Бывшие люди

тва, и, в упор глядя на ротмистра, он почтительно спросил:

- Что это здесь? Никак человека убили?

- Да вот что-то в этом роде, - ответил ему следователь.

Петунников глубоко вздохнул, опять перекрестился и тоном огорчения заговорил:

- А, господи боже мой! Как я этого боялся! Всегда, бывало, зайдёшь сюда, посмотришь... ай, ай, ай! Потом придёшь домой, и всё такое начинает мерещиться - боже упаси всякого!.. Сколько раз я господину этому, вот... главнокомандующему золотой ротой, хотел отказать от квартиры, но боюсь всё... знаете... народ такой... лучше уступить, думаю, а то как бы не того...

Он плавно повёл рукой в воздухе, потом провёл ею по лицу, собрал в горсть бороду и снова вздохнул.

- Опасные люди. И господин этот вроде начальника у них... совершенно атаман разбойников.

- А вот мы его пощупаем, - многообещающим тоном сказал пристав, глядя на ротмистра мстительными глазами. - Он мне тоже хорошо известен!..

- Да, мы с тобой, брат, старые знакомые... - подтвердил Кувалда фамильярным тоном. - Сколько я тебе и присным твоим взяток за молчание переплатил!

- Господа! - воскликнул пристав, - вы слышали? Прошу запомнить! Я этого не спущу... А-а! Так вот что? Ну, ты у меня помни это! Я тебя... сокр-ращу, мой друг...

- Не хвались на рать идучи... - спокойно говорил Аристид Фомич.

Доктор, молодой человек в очках, смотрел на него с любопытством, следователь со зловещим вниманием, Петунников с торжеством, а пристав кричал и метался, наскакивая на него.

В дверях ночлежки явилась мрачная фигура Мартьянова. Он подошёл тихо и стал сзади Петунникова, так что его подбородок приходился над теменем купца. Сбоку из-за него выглядывал дьякон, широко раскрывая свои маленькие, опухшие и красные глазки.

- Однако давайте же что-нибудь делать, господа! - предложил доктор.

Мартьянов скорчил страшную гримасу и вдруг - чихнул прямо на голову Петунникова. Тот вскрикнул, присел и прыгнул в сторону, чуть не сбив с ног пристава, который едва удержал его, раскрыв ему объятия.

- Видите? - тревожно сказал купец, указывая на Мартьянова. - Вот какие люди! а?

Кувалда хохотал. Доктор и следователь смеялись, а к дверям ночлежки подходили всё новые и новые фигуры. Полусонные, опухшие физиономии с красными, воспалёнными глазами, с растрёпанными волосами на головах, бесцеремонно разглядывали доктора, следователя и пристава.

- Куда лезете! - усовещивал их городовой, дёргая за лохмотья и отталкивая от двери. Но он был один, а их много, и они, не обращая на него внимания, лезли, дыша перегорелой водкой, молчаливые и зловещие. Кувалда посмотрел на них, потом на начальство, несколько смущённое обилием этой нехорошей публики, и, усмехаясь, сказал начальству:

- Господа! Может, вы хотите познакомиться с моими квартирантами и приятелями? Хотите? Всё равно - рано или поздно, вам придётся, по обязанностям службы, знакомиться с ними...

Доктор смущённо засмеялся. Следователь плотно сжал губы, а пристав догадался, что нужно было сделать,