Мифогенная любовь каст (Том 2)

Горячие руки схватили Дунаева и закружили в танце. Он попытался узнать девушку, но не узнал. Она была ему не знакома.

- Вас хочет видеть хозяин дома, - пролился теплый шепот в его ушную раковину.

Две девушки (одна одетая морским коньком, другая - коньком шахматным) увлекли его в душный мраморный коридор. Они прошли галерею, шурша своими одеждами и задевая ими за тесно стоящие статуи нимф и мавров. Мелькнул сбоку темный квадратный сад, окруженный стеной, затем сквозь овальный розово-мраморный кабинет вышли в темную библиотеку с глобусами, пройдя ее насквозь, отпахнули портьеру, и костяшками пальцев одна из юных "коньков" стукнула в потайную зеленую дверь. Дверь тут же открыл некто, одетый серым кардиналом. Сильный запах апельсинов ударил в нос вошедшим. Зала, облицованная темно-серым мрамором, оказалась вся завалена апельсинами целые горы оранжевых плодов громоздились в центре кубического пространства залы. У стен на равных расстояниях друг от друга неподвижно стояли капуцины, с лицами, закрытыми капюшонами, и девушки в белых рясах доминиканок, с отброшенными капюшонами и длинными распущенными волосами. Все девушки оказались белокуры.

- Наконец то! Вот он - главный гость! - раздался голос Радужневицкого. - Без тебя, Вальдемар, не могли начать!

Дунаев обернулся и увидел Джерри во фрачной паре.

- А что начать-то? - спросил парторг.

- Свадьбу играем. Мою свадьбу. Женюсь сразу на двоих. Да ты их знаешь. Вот и они.

Радужневицкий подвел Дунаева к невестам, которые стояли, взявшись за руки. Это оказались две Святые Девочки, которых Дунаев действительно знал.

Тем не менее они представились:

- Элли и Элси.

- Не слишком ли молоды для свадьбы? - усмехнулся парторг, ласково гладя девочек.

- Им по одиннадцать. Но их же двое. Вместе - двадцать два, вполне традиционный возраст для невесты. К тому же они ведь не люди. Их "одиннадцать" - это совсем не то же самое, что земное "одиннадцать". Речь о столетиях. Ну-ка, глоток шампанского, и пойдем смотреть на крокодилов. Здесь, внизу, целый питомник.

- За счастье невест и жениха! - сказал Дунаев, беря бокал холодного шампанского, поднесенный ему, - И за то, чтобы поскорее замусолить ебаного Муссолини!

Невесты захихикали. Они были прекрасны: во всем блеске, с атрибутами. Элли в золотой шапке, по форме напоминающей буддийскую ступу, в серебряных туфельках, в одной руке держала фотографии торнадо. Вокруг ее головы сдержанно светился золотой нимб.

Элси была увенчана короной, ее тонкие пальцы сжимали аптечного вида склянку с надписью ВЫПЕЙ МЕНЯ. Нимб ее был темно-синего цвета.

Только в пальцах роза или склянка...

Адриатика зеленая, прости!

Дунаева представили хозяину дворца: лысому, рослому молодому человеку в костюме Отелло. Лицо тот выкрасил синей краской "под негра", белое одеяние усеяно вышитыми из красного бисера "капельками крови".

- Все сбежали из моего родного города, - сказал он, пожимая руку Дунаеву. - Говорят, угроза затопления. А я вот остался и даже решил устроить маленький праздник. А тут и роскошный повод - свадьба Андрэ. Спасибо, что не побоялись воды. За вашу смелость хочу показать вам самое ценное, что у меня есть, - белого крокодила. Да, да, этот крокодил - альбинос. Глаза у него цвета крови. Я назвал его Гений.

- О нет, не при мне! - воскликнул Дунаев полушутливо, руками в атласных перчатках прикрывая уши.

- Что не при вас? - удивленно спросил хозяин.

- Не называйте при мне этого имени! Со мной бог знает что может произойти от одного слова. - Дунаев хохотнул.

Хозяин палаццо, вежливо улыбнувшись непонятной шутке гостя, повел всех вниз, по переходам и лестницам. Широкие мраморные лестницы, по которым струились костюмированные гости, постепенно становились железными. Затем открылась железная дверь, и в ноздри всем хлынул запах воды и искусственного тепла. Здесь раскинулся бассейн, над которым гости стояли на железных решетках с перильцами.

В темной воде бугрились узкие спины крокодилов.

- Гений! - позвал хозяин, - Гений, выплывай.

Он стал махать руками над водой, щелкая пальцами. Видимо, такими движениями сопровождалось кормление Гения: что-то встрепенулось в водах, и светлое длинное тело стало всплывать со дна бассейна. Вскоре гости увидели обещанные глаза цвета крови.

Дунаев вдруг забылся, глядя на Гения. Нечто гипнотическое сияло в его буграх, в его морщинистых веках, в его мутной белизне. Хотя не в белизне дело. А может быть, в белизне.

Когда он очнулся, то увидел, что все гости ушли. Только чья-то одинокая фигура стояла в полутьме недалеко от Дунаева: широкоплечая женщина в униформе Люфтваффе. Дунаев узнал Бездну де Небо.

- Вальдемар, если не ошибаюсь? - спросила Бездна де Небо, обратив на Дунаева свои летчицкие глаза.

- Совершенно справедливо, - поклонился Дунаев.

- Ваше имя звучит как Долина Моря. Vale di Mare. Или Vale del Mar. Во всяком случае, мне хочется так слышать, - произнесла женщина-медиум.

- Спасибо, что размышляете о моем имени. Большая честь для меня, снова поклонился Дунаев. - На самом деле мое имя означает "Владей миром".

- Знаете, этот крокодил по прозвищу Гений на самом деле не гений. Он болен. Болен одержимостью. В его непромокаемом теле обитает злой дух. Не советую вам долго смотреть на него. Это опасно. Прощайте, Долина Моря. Оставайтесь все же при этом значении вашего имени. Не забывайте: море больше, чем мир.

Бездна де Небо повернулась и ушла, оставив Дунаева наедине с крокодилом. А тот не собирался погружаться на свое темное дно. Он кружил на поверхности бассейна, описывая нечто вроде сонной восьмерки. Свет лампы дробился в жирной воде. Снова блеснули красные глазки. Бездна, наверное, не лгала: что-то скрывалось в этом непромокаемом земноводном теле.

"Видеть невидимое!" - приказал себе Дунаев. И увидел.

Тело крокодила сделалось прозрачным, как подводная лодка в разрезе. В области желудка скрывалось существо - на вид совершенно абстрактное. Собственно, "существом" его можно было назвать только невзначай. А так: восемь простых белых дисков, соединенных между собой краями, наподобие гирлянды или ожерелья. Диски были разных размеров.