Страстное тысячелетие

* * *

А тут ещё генерал моей стражи, Админ, доложил мне, что какого-то самозванца этот Иоанн назвал Богом. Я должен был во всём разобраться. Не искать же мне этого Иоанна по городам и весям. На то я и Тетрарх Иудеи, чтобы иудеи повиновались мне, а не я за ними рыскал. Найти. Взять. Доставить. Как сказал, так и выполнили.

* * *

Вот Он, с виду такой невзрачный. Много был под солнцем. Кожа смуглая, в складках. Лет сорок на вид. Взгляд ищущий, много бегает по сторонам, но когда говорит, дерзко смотрит в глаза собеседнику. Иногда говорит тихо, иногда переходит на крик. Почти не жестикулирует, но те жесты, которые делает одними ладонями, очень выразительны. И глаза тоже очень насмешливые. Если такому отрезать язык, то он всё равно соберёт много слушателей вокруг себя - будет говорить глазами и ладонями. Опасный человек, но очень интересный. Такой не станет другом, но такой и в качестве врага приятен - от него предательства не жди. Я его расспрошу обо всём и отпущу. Только не сразу. Сразу такого отпускать нельзя. Да и он сразу всего не скажет.

- Иоанн, я давно хотел тебя увидеть.

- Ирод, я никогда не желал встречаться с тобой.

- Иоанн, я наслышан о словах твоих.

- Ирод, я наслышан о делах твоих. Не правда ли, слова мои таковы, что лучше были бы они делами? А дела твои разве не таковы, что лучше бы они были словами?

- Иоанн, ты намерен обвинять меня?

- Ирод, твои стражники привели меня, не спрашивая моих намерений.

- Стражники были грубы, прости их. Ты у меня в гостях.

- Так я волен уйти?

- Не прежде, чем ответишь на мои вопросы. Я слышал, тебя называют пророком. Я бы хотел приобщиться к твоим пророчествам.

- Кто вопрошает мудрости - тот сам идет за советом. Кто велит призвать к себе, тот не вправе ожидать искренности.

- Так ты боишься сказать мне правду, Иоанн?

- Правда в том, что никто не говорит тебе правды, Ирод.

- Так скажи её ты.

- Она тебе не понравится.

- Смотря по тому, как скажешь.

- Я не мастер умаслять горечь правды приправами из похвалы.

- Ты меня ненавидишь, Иоанн?

- Ненавидит народ, Ирод.

- Я не искал любви народа.

- Значит, тебе не дорог народ.

- Меня любит жена, мне этого достаточно.

- Как ты можешь быть уверен в женщине, которую не любишь сам?

- Что ты несешь, Иоанн? Я не люблю жены своей? Я?

- Ирод, я говорил, что правда моя тебе не понравится.

- Это не правда, это - клевета.

- Ты не должен был брать её в жены. Ты осквернил себя прелюбодеянием, Ирод.

- Иоанн, ты не только дерзок, ты ещё и глуп! Наш обычай предписывает брать в жены вдову старшего брата.

- Не предписывает ли обычай Иродов делать вдовой ту, на которой желаешь жениться?

- Чем не угодил тебе род Великого Ирода?

- Великим отца твоего называют за великие злодеяния.

- Я прикажу отрезать тебе язык, Иоанн!

- Тогда ты не услышишь ответов на свои вопросы, Ирод.

- Я запрещаю плохо отзываться о моем отце.

- Жаль, что Октавиан не слышал о твоем запрете.

- Его звали Август! Ты дерзок даже в именах, Иоанн! Не удивительно, что в твоих словах мало смысла! Цезарь Август не мог оскорблять моего отца!

- Возможно, это не оскорбление, но он сказал, что предпочел бы быть свиньёй Ирода, чем сыном Ирода.

- Молчи!..

- ...Он прав! Свиней Великий Ирод не резал, а младенцев велел истребить всех, и их было загублено много - реки крови текли по градам Иудейским. И собственного сына не пощадил он, так боялся нового царя, того, кто грядёт. Он боялся и ты дрожишь.

- Ты его видел? Где он? Каков он? Как его найти, говори же, ну?

- Ты ищешь его, чтобы убить?

- Я не убийца.

- На тебе кровь брата, Ирод.

- Я не убивал Филиппа.

- Откуда же ты знаешь, что Иродиада - вдова?

- Знаю. Я изгнал Филиппа, для меня он все равно, что мертв.

- Так не ссылайся на наш обычай, когда прелюбодействуешь с женой брата, который жив. Обычай предписывает заботиться о близких своего умершего брата, растить его детей вместе с его вдовой, а если детей у него не было продолжить его род. Обычай велит делиться своим имуществом с семьёй брата, Ирод. Обычай не велит изгонять брата и прибирать к рукам его царство, его жену, его дочь. Разве для того ты женился на Иродиаде, чтобы спасти её от бедности и растить её дочь?

- Филипп злоумышлял против меня. Напрасно отец отдал ему четверть царства. Но ему было мало - он задумал отнять мою часть.

- Поэтому ты опередил его и отнял его честь. А заодно отнял и жену с дочерью.

- Я люблю Иродиаду! И я люблю её дочь. Я взял поступил по законам предков, Иоанн.

- Ты посягнул на власть Филиппа, его жену ты использовал для того, чтобы укрепить свою власть его властью, чтобы присоединить его земли. Она стала тебе ступеньками к владычеству над страной. Ты использовал её в посягательстве на царскую корону, ибо звания тетрарха тебе мало. Ты - тиран, Ирод.

- Клевета! Мной руководила любовь!

- К собственной племяннице...

- Что ж из того?

- Да, но только не к Иродиаде...

- Что?!

- Ты сам признался, Ирод. Ты любишь Саломию. Чтобы получить власть над ней, ты женился на её матери. Ты отнял у покойного брата царство, ты отнял у него его жену, и ты мечтаешь отнять у него и дочь. Тебе мало быть тираном и прелюбодеем, Ирод. Ты замыслил кровосмешение.

- Что брат мой взял в жены дочь Аристовула, брата нашего, это ты кровосмешением не называешь. А я лишь женился на вдове брата, что и должно было сделать при её вдовстве.

- И Саломия, дочь Филиппа, также племянница тебе. Что же - и её очередь придет. Тебе не нужны женщины, Ирод, тебе нужны царицы из рода отца. Тогда уж надо было изгнать Иродиаду вместе с Филиппом и жениться на их дочери. Твое коварство не совершенно, Ирод. Ты не станешь великим.

- А ведь я считал тебя святым человеком, Иоанн... Теперь я убедился, что ты безумец. Тебе не следует разрешать проповедовать перед народом.

- Ты уже лишил меня этой возможности, Ирод. Из твоих темниц мой голос не очень-то слышен.

- Я говорил, что не собираюсь лишать тебя свободы. Я велел доставить тебя во дворец, чтобы порасспросить о человеке, о котором ты говорил.

- Ты бы лучше стремился узнать побольше о себе, Ирод. О том человеке не беспокойся. О нем ты услышишь в свое время.

- Я хочу знать всё сейчас! Говори. Ты называл его богом? Почему? Разве бог - среди людей? Как ты мог так богохульствовать?

- Ты и сам не веришь, что он простой человек, иначе не расспрашивал бы меня о нем.

- Он ещё ничего не сделал, но о нем уже так много говорят...

- А ты сделал так много, но о тебе помалкивают.

- Ты уводишь в сторону, Иоанн.

- Приходится, раз ты меня не слушаешь, напоминать тебе мои слова.

- Иоанн, в том, в чем ты меня обвиняешь, нет ни капли смысла.

- Зато в твоей женитьбе смысла слишком много, Ирод. Ты подражаешь римлянам. Они мостят себе трон, укладывая под себя женщин. Ты усилил власть с помощью женщины, теперь ты и управлять страной будешь с её слов.

- Замолчи! Не смей плохо говорить о моей жене! И не смей плохо отзываться о римлянах!

- Так кого ты больше боишься - жены или римлян?

- Я не боюсь никого, Иоанн!

- Ты станешь подражать им в прелюбодеянии, а затем, в угоду им введешь те же жестокости, что и у них. Начнешь ты с того, что велишь убить ради чести, продолжишь тем, что станешь убивать из страха, а кончишь тем, что будешь убивать для забавы, Ирод.

- Ну что же, говори, Иоанн, говори. Мне даже забавно слушать околесицу, которую ты несешь.

- Послушай, Ирод. Римляне торгуют женами и дочерьми, покупая себе власть. Из века в век они творят такое безо всякого стыда. Родоначальник нынешней династии, Юлий отдал дочь Помпею, дабы из врага сделать друга. А ведь она была обещана Цепиону. Помпей чтобы не сделаться врагом Цепиону, обещал ему собственную дочь, а ведь она была обещана Фавсту, сыну Суллы.