Семизвездное небо

Насиб ушел. Рамзи принялся мерить комнату беспокойными шагами. Потом подошел к окну, всмотрелся в видневшийся сквозь деревья памятник Эльдару Абасову. Приняв какое-то решение, он уселся за свой письменный стол. Неожиданно дверь отворилась, и на пороге появилась Шахназ.

- Можно, председатель?

Рамзи опешил. Что за наваждение? С тех пор как он появился в селе, Шахназ впервые переступила порог его кабинета. Что бы это могло означать? Не пришла ли она закончить беседу, начатую вчера в саду Эльдара?

Рамзи так растерялся, что забыл даже поздороваться с нею, и бросился к ней навстречу:

- Ты ли это? Я не верю своим глазам...

- Не разрешите ли вы для начала войти и присесть? - Шахназ с мягкой улыбкой смотрела на него.

Рамзи, наконец придя в себя, предложил ей один из стульев, выстроившихся вдоль большого длинного стола, а сам уселся напротив.

- Мне даже не верится, что это ты.

- Я пришла с просьбой.

- С просьбой? Нет, Шахназ-ханум, тебе не подобает просить, ты можешь только приказывать.

- Я не шучу, Рамзи-муэллим, и много времени у вас не отниму. Если можно, выделите трактор, и всего на один день. Ребята хотят вспахать пришкольный участок.

Широкие черные брови Рамзи изумленно сдвинулись.

- Это просьба директора школы или же Шахназ-ханум?

- Какая разница? И так и эдак.

- Нет, разница большая, для директора школы у меня тракторов нет, а для Шахназ-ханум не то что трактор, даже экскаватор найдется.

Шахназ промолчала; ей была непонятна причина столь бурной радости Рамзи, но она не придала этому никакого значения.

- Шахназ-ханум, - тон его изменился, радость с лица исчезла, - все это легко устроить. Ради такого простого дела вряд ли стоило утруждать себя приходом в правление... Нет-нет, ты хорошо сделала, что пришла... Этим своим приходом ты будто подарила мне целый мир...

- Рамзи-муэллим, что с вами? Не забыли ли вы, где находитесь? Мне нужно идти, у меня множество дел.

- Множество дел? Разве тебе не сказали, что сегодня после обеда у нас будет небольшое собрание?

- Мне никто ничего не говорил.

- Наверное, сейчас звонят к тебе в школу. - И он нажал кнопку электрического звонка.

Дверь отворилась, на этот раз появился не Толстяк Насиб, а секретарша председателя.

- Передай Насибу, пусть Шахназ-муэллиму не ищут.

- Что это за совещание, на котором я должна присутствовать, вы не можете мне объяснить, Рамзи-муэллим?

К Рамзи сново вернулось хорошее настроение.

- Позволь мне сейчас не отвечать на твой вопрос, вечером узнаешь. Правда, я не совсем уверен, правильно ли это будет Истолковано и всем ли придется по душе, но мне не хотелось бы заранее раскрывать карты. Я еще вчера в саду Эльдара хотел посоветоваться с тобой по этому поводу, но, как ты догадываешься, личные, семейные дела затмили дела общественные. Ведь и такое случается?

- Я не считаю семейные дела сугубо личными, думаю, что они тоже относятся к разряду общественных, - произнесла Шахназ.

- Вот видишь, как совпадают наши взгляды. Я этому очень рад.

- Я тоже, - серьезно ответила Шахназ.

Вчера в его сердце загорелся слабый огонек надежды, а сегодня Шахназ сама пришла к нему. Что ее привело сюда? Изменила ли она отношение к нему или между ними все еще продолжает стоять этот Эльдар? В сердце его опять шевельнулась ревность. И снова воскрес этот давно забытый образ Эльдара.

Но ведь его давно нет на свете. И это - непреложная истина. Вон там, среди деревьев, на мраморной доске высечены две даты: 1921 - 1943. Эти цифры, особенно последняя, свидетельствуют о том, что Эльдара давно не существует, что он навсегда ушел из жизни, оставив его в покое. Может, чтобы увидеть эту вторую дату, он ежедневно ходит через этот сад, каждый день желая убедиться в том, что она существует. И напрасно он нервничает. Наоборот, надо радоваться, что в Чеменли возвышается подобный памятник. И именно он, этот простой кусок камня, должен помочь ему в осуществлении его мечтаний, связанных с Шахназ. Пусть выдуманные людьми подобные монументы условны, но они являются источником утешения. Пусть теперь этот каменный монумент поможет состояться живому человеческому счастью. Не так ли, Шахназ? Эти символы, которым поклоняются люди, сейчас ему на руку. Открытие Рамзи, о котором он намекал Толстяку Насибу, должно стать в глазах жителей Чеменли столь же ошеломляющим, как открытие самого Ньютона. Оно поможет разбудить в сердце Шахназ ответное чувство. Тогда, может быть, наступит конец всем сомнениям.

- Шахназ-ханум, меня интересует одна вещь: твой покойный муж знал об Эльдаре?

- Конечно, я сама ему все рассказала.

- И он предложил назвать сына Эльдаром?

- Нет, это я предложила, а он согласился.

- И поэтому, наверное, ты очень любишь Эльдара?

- Очень люблю, он мой сын, моя любовь, мое счастье. Все, что я потеряла с гибелью старшего Эльдара, я хочу видеть в младшем.

Рамзи внутренне сжался. Эти слова были похожи на копье, нацеленное ему прямо в грудь. Значит, имеется в виду: то, что утратила, потеряв старшего Эльдара, не может найти ни в ком другом, кроме собственного сына. Что ж, и это надо стерпеть.

- Это прекрасная мечта, Шахназ-ханум, - спокойно заметил Рамзи. - Бог даст, все будет так, как ты хочешь. Эльдар очень хороший мальчик, ведь его воспитывает такой умный педагог, как ты...

- Дело в том, что в последние два года для Эльдара нашелся более умный и более мудрый воспитатель.

- О ком ты? - с интересом спросил Рамзи.

- Я говорю о садовнике Айхане, нашем новом соседе.

- Айхане?

- Почему вас это так удивляет?

- Ты говоришь о нем, будто Айхан-киши не садовник, а по меньшей мере Макаренко.

- А вы сами хорошо его знаете, Рамзи-муэллим?

- Как не знать? Известно, что это очень трудолюбивый, добросовестно относящийся к своему делу, обычный человек.

- Обычный? Нет, это необыкновенный человек, я уже не говорю о его деловых качествах, это очень редкий человек, схожий с алмазом.

- Шахназ-ханум... - Рамзи удивленно развел руками.

- Подождите, скоро вы сами в этом убедитесь. Вы что думаете, что Айхан-гардаш простой садовник? Он и садовник искусный, и механик прекрасный, отлично разбирающийся в моторах, он к тому же и скульптор... в общем, мастер на все руки.

- Он же калека, что он может делать обгорелой рукой?

- Видели бы вы, как он своими искалеченными руками отремонтировал дом Эльдара. Будто музей...

- Я слыхал об этом...

- Если бы я была на вашем месте, я бы поручила ему более додходящее дело в колхозе. Например, бригаду строителей... Да, да, не улыбайтесь!

- Хорошо, Шахназ-ханум, я подумаю над вашим предложением. Не забудьте, что после обеда собрание.

* * *

- Все уже здесь, председатель, ждут вашего указания. - Ha пороге возник Толстяк Насиб.

Во главе с одним из самых старых жителей Чеменли, кузнецом Ашрафом, около двадцати человек заполнили просторный кабинет. Рамзи взял старого кузнеца под руку и усадил в мягкое кресло рядом с собой.

- Дядя Ашраф, твое место вот тут, слева от меня, поближе к сердцу. А вы, Салима-ханум, садитесь по эту сторону, вот в это кресло. Остальные товарищи на меня не обидятся, потому что третьей и четвертой руки у меня нет.

Улыбка пробежала по лицам людей. Все расселись. Председатель стоя оглядел каждого. Когда очередь дошла до Айхана, он смерил его внимательным взглядом. Неужели этот тщедушный, искалеченный человек обладает столькими достоинствами, о которых так красочно живописала Шахназ?

Когда в комнате воцарилась тишина, Рамзи Ильясоглу наконец заговорил:

- Товарищи! Мы сегодня вас побеспокоили для того, чтобы совместно с вами обсудить очень важный вопрос. Правление колхоза пришло к выводу, что нам необходимо посоветоваться с уважаемыми людьми нашего села - аксакалами и местной интеллигенцией, - выработать общее мнение. - Председатель перевел дух и многозначительно посмотрел на Насиба. Увидев, с каким удивлением тот его слушает, продолжал: - Мы посоветовались с местным правительством, то есть с председателем сельсовета, а вот теперь хотим посоветоваться с вами. Как вы знаете, приближается годовщина великой Победы над фашистской Германией. Страна готовится торжественно отметить этот исторический праздник. Всем известно, что в этой победе есть и большие заслуги нашего маленького села. Я бы назвал Чеменли краем героев. Я уже не говорю о возвышающемся в центре нашего села памятнике Герою Советского Союза Эльдару Абасову - в нашем селе выросло немало таких героев. Кто не слыхал о проявившем большую отвагу при защите героического Ленинграда Искендере Ашраф оглу, - тут он почтительно возложил руку на плечо Ашрафа-киши. - Сражавшейся плечом к плечу с ним и погибшей в осажденном Ленинграде Гюльназ Абасовой, о заслугах сидящей среди нас уважаемой Салимы-ханум, о героизме Насиба-гага, нашего местного правительства. Никогда не должны быть забыты имена пожертвовавших своей жизнью во имя спасения Родины Мурада Азимова, Алиша Гасанзаде, Мусы Мамедова и десятков других наших земляков. Мы должны подумать и принять решение об увековечении их памяти, в особенности памяти нашей общей гордости - Эльдара Абасова.