано хорошо.

Автор «Записок агронома» не походил на новичка в литературе. В поле российской словесности он вел себя основательно, осмотрительно и уверенно, словно на давно знакомом опытном участке.

Он вышел в это поле позже сверстников, но — в свой срок, со своим крепко обдуманным, необходимым словом, когда приспело время, и место его в литературе было свободно, ждало его.

Не потому ли «Записки агронома» вызвали такое мощное эхо, что они помимо прочего оказались веселыми записками?

В конце сороковых — начале пятидесятых годов просто сатира была не в чести. «Знатоки» вопроса считали, что отрицательные явления и типы перевелись и посему нужна сатира новаторская, положительная.

На наше счастье, агроном Гавриил Троепольский тем сладким, заоблачным голосам не внимал. Он жил, работал, растил детей в земном, суровом, наиконкретнейшем мире, где всегда доставало того, что человек издавна привык кратко называть добром и злом.