Будни директора школы (СИ)

— А могу я с ним поговорить? При вас?

— Конечно, конечно. Он здесь сейчас как раз. Наташа, — крикнул секретарю директор, — позови лаборанта!

Через минуту в кабинет заглянул молодой лаборант.

— О! Вот и он, — удовлетворенно кивнул военком. — Присядем, поговорим при твоем директоре. Значит, так, мальчик. Я все понимаю. Понимаю, как ты повестки «не получаешь», как все время «в Москве», «у родственников», «заболел»… Я могу передать твое дело в милицию, и тогда тебя будут ловить по всей стране и рано или поздно поймают. Понятно?

— Да, вполне.

— Но у меня есть другое предложение. Завтра в шесть ноль-ноль ты с мешком стоишь у дверей военкомата. Сам. Без дополнительной повестки. А я за это обещаю тебе нормальное место службы. Думай быстрее, мне надо на обед. Итак?

— Да…

— Что — да?

— Я завтра приду.

— Вот и молодец. Спасибо, товарищ директор, — рука кинута к козырьку фуражки, и военком вышел, аккуратно притворив дверь.

— Ну, — развел руками директор, — что я мог еще? Давай, иди. Отпускаю тебя сегодня — готовься.

…

Военком сдержал слово, и через полгода директор получил письмо из армии от бывшего лаборанта, подтверждающее это.

Не люблю пьяных…

— Ну, что, стукнемся, директор? Ну… Что, ссышь, да? Давай, стукнемся! — кричал, подпрыгивая по-боксерски на месте, крепко пьяный выпускник прошлых лет, которого директор школы только что не пустил в автобус с выпускниками нынешними.

Автобус фырчал мотором, двери были закрыты, но выехать со школьного двора он не мог: прямо посреди дороги растянулась редкая цепочка пьяных «старичков», подзуживающих своего предводителя.

— Ну, давай же, давай! Стукнемся, эх, стукнемся! — кричал тот, делая выпады в сторону директора школы.

А директор, зажав в каждой руке по огромному букету, врученному ему на выпускном вечере, медленно-медленно, по ступне, двигался в его сторону. Он разводил руки в стороны, широко улыбался и приговаривал на ходу:

— Негоже мне с тобой драться, несолидно… Опять же и руки у меня, видишь, заняты. Праздник у меня, понимаешь. А ты — пьяный. Пьяный и молодой. Мне с пьяным и молодым драться просто нельзя. Ты уж просто ударь первым, что ли. Ну, бей!.. Только имей в виду. Я отбиваться не буду. Я тебя просто посажу. Ты на кого голос тут повышаешь? Я тебе не шавка, не пацан… Ну, бей, бей, стукнись об меня…

И медленно-медленно — вперед. А сзади поддавливал автобус, потихоньку тоже двигающийся за ним.

До поворота на центральную улицу оставалось немного, когда с ее стороны, за спинами полупьяных пацанов раздался треск мотоциклетного двигателя и по их спинам мазнул луч фары.

— Сматываемся, мужики! Ну, директор… Попадешься ты мне!

— А чего ждать? Вот же я. И не сопротивляюсь!

Но темные фигуры брызнули в стороны, исчезая в кустах акации, а к школе подъехал мотоцикл, с заднего сидения которого спрыгнул и кинулся вдогонку милиционер. Второй подошел к директору:

— Что тут у вас?

— Да все в порядке уже, спасибо, — и он дал отмашку автобусу: езжай уж, дорога свободна.

Автобус с места взял неплохую скорость и исчез, унося выпускников в теплую июньскую ночь на берег Можайского водохранилища.

— Не люблю пьяных…, — задумчиво произнес директор.

— А кто же их любит? Пьяный — он безголовый, — поддержал милиционер.

— Ну, что? — обратился он к выходящему из темноты своему коллеге.

— Что, что… Разбежались… Да знаю я их — участок-то мой. И сам эту школу заканчивал…

— Тогда поехали дальше. Сегодня еще в двух школах выпускные…

Мотоцикл весело затрещал и ускакал в темноту. А директор, чувствуя, как отпускает его напряжение, пошел к дверям школы.

«Где же мои мужики? Куда подевались?» — думал он. В темном углу у дверей возились какие-то две фигуры.

— Кто тут еще?

— Да мы это… Вон, спарился совсем, видишь…

Физрук с вялой улыбкой сползал по стенке, а невысокий музыкант все пытался поставить его на ноги, да сил не хватало.

— Вот, блин… Не бросать же его здесь. Ну, давай, берись, потащим его домой вдвоем…

Вцепившись с двух сторон в поясной ремень, они синхронно качались, мотаясь от одной стороны тротуара к другой, уводя учителя физкультуры домой. При виде знакомого подъезда тот вдруг оживился, оттолкнул жестко обоих, сделал пару шагов, повернулся и ясным чистым голосом:

— Какого х…? Вы, двое, вы что, ох…?

— Э-эй, тут директор, между прочим…

— Да мне пох… Директор-миректор… Шли бы вы по домам! — и сам повернулся, и ровно держа спину пошел к подъезду.

— Э-э-э… Пьяный он…, — извиняюще произнес музыкант.

— Не люблю пьяных, — сказал директор. — Очень не люблю. Завтра. Завтра он будет ждать меня у подъезда школы раньше всех. Спорим?

— Да, что спорить-то? Куда он денется? Прибежит, конечно…

— Не люблю пьяных…

— А кто их любит?

Двери

— А тут у нас что? — директор с завучем и завхозом обходил школу, знакомясь со всеми ее закоулками.

— Там «темная» лестница…

— Да-да, темная! Мы закрыли, потому что там травму можно получить, и потому что там куряки все время собираются…

— Куряки? Так, может, нам и туалеты закрыть? Ну, они же там тоже собираются… Я все же не понял. Это лестница, по которой должны спускаться с третьего этажа на первый вон те классы. Так?

— Да, но там темно, и мы ее закрыли…

Директор школы подергал за огромный висячий замок, постучал ногой в дверь, и лист фанеры, вбитый вместо стекла, вдруг легко отделился и спланировал куда-то в темноту.

— Как интересно…, — сказал директор и полез в дыру. — У-у-у… Как здесь интересно!

На темной лестничной площадке стояли стулья, лежала алюминиевая банка из-под учебных фильмов, набитая окурками. Стены были исписаны прокламациями и обращениями к предыдущему директору.

— Так, — строго сказал он завхозу, вылезая обратно и отряхиваясь. — Двери на всех этажах — открыть. Сами двери — снять, чтобы было светлее. Лампы вкрутить. Стены отмыть.

Он посмотрел на часы.

— В два часа начинайте, как уроки закончатся. Всех уборщиц — туда. Ясно? Идите пока, ищите ключи, топоры, ломы… Что там понадобится. А мы дальше пойдем.

— Да как же, — стала забегать перед ним завуч. — Мы же не просто так закрыли! Там же травмоопасно!

— Может, нам всю школу закрыть? — усмехнулся директор. — Тут, в школе, везде опасно. Вон, разбежался по коридору, не удержался на ногах — и лбом в стену. И — все…

— У нас дежурные в коридоре стоят.

— Да? Вот и запишите: поставить дежурных на каждой лестничной площадке. Закрепить старшие классы за этой лестницей для начала. Думаю, там бесились и бегали не старшеклассники?

— Но…

— А заодно пусть учителя тех кабинетов, которые выходят на лестницу, тоже поглядывают и похаживают. Вот и все. Вы хоть думали, что это — нарушение техники пожарной безопасности? Первая жалоба — и штрафов нахватаем…

— Штрафов? — задумалась и даже отстала немного завуч. — Тогда вы правы. Но нужен же контроль.

— Вот и организуйте его. Так, а эти откуда?

Навстречу по коридору резво двигалось трое пятиклашек.

— Кто такие? — тут же взяла все в свои руки завуч. — Откуда?

— Нас в туалет отпускали…

— В туалет? А почему вы ходили в начальную школу? Привыкли, что ли?

— Там чище… И нет старшеклассников…

— Марш на урок!

Директор дождался ухода школьников и спросил:

— А что, в начальную школу можно пройти не только по первому этажу? Через вестибюль?

— Нет, конечно! Вон, и по второму из коридора вход и по третьему…

— А почему? Я как-то привык, что начальная школа всегда отделена.

— Ну-у-у… Так как-то… Было так всегда. Вот и все.

— Понятно. Мы туда не пойдем сейчас, пожалуй. Кстати, а что говорят учителя начальных классов по этому поводу?

— Да, что говорят… Жалуются. Эти же, как разбегутся, всю мелкоту с пути сносят.