История Одного Андрогина (СИ)

- О, Натаниэль! – трепетным голосом говорил Боб.

На его глазах стали накатываться слезы. Он стал все вспоминать, и стало видно, как он сожалеет о прошлом.

- Ты бросил меня!.. – добавила Ева, смотря на Боба, как на жалкого червя.

- Нет, Натаниэль! Все было абсолютно не так, как оно выглядит для тебя!

- А как? Ты уехал и забыл про меня! Ты даже не представляешь себе, какой это ад – жить на ферме с Уолкоттами! Безумец Билл не давал мне жизни! А Софи! Ее посадили в тюрьму! Из-за тебя!

- В тюрьму? Не может быть! Я ничего не знал об этом! – с ужасом раскаивался Боб.

- Теперь знаешь!

- Но как? Почему?

- Ее посадили за то, что она хотела быть моим опекуном. А еще она сказала мне, что ты меня бросил. – жестким, но спокойным тоном вела беседу Ева.

- Нет, Натаниэль!..

- Заткнись, Боб! Тебе все было до задницы! После смерти Синди ты все загреб себе, а затем как можно быстрее убежал от прошлого. Чтобы тебя с ним больше ничего не связывало. Ненавижу тебя! Ты подставил всех: меня, Софи и Синди!

- Выслушай меня, пожалуйста! Все было совсем по-другому! После смерти Синди осталось 150000 фунтов стерлингов, как имущества. Они должны были достаться тебе. Но когда я приехал на ферму, чтобы решить этот вопрос, то я никого не застал. Никого.

- Когда ты был на ферме?

- Я приезжал туда летом 1988 года. Но тебя там не оказалось. Все деньги сгорели, так как прямых наследников не оказалось.

- То есть? А Билл?

- Билл скончался за несколько дней до моего приезда. Его обнаружил местный фермер. Мне пришлось оплатить его погребение. Спился. Тебя признали мертвым, так как ты без вести пропал, и о тебе не было ничего слышно. Я думал, что ты мертв, Натаниэль.

Ева помутнела во внешнем виде. В ее горле начал скатываться ком.

- Я и так мертв, Боб. – сдержанно произнесла она.

- Господи, Натаниэль! Если бы я знал, если бы я знал. Я до сих пор не могу поверить, что это ты! – лил слезы Боб.

- Как видишь. – холодно сказала Ева, пытаясь все держать внутри.

- Тот фермер был знакомым Билла. Он сказал мне, что ты покинул ферму незадолго до всего этого. Я был расстроен и винил себя за то, что не приехал раньше. А ведь мог.

- Что тебе мешало?

- Не знаю!.. Возможно, ты прав! Я пытался убежать от прошлого. Но не смог. После того, как я навестил ферму, я отчаялся. Я чувствовал себя виновным. Но что я мог поделать? Ничего! Я безумно рад, что ты на самом деле жив, Натаниэль! – страдальчески говорил Боб, после чего попытался протянуть свои руки к Еве.

- Хватит ныть, Боб! – сказала она, отойдя от него на два шага.

- Нет, не хватит, Натаниэль!

- Не пытайся вызвать во мне жалость, Боб! Я не тот человек, с которым тебе удастся это сделать. Ты никогда не был в моей шкуре. Ты никогда не вынесешь эту боль, что у меня внутри. Я всю жизнь чувствовал себя никому не нужным, брошенным на произвол судьбы. Я уже 7 лет живу под маской Евы Адамс. И знаешь что? Я ни разу никому не пожаловалась за эти 7 лет.

- Почему ты не можешь быть собой? Натаниэлем?

- Ты же сам сказал, что я мертв для всех.

- Но ты был бы жив, если бы ты был собой!

- Зачем? Какой смысл быть мне Натаниэлем? Его никто никогда не любил!

- А я? А Софи? А Синди?

- Брось, Боб! Ты называешь это любовью?

- А что тогда?

- Я не хочу говорить об этом!

Ева снова села на свой пуфик и прикрыла лоб ладонью, будто пытаясь выдержать все напряжение. Она сама не могла разобраться во всем потоке тех мыслей, что были сейчас в ней и около нее. Кто говорит сейчас в ней?

Боб вовсе был в замешательстве. Его голова была готова взорваться от столь немыслимых открытий за последние 10 минут его жизни. Ему невероятно хотелось обнять Натаниэля после всего произошедшего. Жаль, что теперь он вовсе не был похож на того 13-ти летнего парня, которого он помнил. Ева Адамс не подпускала к себе Боба ни на шаг.

Единственное, что до сих пор говорило Бобу о том, что перед ним Натаниэль, так это его черные бездонные глаза, огромные как космос. Больше ни у кого не было таких глаз. Задумчивых и инфантильных одновременно.

- Она любила тебя, Натаниэль! – пытаясь заглянуть в эти глаза, молвил Боб.

- Что? – подняла голову Ева.

- Синди любила тебя. И пусть все говорят, что угодно. Я лучше знаю. Я был с ней рядом и всегда все знал.

Ева стала выглядеть более задумчивой и спокойной. Она сказала:

- Расскажи мне больше о ней!

- Даже не знаю, с чего начать. – пожал плечами Боб, также явно успокоившись во внешнем виде.

- Не надо с чего-то начинать! Просто скажи, какой ты ее помнишь?

- Напористая, эгоистичная. Всегда знала, чего хочет. Ее всегда было сложно в чем-либо переубедить. Да, она была карьеристкой, с этим не поспоришь. Но при этом она могла оставаться замечательным человеком. Была уверена и знала, что делает. Трудолюбивая. Я бы даже сказал – трудоголик. Щедрая. Не озадаченная скучным бытом.

- Зачем она меня усыновила?

Бобу было сложно ответить на этот вопрос. Поэтому, хорошенько взвесив свои слова в уме, он стал пытаться что-либо сказать Еве:

- Однажды она просто сказала мне, что хочет ребенка…

- Но у нее было слишком мало времени на меня! Зачем она меня усыновила?

- Не знаю, Натаниэль! Синди всегда делала то, чего сама хотела. Она ни у кого не спрашивала и не отчитывалась. Поэтому, иногда ее поступки было сложно понять или объяснить логично.

- То есть, мое усыновление нелогично?

- Я не говорил этого.

- Но ведь Синди было все равно!

- Ты упрекаешь Синди в том, что она усыновила тебя просто так? Я не пойму!

- Черт, я уже не знаю, что думать! Иногда хочется послать все к черту, но что-то не дает мне этого сделать.

- О чем ты, Натаниэль?

- Меня давно уже никто не называл Натаниэлем…

- Так я пытался тебе сказать об этом…

- Мне не нужна твоя чепуха о мертвом Натаниэле и живом! Я сам решил для себя, коим из них мне быть! И только попробуй кому-то сказать, что я – Натаниэль! Я изуродую твоих детей! Тебе понятно? Никто не должен знать!

- Хорошо. Я клянусь тебе, что никому не расскажу. – дергал себя за зуб Боб.

В его голове крутились картинки из прошлого. Он смотрел на образ пред ним и все больше тосковал по тому маленькому темненькому мальчику, которого больше не вернуть. С которым они веселились вместе. Которого он бросил. Он чувствовал себя виновным в этот момент. Он сожалел о том, как все сложилось. Если бы можно было вернуться в прошлое и сделать все так, как и должно было произойти. Софи не оказалась бы за решеткой. Натаниэль был бы счастливее, и может быть, выглядел бы нечто иначе. Все могло быть по-другому.

Боб до сих пор не понимал, почему Натаниэль скрывался под выдуманной личностью. Он так ненавидел прошлое? Или хотел быть кем-то другим? Боб мог лишь предполагать. Он не мог влезть в мозги Евы Адамс. И все больше ощущая себя ничтожеством в глазах этого человека, Боб все больше ностальгировал, и не мог не сказать:

- Знаешь, а ты напоминаешь мне Синди!

Ева лишь молча глянула в ответ. Она была такой опустошенной. За время сей беседы она полностью исчерпала себя. И ей уже не хотелось слушать, думать, переживать. Как-то реагировать на слова Боба. Единственное, на что она надеялась в этом момент, так это на то, что она больше никогда в жизни не увидит этого подонка. Она сказала все, что хотела сказать. Теперь ей хотелось забыть все это. Забыть все прошлое, которое сама же взбудоражила.

XXXIV Глава

Париж

1996 год

В комнате Евы играл какой-то агрессивный панк. Она держала в руках письма Астрид. Те самые два письма, которые она не могла прочитать до сих пор. Отпив красного вина из своего бокала, она бросила их на кровать. Продолжая держать в руке бокал с вином, она прошла в ванную комнату, чтобы посмотреть на себя в зеркало.