Семизвездное небо

- Хорошо, сынок, я не требую, чтобы ты во всем со мной соглашался. Главное - прислушайся, постарайся понять, что меня тревожит...

- Я все понимаю, дядя Айхан, - взволнованно прервал его Мардан.

- А если так, то пойми, что и я не против монументов. Я говорю еще и о другой памяти - внутренней. Пусть жил бы этот Эльдар Абасов в сердцах каждого, пусть поминали бы его добрым словом все те, кто знал его. Не в монументе главное, а в добрых делах. Сколько их может сделать каждый, еще живущий на земле. А те люди, которые сегодня так хлопочут по поводу монументов Эльдару Абасову, может быть, сделали бы правильнее, если бы больше времени и средств отдали бы делам сегодняшним - построили еще один дом, вырастили бы лучший урожай. И когда я вижу эти чрезмерные хлопоты по поводу монументов Эльдару Абасову, мне невольно приходит на ум: чего они хотят? Действительно ли сделать бессмертным героя или самих себя?

- Значит, вчера вы поэтому схлестнулись с председателем?

- И поэтому тоже.

Мардану не хотелось уходить

- Дядя Айхан!

- Что, сынок?

- Мне кажется, вы мне не все сказали...

Что ты имеешь в виду, сынок? Разве я похож на человека, который что-то скрывает?

- Нет, я о другом. Мне бы не хотелось, чтобы вы остались в одиночестве. - Хоть Мардан произнес эти слова смущенно, Айхан в душе порадовался его смелости. Это была абсолютная правда. Со вчерашнего дня он был совсем одинок. И, сознавая эту горькую истину, он все-таки спросил:

- Почему же в одиночестве, сынок?

Мардан покраснел и еще больше смутился.

- Дядя Айхан, я... вы знаете... как я вас люблю...

- Не нужно, сынок... Не нужно... Я все понимаю. Ты думаешь, вчера там, на совете аксакалов, я не подумал об этом? В этом нет ничего удивительного, я давно к этому привык. Во многих местах я бывал свидетелем подобных сцен. Всякий раз меня считали удивительным и даже странным человеком... - Он вдруг умолк, будто действительно открыл Мардану какой-то секрет, открыл незаметно для себя самого. "Кажется, я опять не владею собой, - принялся он укорять себя. - Нашел чем хвастать! Может, ты еще добавишь, что в истории бывало немало случаев, когда людей, не похожих на других, просто объявляли безумцами... Ты действительно болван, и Шахназ правильно говорила, что у тебя внутри скрывается дьявол..."

- Ну, о чем вы, дядя Айхан... Ведь вас не все поймут правильно. И мне не хотелось бы...

- Это ничего, что не все поймут, - смеясь, прервал его Айхан. - Ты же меня понимаешь... Это уже много.

Итак, он, кажется, сумел кое-что объяснить Мардану. Теперь очередь Шахназ.

* * *

Но Шахназ, как видно, на него обиделась. Вот уже третий день соседи не виделись, не разговаривали друг с другом. Ни один не хотел первым идти на примирение. Айхан знал, что он должен первым сделать шаг, просто поинтересоваться здоровьем своей приветливой соседки. Но он этого не делал, на него снова, как и тридцать лет назад, нашло упрямство, он опять желал услышать первое слово от Шахназ: "Доброе утро, сосед! Почему ты не приходишь?" После этих слов его чувства выплеснулись бы, как высвобожденный речной поток.

А Шахназ, ничего не знавшая об этих мечтах, старалась не показываться Айхану на глаза, ждала, чтобы все улеглось. И тогда можно будет обо всем спокойно поговорить. Но они оба знали, что долго так продолжаться не может. Эта отчужденность привела их к мысли, особенно Шахназ, что в ущелье Агчай есть один-единственный огонь, согревающий сердца их обоих.

И Шахназ решилась. Выйдя из школы и дойдя до сада Эльдара, она увидела бродившего среди деревьев Айхана и прямо направилась к нему.

- Добрый вечер, брат, который обиделся на свою сестру! - приветливо сказала она.

Айхан откровенно обрадовался ее приходу. Это не ускользнуло от Шахназ. Айхан, как всегда при ее появлении, попал в положение безоружного солдата.

- Добрый вечер, Шахназ-ханум, какими судьбами? - Глаза его сияли. - И потом, кто это вам сказал, что я на вас обиделся?

- Если бы не обиделся, поинтересовался хотя бы за эти несколько дней, как мои дела. А ты от меня прячешься. Так не пойдет, Айхан-гардаш!

- Это я от вас прячусь? Да откуда вы все это взяли?

- Да, прячешься. Сколько уже времени мы дружим, живем рядом, как брат и сестра, к сыну моему ты как к родному относишься, а от меня прячешься.

Поняв, из каких глубин поднялся этот поток, и представив себе его беспощадный конец, Айхан решил не сдаваться.

- Если мы не виделись несколько дней, это не значит, что я от вас прячусь, - попытался он пошутить.

- Вот видишь, как я права! Вот теперь, глядя мне в глаза, ты все-таки пытаешься спрятаться от меня. Хитришь!

- Шахназ-ханум!

- Хорошо, пусть будет по-твоему. Видно, так лучше. Я пришла к тебе по другому делу. У меня к тебе просьба.

- Пожалуйста! - Айхан облегченно вздохнул, поняв, что Шахназ больше не станет его допрашивать.

- У нас в школе испортилась радиоустановка. Механик, сколько ни бьется, не может исправить. Может, поможешь ему?

- Эльдар об этом знает?

- Не знаю. А что?

- Надо было сначала ему сказать, если он не справится, тогда я приду и сам исправлю.

- Эльдар?

- Да, Эльдар. Он теперь знает язык многих вещей, в том числе двигателей и установок.

- Что ж, проверим. У меня к тебе есть еще одна просьба, причем не только моя, всех ребят.

- Ну что ж, разве я могу не сделать того, о чем просят дети, не выполнить их просьбу...

- Мы хотим, чтобы ты помог нам в закладке парка...

Брови Айхана хмуро сдвинулись. Хотя Шахназ и понимала, в чем дело, но молчала, ожидая его ответа.

- Как быстро вы забыли о нашем разговоре на том собрании, Шахназ-ханум! А я не из тех, кто так поспешно меняет свои взгляды.

- Я так и думала.

- Тогда...

- Я убеждена, что ты не из тех, кто быстро отказывается от своих, слов. Но мне не верится, что те слова, которые были произнесены, были сказаны от души.

- Не верится? Но почему?

- Да просто потому, что такой человек, как ты, не может возражать против доброго дела.

Айхан молчал, и Шахназ показалось, что сейчас его мысли где-то очень далеко.

Через какое-то время Айхан спокойно сказал:

- Шахназ-ханум, почему вы вынуждаете меня, чтобы я, как попугай, твердил одно и то же? Ведь в тот вечер я ясно сказал, что у нас есть более важные заботы. Других слов не было произнесено

Шахназ приблизилась к нему.

- И все-таки я этому не верю.

- Вы хоть раз слышали, чтобы я говорил неправду?

- Нет, не слыхала! Именно поэтому твое выступление наполнило мое сердце подозрением. Ведь ты самый справедливый человек из всех справедливых, самый доброжелательный из всех доброжелательных. Ты - мудрый педагог моего маленького Эльдара. Ты каждый день зажигаешь по огоньку в его сердце, а когда он приходит домой, я тоже греюсь в его тепле. А...

Айхан, как бы ища, куда ему скрыться, огляделся по сторонам.

- Шахназ-ханум, довольно... К чему все это?

- Нет, не перебивай меня... Я многое хочу тебе сказать... хочу сказать, что ты не только хороший, благородный и трудолюбивый, но еще и храбрый. В тебе таится могучая сила. Я ее вижу везде и во всем.

- Шахназ-ханум, хватит...

- Даже когда я не вижу тебя, мне кажется, что ты вот тут, в тени вот этого дерева, сидишь и беседуешь с моим сыном. В эти мгновения весь мир залит светом.

- Ради всего святого, Шахназ-ханум... К чему все это? - Айхан попытался уйти.

- Не беги, куда ты? Эти слова нужны, они нужны для того, чтобы ты убедился раз и навсегда в том, что мы хорошо тебя понимаем. Знаем, на какой вершине человеческой красоты ты находишься. И я ничуть не осуждаю тебя за тогдашние реплики и ироничные замечания на том собрании. Я тебя поняла.

Айхан на мгновение растерялся.

- Значит, вы мне верите?.. Тогда к чему спор? - Он хотел отделаться от этого разговора.