Семизвездное небо

- Правильно, правильно! - поддержал его Насиб. - У меня тоже есть предложение, товарищи. Я предлагаю аллее Айхана и роднику Айхана дать имя Эльдара Абасова. Иначе товарищи из центра сочтут нас политически неграмотными, сокажут, что в нашем селе простого садовника почитают больше, чем народного героя...

- Ты всех опередил, Насиб, - бросил с места Айхан. - Доброе намерение уже полдела.

Рамзи хоть и почувствовал, что эта реплика относится не к Насибу, а адресована ему, но виду не подал. У него еще будет время отыграться.

- Все ясно, товарищи, - сказал он. - Если нет других предложений, можно расходиться.

Когда комната опустела, Рамзи в глубокой задумчивости остановился у окна. У него будто проснулась боль в заломленной и треснувшей у водопада Нуран руке. Незрячие глаза Эльдара были устремлены на него. "Что это я делаю? На что сдался мне памятник этому негодяю?" И почему-то поежился, вспомнив взгляд Айхана, который таил в себе какой-то магнетизм. По телу побежали мурашки.

8

Дерево, сгорая, превращается в пепел, пепел ложится в землю, а на этой земле могут вырасти самые прекрасные цветы на свете.

Поздним вечером, когда собрание закончилось, Салима тихонько подошла к Шахназ.

- Мы с Марданом хотим проводить тебя до дому. Я бы попросила тебя остаться у нас переночевать, но ты ведь не согласишься, Эльдар дома один.

"Интересно, что это случилось с Салимой? Разве она не знает, что я могу пойти с Айханом?" Но они обе отлично понимали друг друга. После этого довольно странного выступления Айхана Салиме, видимо, не хотелось оставлять Шахназ наедине с ним.

- Я пойду с Айханом, - улыбнулась Шахназ. И Салима истолковала эту улыбку по-своему. - Зачем утруждать вас!

Салима ей ничего не ответила и, увидев приближающегося к ним большими шагами Рамзи, произнесла:

- Ну что ж! Спокойной ночи! - И поспешила к Мардану. Рамзи догнал Шахназ, задыхающимся голосом проговорил:

- Одну минуту, Шахназ-ханум. Неужели ты собираешься одна идти в махал Сенгер? Подождите немного... Сейчас я отвезу вас на машине...

Салима не слышала, что ответила Шахназ, между тем это было ей интересно. Но как только гул машины, направляющейся в сторону махала Сенгер, стих, она услышала стук палки о мелкие камешки, удаляющийся в том же направлении. Айхан в полной темноте, волоча искалеченную ногу, должен был тащиться один к своему дому со звездным окном.

Салима тихо подошла к сыну. Она хотела ему что-то сказать но передумала. Мардан был расстроен, как ребенок, он места себе не находил. Пылкие чувства, которые он питал к Айхану - этому мудрому, терпеливому человеку, - будто посыпали снегом. Слова Айхана его глубоко задели. Как завтра, когда они встретятся, он посмотрит в глаза человеку, которого он так уважает?

Мать с сыном дошли до дома, привычно беседуя о самых обычных делах. Будто оба поклялись в душе не заговаривать о том, чему только были свидетелями. Но дома, в ночной тишине, Салима, видя, как Мардан страдает, осторожно спросила:

- Что с тобой, сынок? Ты бы лучше в эти дела не вмешивался. Видел, как председатель закусил удила? И тебя запутают. Что я тогда буду делать?

- Ты о чем, мама? Меня беспокоит совсем не это, а дядя Айхан. Никак не могу понять, что это с ним стряслось. Почему он так придирался к каждому слову председателя?

- Разве ты не живешь в Чеменли? Разве не знаешь, о чем говорят люди?

- А ты что, веришь в эти пустые бредни? Что ты называешь пустыми бреднями?

- Будто Айхан потому так тянется к маленькому Эльдару, что... влюблен в его мать. Ты это имеешь в виду? - Мардан горько усмехнулся.

- Здесь нет ничего смешного...

- Как это - нет ничего смешного? - прервал ее Мардан. - Ты же хорошо знаешь дядю Айхана. Он разве допустит, чтобы в его возрасте...

- Не нервничай... Что это с тобой сегодня, погоди, дай договорить... Ты правильно говоришь, я тоже считаю, что он достойный человек... Именно поэтому, во имя сохранения этого достоинства, он готов на любую жертву. Салима с легкой улыбкой прибавила: - Ты еще слишком молод, Мардан, чтобы это почувствовать, - и она погладила сына по голове.

- А ты это почувствовала?

- Я? - Салима улыбнулась. - Не по его, а по поведению Шахназ я многое поняла.

- Шахназ-муэллимы? - Мардан был так искренен, что Салима даже порадовалась за него в душе.

- Ну, а почему бы и нет? Если речь идет о возрасте... то любви все возрасты покорны...

- Я тебя не понимаю, мама!..

- Я знаю, тебе трудно меня понять. - Глубоко вздохнув, она добавила: Мы, матери... растим вас, жертвуя многим, откуда вам это знать?..

Не успев договорить, Салима поняла, какую совершила ошибку, какую ношу обязательств возложила очередной раз на своего умного сына, и расстроилась.

- Не беспокойся, мама, это ко мне не относится.

- Ну конечно, мой мальчик, - и она прижала сына к груди.

- Но ведь говорят, что Шахназ-муэллима собирается снова выйти замуж? Мардан постарался отвлечь ее. - Причем не за дядю Айхана, а за Рамзи...

- По-моему, и на этот раз ничего доброго не получится.

- Почему?

- Айхан помешает, хотя бы косвенным образом...

- Ничего не понимаю. Объясни, пожалуйста.

- На сегодняшнем собрании выявилась их взаимная неприязнь. Мне кажется, что это связано с Шахназ.

- Мама!.. Нехорошо так говорить, умоляю тебя... Откуда тебе в голову приходят мысли, которые дяде Айхану и. во сне не снятся? Ну, допустим, что это так, но какое это отношение имеет к памятнику Эльдару или к парку культуры?

- Разве не видно, что они терпеть друг друга не могут?

- Опять же допустим. Но дядя Айхан не из тех, кто на таком языке разговаривает со своим противником, если он даже и питает какие-то враждебные чувства к Рамзи. И я не поверю, что из-за Шахназ-муэллимы или из простой неприязни к Рамзи он говорил все это. Он скорее умрет, чем ступит на нечестный путь.

С любовью и тревогой слушала его Салима и с сомнением покачала головой.

- Может быть, ты и прав, сынок. Но прошу тебя держаться подальше. Я уже сказала, что ты можешь попасть в неприятную историю.

- О чем ты говоришь, мама! Разве я могу стоять и смотреть на все это со стороны?

- Прошу тебя, Мардан, не говори так. - Казалось, она готова была стать перед сыном на колени. В ее сердце бушевал ураган. Откуда явился в Чеменли этот человек? Зачем он приехал? Чего хочет от ее сына и от нее самой? Не пришел ли он для того, чтобы отобрать у нее ее Мардана?

- Что с тобой, мама? Так нельзя, я ведь тоже занимаю какое-то положение в нашем селе...

- Знаю, знаю... но тебе с ними не тягаться... Ты же сам видишь, этому Рамзи-муэллиму ты и без того не по душе. Все пытается под каким-либо предлогом убрать тебя или под видом учебы услать куда-нибудь.

- На учебу не он меня посылает вовсе, а райком партии. Причем по моей же просьбе...

- Как? - побледнела Салима и опустилась в рядом стоявшее кресло. - Ты опять едешь учиться? Куда?

- В Высшую партийную школу.

- А Джамиля?

- И ее возьму с собой.

- А я?

- А тебе тоже захотелось снова учиться?

- Не смейся надо мной, сын, что я буду без тебя тут делать?

- Вернее, как я там обойдусь без тебя? Это ты хочешь сказать?

- Мардан...

- На этот раз тебя заменит Джамиля...

- Правда? - Она обиженно посмотрела на сына. - Ну конечно, я свой долг выполнила. Теперь наступила эра Джамили... Что же, только бы ты... вы были счастливы...

Ничего на свете Мардан так не боялся, как этих намеков, всю жизнь преследовавших его. С тех пор как он себя помнил, он чувствовал эту слабость своей ласковой, заботливой матери. Она ко всем и ко всему ревновала его, а в последнее время даже к привязанности к дяде Айхану. Может, именно поэтому Мардан так поздно женился. Но и после того как мать с большой помпой ввела в дом выбранную и одобренную ею Джамилю, она часто забывала, что сын ее женатый человек. Она желала, чтобы Мардан всегда был рядом с ней. К счастью Мардан, зная, сколько лишений выпало на ее долю, был к ней очень внимателен. Только ради него, Мардана, она не вышла замуж. Его отец, фотографии которого даже не сохранилось, прожил с его матерью всего три месяца и погиб в блокадном Ленинграде. Вот почему всякий раз, когда начинались подобные разговоры, он был вынужден терпеть деспотизм своей матери. Он прощал ей все. Так было и сегодня.