Путь к женщине (сборник)

   -- Товарищи, что же вы делаете, вы с ума сошли, что ли? Драться в союзе?! Не понимаю таких людей: сами аплоди­руют идее Шибалина о "вселенском братстве народов", а сами ищут повода перекусить друг другу глотку! И это кто же? Чего же тогда ожидать от других, простых смертных?! Товарищи, не стойте разинув рты, помогите мне растащить этих двух людоедов! Смотрите, как больно они садят друг друга: в зубы, в глаза, в бока... Оба уже в крови, даже невозможно смот­реть... Вы этого тащите в эту сторону, а мы другого в другую. Ишь как сцепились -- не расцепишь! Все волосы друг у друга повыдирали! У этого типа была замечательно красивая писа­тельская шевелюра, а теперь -- полюбуйтесь, что от нее оста­лось: одни клочья! Теперь, без той шевелюры, его нигде не будут печатать!

   -- То-ва-ри-щи!!! Будем считать, что ничего не случилось...

VI

   Трое молодых людей бегут между столиками по залу за ускользающей от них "незнакомой" девицей, шутят, смеются.

   Первый, простирая за ней, как за убегающим счастьем, руки:

   -- Стойте, гражданка, стойте. Куда же вы бежите? Разве вы не слыхали, что говорил Шибалин?

   Второй прихорашивается на ходу, поправляет наряд, при­ческу:

   -- Ведь "с сего числа и с сего часа" все жители всех планет считаются раз навсегда "знакомыми" друг с другом! Разве вы не сочувствуете этому?

   Третий загораживает перед девушкой дверь: -- Не пущу! Не пущу! И чего вы стесняетесь? Кажется, не маленькая, должна сознавать...

   Женщина приостанавливается перед загороженной дверью:

  -- Я не стесняюсь, только я не привыкла так сразу...

  -- Разве это сразу? -- хохочут молодые люди.

   -- Пустите меня! -- умоляет их девушка, улучает момент и прорывается в дверь.

   Молодые люди юмористически переглядываются, строят несчастные рожи, потом смеются, ищут по залу глазами и, за­приметив другую в одиночестве проходящую по комнате де­вушку, бросаются к ней:

   -- Ага! Вот эту не упустим!

   Окружают ее кольцом, приплясывают вокруг, кривляются, как бесенята. Первый:

  -- Попались! Второй:

  -- Теперь "познакомимся"! Третий:

  -- Теперь вы наша!

   Девушка смотрит, нет ли где выхода из кольца.

   -- Что значит "ваша"? Шибалин вовсе не об этом говорил!

   Видя себя оцепленной, делает плачущую гримаску, опус­кает хорошенькое личико:

   -- У-у... Противные... Держите силой...

   Первый осторожно, но крепко держит ее за локоток:

   -- Но как же с вами иначе, раз вы от нас убегаете?

   Второй:

   -- Мы с вами попросту, мы по-товарищески вас просим: не уходите, посидите немножко с нами, побеседуйте!

   Третий кривляется у нее перед носом, паясничает, поет, как в оперетке:

   -- Мы шибалинцы-с! Нам все можно-с! Мы ничего не признаем-с!

   Девушка не может скрыть улыбку, осматривается, в конце концов разводит руками:

   -- Что же, ничего не поделаешь с вами, придется покориться.

   Молодые люди, все трое, подпрыгивают от радости. Начи­нают преувеличенную суету, усаживаются вместе с девушкой вокруг столика тесной компанией.

   Первый, подавая стул незнакомке:

   -- Садитесь, будьте гостьей и за стаканом чая поведайте нам, кто вы такая, откуда, зачем в Москве, чем дышите, о чем мечтаете...

   Второй:

  -- А потом, если вы пожелаете, мы расскажем вам о себе.

   Третий:

  -- О, это будет так увлекательно, так ново!

   -- Сказать по правде, -- среди беседы обращается к девушке первый, -- я целых три года об вас думаю.

   Двое других:

   -- Три года?!

   Девушка прячет улыбающиеся глаза в чашечку с чаем.

  -- Я это знаю...

  -- Откуда вы можете это знать?

  -- По вашим взглядам. Вы всегда так упорно, так пронзи­тельно на меня смотрите.

  -- Да, это правда. Я три года так смотрел на вас, как житель Земли смотрел бы, скажем, на жителя Марса или наоборот.

   Второй:

   -- Ха-ха-ха!

   Третий:

   -- И еще тридцать три года смотрел бы и вздыхал, если бы не Шибалин со своей идеей!

   Первый к девушке:

  -- Ваше имя? Девушка не сразу:

  -- Анюта Светлая.

  -- Это ваш литературный псевдоним, да? Вы поэтесса?

  -- Да. А ваши имена?

  -- Я Иван Бездомный.

  -- А я Иван Бездольный.

  -- А я Иван Безродный.

  -- Слыхала. А вы беллетристы? Иван Бездольный:

  -- Да. Только беллетристы.

   Анюта Светлая пьет из чашечки чай; приглядывается к Ивану Бездольному:

  -- Все-таки странно, как это вы три года только смотрели на меня и только думали обо мне. Что же мешало вам познако­миться со мной?

  -- Предрассудок, так превосходно разоблаченный сегодня Шибалиным. Самому "познакомиться" считал "неудобным", а общего "знакомого", третьего лица, фактора, который мог бы нас свести, не находилось. Так и тянулось это глупое состояние три года.

   Иван Бездомный:

  -- Целых три года думать об оной! Иван Безродный:

  -- Какая стойкость, какое постоянство! Анюта Светлая в чашечку:

  -- А познакомитесь -- разочаруетесь...

   Они сидят, оживленно беседуют, хохочут, бегают от сто­лика в буфет за чаем, за бутербродами. К ним подбегают и от них отбегают такие же вновь познакомившиеся счастливцы.

   "С сего числа и с сего часа да не будет среди вас незнакомых", -- то и дело слышится, как весело цитируют за всеми столиками торжественные слова из манифеста Ши-балина.

VII

   За столиками компания одних мужчин, человек в шесть.

   -- Товарищи мужчины, -- обращается один из них к остальным. -- Чего же мы тут сидим? На старости еще насидимся! Идемте-ка сейчас на бульвар, знакомиться с "незнакомыми"! Шибалин позволил!

   Общий одобрительный хохот, остроты, шутки, фантастиче­ские любовные проекты...

   Тут же, рядом, за соседним столиком, компания одних женщин.

   -- Товарищи женщины! -- сейчас же предлагает одна из женщин своим компаньонкам. -- Знаете что? А мы давайте отправимся бродить по городу, заговаривать на улицах с "незнакомцами"! Вот удивятся! Подумают -- убежали из сумасшедшего дома!

   Смех, визг, гам, раскрасневшиеся щеки, шепот на ушко... Мужчина с первого столика обращается к компании женщин:

   -- Чем вам ходить, искать "незнакомцев", лучше придвигайте-ка ваш столик к нашему и "заговаривайте" с нами!

   Первая женщина, игриво жмурясь:

  -- Подвигайтесь лучше вы к нам! Вторая в ужасе:

  -- Что ты?! Зачем! Ты с ума сошла?

   И мужчины под испуганный визг женщин подъезжают к ним вместе со своей мебелью.

   Первый мужчина, волоча по полу свой ступ и зачем-то прикидываясь калекой, хромым:

   -- Нам это ничего не стоит-с!

   Второй, как школьник, едет верхом на стуле:

   -- Мы все можем-с!

   Третий с видом завоевателя бьет себя в грудь:

   -- Мы шибалинцы-с!

   Остальные ведут себя в таком же роде. Мужчины и женщины знакомятся, пожимают друг другу руки, называют свои литературные имена.

  -- Я Антон Сладкий, может, слыхали?

  -- Как же, как же, слыхала. А я Анюта Боевая, может, вам тоже что-нибудь попадалось из моего.

  -- Я Антон Кислый.

  -- А я Нюра Разутая.

  -- А я Антон Кислосладкий...

  -- А я Нюша Задумчивая...

   Столы сдвигают вместе, стулья расставляют вокруг, садят­ся -- получается большая общая компания.

   Все время находясь в каком-то приподнятом настроении, все весело объясняют друг другу, кто откуда, из какой литератур­ной группы, кружка, ассоциации. "Босой Пахарь", "Перевалило", "Майский октябрь", "Октябрьский май", "Смена вех", "Мена всех"...