Скитники

Зная район обитания стаи и наиболее часто посещаемые ею места, скитники устроили ночью засады на всех возможных проходах. Елисею с сыном досталось место возле ключа, отделявшего кедрач от осинника.

Натеревшись хвоей, они сели в кустах, не смыкая глаз и держа ружья наготове. Тишину нарушали ночные шорохи, редкие крики птиц. Вот серым привидениям проплыла над их головами сова. На прогалине мирно паслись олени. Сопя и пыхтя, карабкался по косогору жирный барсук. Забавлялись бесшабашные зайцы. И только волков не было видно, хотя стая все это время бродила неподалеку, искусно минуя засады.

Среди ночи у Корнея на несколько минут возникало знакомое ощущение чьего-то взгляда, испытанное им еще во время первой охоты, но он так и не заметил Смельчака, вышедшего почти прямо на него. Волк некоторое время понаблюдал из за куста за давним соперником и увел стаю в недоступную глухомань.

Последующие засады также не дали результата. Попробовали насторожить самострелы. Одного из волков стрела пробила насквозь. Живучий зверь с четверть версты бежал, временами ложась на траву и пытаясь зубами вытащить стрелу, но рана была смертельной, и он вскоре околел. Скитники нашли его по голосу ворона-вещуна, каркающего в таких случаях по-особому. Шкуру снимать не стали - от нее исходила невыносимая вонь.

- Питаются хорошим мясом, а пахнут дурно, - удивлялся Тихон.

- Они ж слуги диавола, - пояснил Корней.

После этого случая стая словно испарилась. Ставшие уже забывать о ее существовании люди через несколько месяцев вновь были потрясены кровавым набегом на оленей. Но и в этот раз волки бесследно затерялись в путаной сети отрогов и распадков. Повторные облавы, пасти, луки на тропах и на привадах теперь вообще не давали результата. Видимо, предыдущий урок не прошел даром. Поднаторевший Смельчак запросто разгадывал хитроумные замыслы охотников и всегда обходил ловушки.

Смекалка вожака проявлялась порой самым неожиданным образом. Он, например, догадался, как избавляться от постоянно мучивших волков паразитов.

Как-то раз, переплывая речку, Смельчак заметил, что сотни блох, спасаясь от воды, собрались у него на носу. Выйдя на берег, волк взял в зубы кусок коры и стал медленно погружаться с ним в воду. Дождавшись, когда все блохи переберутся на кору, Смельчак разжал зубы.

А однажды зимой волки, обежав в поисках оленей все распадки и отроги, обнаружили наконец-то небольшое стадо, но никак не могли подкрасться к нему для успешной атаки: бдительные олени не позволяли приближаться, догнать же их по глубокому снегу узколапые хищники не могли. Вот если бы весной, да по насту!

Инстинкт подсказывал Смельчаку, что стаю выдает резкий волчий запах. И тогда перед нападением звери, следуя примеру вожака, долго терлись о снег, политый мочой снег и помет оленей. Эта немудреная процедура позволила подойти к табуну настолько близко, что удалось зарезать разом важенку и престарелого рогача. Стая попировала и залегла на долгожданный отдых. Случайно наткнувшиеся на место трапезы охотники вспугнули зверей. Объевшиеся волки убегали поначалу медленно, тяжело, но, когда меткий выстрел уложил одного из них, они тут же изрыгнули съеденные куски мяса на снег и оторвались от преследователей. Одна из пущенных вдогонку пуль настигла замыкавшего цепочку волка. Раненый зверь зашатался. Промокшая от крови и снега шерсть слиплась клочьями. Изнемогая, волк повернулся к бегущим на снегоступах стрелкам и, оскалившись, спокойно, с достоинством встретил смерть. Остальные члены стаи укрылись в окрестностях пещер, куда скитники никогда не заходили.

Корней, хорошо изучивший повадки Смельчака, давно уверовал, что вожак стаи - слуга дьявола. Не мог же Творец наделить столь выдающимися способностями такое чудовище!

Но и Смельчак тоже хорошо знал своих гонителей, особенно Корнея, чуя в нем сильного противника, тушуясь даже от одного его уверенного и проницательного взгляда. Волк привык видеть в глубине зрачков любого встретившегося ему на пути существа затаившийся страх, часто панический, в глазах же этого парня горел особый огонь, а взор был спокойный и неустрашимый. Хотя он и смущал Смельчака но, вместе с тем, непостижимо притягивал, вызывал желание вновь скреститься …

Осмотрительно избегая прямой стычки с Корнеем, Смельчак, чтобы доказать свое превосходство, задумал прикончить его верного товарища - Лютого. Да и сама стая давно точила клыки на слишком независимого и ловкого кота. Но предусмотрительный Лютый спал только на деревьях, а уж чуткости у него было несравненно больше, чем у волков. Однако удобный случай своре вскоре представился.

По следам волки поняли, что кот повредил лапу. И действительно, когда они вскоре увидели рысь, она сильно хромала. Не воспользоваться этим было глупо, и вожак с ближайшими сподручниками пустились в погоню по склону крутого отрога. Спасаясь от преследователей, рысь побежала, заметно припадая на переднюю лапу. Бежала она с трудом и дважды даже неловко растянулась на камнях. Свора, вдохновленная доступностью жертвы, прибавила ходу и уже предвкушала скорую расправу, но, почти настигнутый, Лютый успел заскочить на узкую горную тропу и скрыться за скалистым ребром, где в засаде стоял Корней с дубиной. Он пропустил рысь, а затем по очереди молча посшибал в пропасть всех волков, выбегавших из-за поворота.

Благодаря понятливости и бесстрашию Лютого, хитроумный замысел удался на славу. Кот, гордый убедительной игрой, подошел к другу. На дне пропасти грудой лежали разбившиеся о камни разбойники. Но самым невероятным во всей этой истории было то, что Смельчак, повинуясь своему особому чутью, остался внизу. Увидев сияющего Корнея, спускавшегося с вполне здоровым Лютым, он понял, что предчуствие его и на этот раз не обмануло. Проводив недругов ненавидящим взглядом, Смельчак осторожно поднялся по тропе и обнаружил, что все его сподручники погибли.

Утрата верной шайки была для него сильнейшим ударом. Лишь на следующий день, оправившись от потрясения, он разыскал основную стаю в глухом распадке. Волки дремали, лениво развалившись в самых немыслимых позах, в тени деревьев. Заметив Смельчака, они по привычке встали, но смотрели на него напряженно, даже враждебно. Воспользовавшись его отсутствием, верховенство в стае захватил Широколобый. Видя, что вожак один, без свиты, он осмелел и подчеркнуто демонстрировал свое непочтение.

-Что, хочешь помериться силой? Давай! - говорил он своим видом.

Смельчак понимал, что должен во что бы то ни стало осадить самозванца, но праздный образ жизни последних лет не прошел даром: он утратил былую силу и ловкость. Однако, даже отдавая отчет, что может уступить Широколобому, Смельчак не мог добровольно сдать власть: гордыня не позволяла.

Склонив набок голову, Широколобый настороженно следил за каждым движением вожака. Чуть приоткрытая пасть придавала его морде выражение уверенности в победе. Взбешенный Смельчак подскочил к нему. Соперники, ощерившись, встали друг против друга, демонстрируя решимость отстоять право быть вожаком. Стая напряженно наблюдала за соперниками.

Уже были показаны белые, как снег, клыки, поднята дыбом на загривке шерсть, гармошкой сморщен нос, неоднократно прозвучало устрашающее рычание, а они все стояли, не двигаясь с места. Наконец Широколобый, отступая назад, принудил Смельчака пойти на сближение, а затем сделать бросок. Широколобый только и ждал этого: отпрянув в сторону, он неуловимым боковым ударом лапы сбил противника с ног и, нависнув над ним, принялся остервенело трепать его загривок.

Смельчак вырвался, но сильно ударился головой о сук дерева и, метнувшись в чащу, помчался прочь. Еще никогда он не чувствовал себя таким униженным и опозоренным.

Давно заглохли последние верховые запахи стаи, а Смельчак все шел и шел, кипя от бессильной злобы. Наконец он добрался до местности, где зияли темные глазницы пещер. Эта окраина Впадины была богата зверьем, а следы пребывания людей здесь вообще отсутствовали.

Постепенно Смельчак свыкся с участью изгоя и стал жить бирюком. Иногда, правда, наваливалась невыносимая тоска, но, не желая выдавать себя, он воздерживался от исполнения заунывной песни о своей горькой доле. В такие минуты он лишь тихо и жалобно скулил, уткнув морду в мох.