Сказки городских окраин (СИ)

Альберт Зеличёнок

Цикл рассказов «Сказки городских окраин»

Содержание

1. Сказка о горячем солнце

2. Сказка о Белом Ангеле

3. Сказка о Некрасной Шапочке

4. Сказка о туманном взгляде

5. Сказка о хладнокровии

6. Сказка о Книжном

7. Сказка о блестящем будущем

Сказка о горячем солнце

В крутом каменистом берегу реки зияла…

Нет, не так.

Меж заросших осокой обрывистых берегов лениво катились за горизонт сонные воды безымянной речушки. Может быть, конечно, она и имела название, но на много миль в округе спросить его было не у кого. Народ давно покинул эти мрачные места, если, конечно, когда-либо населял их.

Тоже не пойдёт. Конечно, всё вышесказанное – истинная правда, но так мы нескоро добредём до сути дела.

Короче надо, короче, по-современному.

Ладно, хорошо.

Итак, по малонаселённой местности меж искажённых временем деревьев протекала река неизвестного обозначения. Через неё в стародавние времена кто-то перебросил каменный мост – вполне примитивной конструкции, но надёжный. Сооружение неплохо сохранилось (лишь было слегка обшарпано веками) и соединяло два фрагмента заброшенного тракта. Под мостом имелась пещера, а в пещере водился тролль.

Давным-давно, когда наши деды и прадеды сами могли рассказывать про своих дедов и прадедов, – или ещё пораньше – в уважающем себя захолустье непременно нашёлся бы мост с навевающей ужас на мнительных граждан и их отпрысков пещерой под оным. К сожалению, не в любой подобной пещере жил тролль (или к счастью – это как взглянуть), ибо существа это редкие, реликтовые.

Но времена изменились, эльфы, так сказать, подались на Закат, энты отыскали жён и растворились в чащобах, полурослики попрятались в норы. Так что в пещеры ныне можно забираться совершенно спокойно, шансы найти там тролля ниже, чем маленького зелёного человечка в Зоне 51. Ничего там нет, кроме маньяков-насильников, полуразложившихся трупов и бездонных провалов, невидимых в темноте.

Однако в нашей пещере тролль таки был. Некогда его оставили в арьергарде отступающей армии охранять мост, но никто не снял с поста. Так и прижился. Завёл нехитрое хозяйство – существам его вида многого для уюта не надо, и всё, что требуется (котелок побольше, пара-тройка мечей в качестве столовых ножей, иногда немного мясца да кое-какая одежонка для приличия), в избытке доставляли странники, коим хватало странности в сумерках переходить мост.

Долгими (для него – короткими) ночами тролль выбирался на свежий воздух и любовался звёздами. Или – когда было облачно – не любовался. Проверял прочность моста – не расшатался ли. Поскольку считал себя ответственным за сооружение. Иногда подметал либо подправлял кое-что. Порой – редко – ловил рыбу. Он её терпеть не мог, но фосфор полезен даже такому организму, который не любит водоплавающего мяса.

Текли века. Он не старел – тролли практически не меняются с возрастом и живут – если выживают – непредставимо долго. Однако одиночество – пусть и прерываемое изредка гостями, обладающими хорошим вкусом, – стимулирует склонность к философствованию. И тролль начал задумываться. Что нехарактерно и даже вредно для представителей данного племени. Считается психическим заболеванием. Неизлечимым. При жизни.

Стремясь как-то отвлечься, он убрался в пещере. Повыбрасывал гниль. Исправил погнутый щит, который применял вместо тарелки, когда накатывала фантазия накрыть стол. Наточил и без того довольно острые мечи. Умылся в реке.

Не помогло. В душе вовсю бушевала тяга к прекрасному. А ведь он и не знал точно, была ли у него душа. Он даже выложил у входа в пещеру затейливый орнамент из костей и черепов. Не подействовало и это.

Желалось. Невозможного. Чего бы он никогда не видал. Но красивого. И при этом недостижимого. Именно в таком сочетании.

А разве нам с вами не хочется того же? В глубине сердца? Нет? А вы прислушайтесь к себе. Ну-ну, давайте, не стесняйтесь! Всё равно нет? Ну, тогда вы – не моя публика. Идите погуляйте себе, пока я закончу.

Солнце. Он мечтал о солнце. Не то, чтобы он жаждал взглянуть на него… Любой от такого ослепнет, а для троллей оказаться на прямом солнце – значит, окаменеть. Нет, конечно. Что вы?!

Да! Да! Да!!! Он именно что желал взглянуть на огненное светило. Алкал. Испытывал глубокую внутреннюю потребность. Непреодолимое влечение. Он представлял себе это… Жёлтое. Или оранжевое. Горячее. Дающее свет и тепло. Смертоносное.

А жить, однако, тоже хотелось. Поэтому он держал себя под постоянным контролем.

Всё это называется невротическим состоянием. Лечиться надо было. Но врача он тоже съел. Впрочем, данный эскулап тот ещё был шарлатан. Прямо доктор Калиостро, ей-богу!

Да… Но сколь верёвочке ни виться, а конец-то есть. Даже два конца.

Заехал летней ночью – часика так в два – на заповедный мост человек. Да не проста людына – богатырь. Герой! Весь в броне и вооружении. Несмотря на жару. Идиот. Или представитель вооружённых сил, ревностно исполняющий требования воинских установлений. Или всё вместе. Но в данном конкретном случае пресловутая суконная мудрость Устава оправдала себя в полной мере. Ибо – вы ещё не забыли? – под мостом жил-таки тролль. И запрещал проезд. Так что выскочил. И выпрыгнул. И сказал человеческим голосом… Нет, не успел. Первым заговорил человек:

– Кто ты, чудище? Чего тебе надо? Уходи, пока цел!

И как на это прикажете отвечать? На это можно сказать лишь:

– Твоего коня. Твои пожитки. И тебя самого на закуску!

Ну, или что-то в таком роде. Традиции – что поделаешь!

Вылез ясен сокол из седла, вынул меч двуручный из ножен, а жеребца попастись отпустил. На мосту верхом сражаться не стоит.

Итак, у рыцаря – катана, у тролля – дубина. Но огромная – по росту – и прочная, будто каменная. А может, и вправду каменная. И пошла у них сеча! Или меч против палицы – это не сеча? Ну, короче, махаловка. Герой то наискось рубанёт, то сверху вниз, то плашмя, а тролль по-простому – хрясь! Хрясь! Хрясь! А богатырь-то тренированный попался. Уворачивается, ужом скользит, изловчится – и снова двуручником шварк! Но монстр лишь дубину под оные выпады подставляет и вновь – хрясь! И в результате бой продолжается вничью, даже с некоторым преимуществом у монстра.

– Погоди, – поднял шуйцу рыцарь. – Прервёмся ненадолго, если не возражаешь.

– Да я и не устал, – прорычало чудище. – Впрочем, перерыв – так перерыв. Ладно.

Человек присел на край моста и снял шлем. Даже при лунном свете было видно, что он весь взмок. Дышал с трудом, прерывисто. Запыхался.

Тролль тяжело опустился на берег неподалёку от гостя, который первым нарушил тишину:

– Я Воломир. А тебя как звать?

– У троллей имён не бывает. Мы и без того отлично осознаём и себя, и других. А что такое имя? Пустое сочетание букв. Хотя урук-хаи под Изенгардом почему-то называли меня Кыш. Хочешь – так же зови.

– Значит, ты воевал?

– Пришлось. Сначала в Мории с гномами, но припёрся Бич, и мы с ребятами умотали подобру-поздорову. Потом у Изенгарда. Затем под Одинокой Горой. Оттуда начальство послало нас к Вратам, но туда мы вовремя не поспели. А дальше уж – только отступали. Под давлением превосходящих сил противника. С тех пор я здесь. А ты у Ворот был?