Конец белого пятна

Максим Дмитриевич Зверев

Бетпак-Дала… Издавна эта земля зовется голодной степью. Безжизненными кажутся ее просторы, долог и труден путь по ней от колодца к колодцу. И недаром первые научные экспедиции русских ботаников, зоологов и почвоведов захватили только окраины этой огромной пустыни. Центр ее долго оставался на картах всего мира большим белым пятном. Царское правительство очень плохо изучало далекие окраины. Только после Великой Октябрьской революции советские ученые исследовали этот район и белое пятно исчезло с карты нашей родины.

Одним из первых советских исследователей пустыни Бетпак-Далы, лежащей на юго-западе Казахстана, был зоолог Виктор Алексеевич Селевин. Во главе сначала маленьких, а затем больших экспедиций он в разных направлениях пересек пустыню на лошадях, верблюдах, а затем и на первых отечественных машинах. Селевин умел подбирать работоспособные коллективы, в основном из молодых ученых, что и обеспечило успех работы в трудных условиях.

Экспедиции Селевина выяснили состав почв, растительность, животный мир и геологическое строение Бетпак-Далы. Они установили полную возможность хозяйственного использования пустыни.

Кандидат биологических наук Виктор Алексеевич Селевин умер внезапно от порока сердца в тысяча девятьсот тридцать восьмом году. За свою короткую жизнь молодой ученый опубликовал несколько десятков научных работ и оставил незаконченные рукописи: «Побежденная пустыня», «В стране антилоп и газелей» и другие. Эти рукописи и печатные труды В. А. Селевина после художественной обработки и добавления отдельных эпизодов и личных наблюдений в пустыне и послужили автору источниками для данной книги.

Не стремясь показать работу экспедиций в хронологическом порядке и всех участников, которые сменялись ежегодно, автор уделил основное внимание описанию суровой природы пустыни и возможностям ее покорения.

На этом фоне даны образы молодого ученого зоолога Селевина и следопыта пустыни казаха Даукена Кисанова — двух энтузиастов, отдавших свои жизни великому делу освоения Бетпак-Далы.

М. Зверев.

НА «КОРАБЛЯХ ПУСТЫНИ»

Ранним летним утром небольшая зоологическая экспедиция отправилась от станции Чу к центру огромной пустыни Бетпак-Дала. Зоологом экспедиции был молодой ученый Виктор Алексеевич Селевин.

Впереди на горизонте в мутном мареве вырисовывались серовато-голубые очертания небольших возвышенностей. Туда, в загадочную даль пустыни медленно шагали тяжело нагруженные верблюды. На первом, большом белом верблюде, сидел проводник экспедиции старик Али и пел нескончаемую песню о том, что он видел за свою долгую жизнь и что ему попадалось сейчас на глаза. За вьючными верблюдами, глубоко увязая колесами в песке, тащились две брички. Селевин ехал вслед за проводником и что-то отмечал в своей записной книжке. Нечаянно под ноги упряжных верблюдов упал листок белой бумаги. Верблюды испугались и забились в оглоблях. Люди бросились к ним, начали успокаивать, но упрямые животные ревели, обдавая людей жвачкой… Едва успокоили и подняли упряжных, как заупрямился один из вьючных верблюдов. Он тоже повалился, сбив на сторону вьюки. Пришлось его переседлать и перевьючить.

Остановки следовали одна за другой. За день караван прошел не более десяти километров.

Прошло три дня. Вода кончилась и короткий дневной отдых под жгучими лучами солнца был невеселым. Решили продолжать путь ночью, когда не так жарко. По расчетам Али, экспедиция на другой день должна была достигнуть родника у подножия гор.

Караван шел всю ночь. Звезд не было видно. Мрак. Утром выяснилось, что ночью караван кружил по пустыне.

Чем выше поднималось солнце, тем тяжелее становился путь. Нагретый воздух лежал в котлованах еще со вчерашнего дня. Убийственный жар все нарастал. Ни малейшего ветерка. Радовало только то, что горы уже близко.

Селевин пошел вперед выбирать место для стоянки и водопоя. Али хриплым голосом напутствовал его, показывая рукой на горы:

— Иди прямо на желтую сопку. Это Сары-Булак. Там большой родник…

Селевин оставил позади себя караван, который тащился не больше двух километров в час, и под нестерпимо горячими лучами солнца, совершенно разбитый и усталый, через три часа добрался до Сары-Булака.

Вот уже хорошо видно русло родника. Но ни свежей зеленой травы, ни каких-либо признаков жизни. Мертвая тишина.

Ужас охватил Виктора Алексеевича: «Что делать, если в русле не окажется воды? Так и есть — ни капли. Всюду раскаленный песок и камни».

В изнеможении Селевин сел и опустил голову. Перед глазами поплыли светлые круги, в голове шумело, во рту пересохло.

С едва слышным жужжанием мимо пролетело какое-то насекомое. Селевин медленно поднял голову. Совсем рядом на глинистый обрыв сухого русла села крупная оса. Насекомое начало делать трубочку для своего гнезда.

«Такие трубочки осы делают из глины. Для этого они носят воду, подумал он, — значит, где-то близко есть вода! Надо проследить, куда полетит оса!»

Вскоре она взлетела, сделала небольшой круг над своей постройкой и мгновенно исчезла. Ее полет был так стремителен, что Селевин не успел заметить направления.

Вдруг над головой раздался знакомый мелодичный крик чернобрюхого рябка. Селевин взглянул вверх и долго следил за ним. Рябок летел вдоль подножья горы, постепенно снижаясь, и скрылся за поворотом.

Не прошло и десяти минут, как около горы показалась черная точка. Это рябок летел обратно.

— Конечно, он летал туда на водопой! — вырвалось у Селевина.

Он вскочил и чуть ли не бегом бросился к повороту горы.

Вот и поворот, за которым снизился рябок.

В нескольких стах метрах, у подножья скалы, зеленело яркое пятно сочной травы.

Последние десятки метров Селевин не бежал, а летел. Долго он умывался и пил чистую холодную воду, фыркая и наслаждаясь.

Вода, спасены!

Перед закатом солнца вдали показался, словно похоронная процессия, караван экспедиции. Селевин разжег большой костер из сухой травы. Караван пошел прямо на дым.

Вечером лагерь у родника напоминал праздничный той.

Около Сары-Булака экспедиция провела несколько дней. Производились почвенные разрезы, ботаник собирал растения и делал описания, зоолог добывал животных.

Верблюды отдохнули. Можно было бы ехать дальше, но проводник Али неожиданно занемог. То и дело старик хватался за сердце. Он слег и не вставал. Нужно было отвезти больного в ближайший поселок на краю пустыни и срочно искать другого проводника.

До поселка, по словам Али, было не более трех дней пути.

Селевин сам отвез больного. Но поиски проводника затянулись. Никто не знал дороги к центру пустыни, куда должна была идти экспедиция.

Селевин объездил почти все поселки, но безрезультатно. Остался последний населенный пункт Сузак с низкими глинобитными постройками, пирамидальными тополями и воркованием горлинок в садах.

В поселке был довольно многолюдный и шумный базар, но и здесь Селевин не мог найти проводника. Никто не соглашался вести экспедицию в неведомые просторы пустыни.

Селевин привязал коня около сельсовета.

Председатель, пожилой полный казах в яркой тюбетейке, внимательно и немного удивленно выслушал русского ученого, который свободно объяснялся на казахском языке.

— Кажется, я могу помочь вам, — сказал он. — У нас в Сузаке живет один аксакал — Даукен Кисанов. Он всю жизнь был бедняком, не имел ни юрты, ни верблюда. Как и его отец, он еще мальчиком сделался зверовым охотником — мергеном… Он исколесил пустыню вдоль и поперек. Знает все колодцы. Много раз был и в центре Бетпака. Поговорите с ним, он, наверное, согласится быть вашим проводником. Живет Кисанов в самом последнем домике при выезде из Сузака. Вон там! — председатель встал и показал в окно на конец улицы.